Новый род Вооруженных сил России

Намёк на «вагнеров» в заголовке, но тему нового рода войск, остро необходимого сегодня Сухопутным силам России, разверну. 

Не всё у «оркестрантов» идеально и полезно к применению, у них есть большие проблемы при ведении некоторых видов боя, а структура командования никогда не будет принята самым консервативным институтом государства. 

Но, тема не выглядит безнадёжной, попытки создать особую пехоту «острия копья», идеальных штурмовиков, предпринимались не один век, в русской Армии – всегда успешно, опыт имеем богатейший.

Немного истории

Можно вспомнить гренадёров Петра Великого, чудо-богатырей Суворова, но самым ярким прообразом «штурмовой пехоты» лично считаю органичный симбиоз кубанских пластунов и сводных строевых команд «охотников» для ночных атак во времена Крымской войны. 

Когда в усиленной атакующей роте были застрельщики и разведчики, «казачий спецназ», лихое нестроевое мужичьё курского ополчения с лопатами, топорами и крючьями, фашинами для заваливания рвов, конными упряжками для вывоза трофейных пушек.

А над их головами летели гранаты, бомбы и ядра с редутов, где у орудий стояли специальные команды матросов, способных развивать самый высокий темп стрельбы по заранее согласованным секторам вражеской обороны или ближним тылам, выкашивая бегущие подкрепления, подавляя фланговый огонь. 

И конечно же – всё это делалось ради мчащихся плечом к плечу штурмовиков, не кланяющихся пулям, без единого выстрела и русского «ура!» бьющие по не успевшему построиться противнику штыковым ударом, связывая его рукопашной схваткой.

Следом за ними на редуты и люнеты французов, англичан и турок проникали сапёрные команды и ополченцы, подрывавшие пороховые погреба, рубившие лафеты осадных орудий, бешеной работой лопат и кирок срывающие земляные укрепления. 

Когда точно по времени взлетала сигнальная ракета, начинался поэтапный и организованный отход, «штурмовики», подобрав всех раненых и павших товарищей, растворялись во мраке с богатыми трофеями и пленными под прикрытием точно разящей артиллерийской поддержки.

Это был первый эксперимент для создания идеальной «штурмовой пехоты» XIX века, не получивший в Императорской Армии развития, слишком многое зависело от мотивации и смекалки бойцов, личности командира, да и маршировать по плацу такие отчаюги не любили, как и единообразие неудобной уставной формы. 

«Партизаны» из разных родов и видов войск, да злые на язык буяны аля-матрос Кошка – элемент для генералитета категорически недопустимый.

Вторая попытка создания штурмовой пехоты произошла вынуждено: во времена развала РИА, когда Временное Правительство в 1917-м парализовало фронты «революционным» отсутствием дисциплины, митингующими Солдатскими комитетами. 

Наиболее патриотично настроенные солдаты и офицеры начали создавать ударные «батальоны смерти», а во время Гражданской войны они трансформировались в «именные ударные полки»: Алексеевские, Дроздовские, Корниловские.

Когда у них налаживалось снабжение, «ударники» демонстрировали даже в чистом поле небывалые результаты, десятикратно превосходящего во всём противника громили тактиками «неумолимого натиска». 

Атаковали под прикрытием бронепоездов, артиллерию выкатывали в атакующие цепи и расстреливали укрепления прямой наводкой, пулемётные команды перебрасывали мухой для отсечного или подавляющего огня, а приданные полку лихие казачьи сотни держали в напряжении весь фронт врага, вели тщательную разведку, организовывали преследование.

Третий эксперимент был осознанным и прикладным, назывался «инженерно-саперными бригадами» РККА, появившимися на фронтах Великой Отечественной в мае-июле 1943-го. Отбор туда вёлся жесточайший, зачислялись самые выносливые солдаты и офицеры до 40-ка лет без физических изъянов, последствий тяжелых ранений и контузий.

Они получали нагрудник тонкой броневой стали, сочлененный с «передником», за что получили прозвище «панцирная пехота». Вооружение тоже было сверх всяких пехотных штатов: пистолеты-пулеметы, «Максимы» и «Дягтери», противотанковые ружья и снайперские винтовки, ранцевые огнеметы, много гранат и мешки взрывчатки, бутылки с зажигательной смесью, разнообразный шанцевый инструмент.

Подготовка имела крен в знание минно-взрывного дела, точном метании гранат и знание приёмов рукопашного боя, всем выдавали знаменитые финские ножи. Всего было сформировано 20 инженерно-саперных бригад, отличившихся при штурме городов. Звёздным часом «панцирной пехоты» стали Кёнигсберг и Берлин, прорыв укреплений Квантунской армии. 

С начала 1944-го начали тщательно записывать удачные тактики «штурмовиков» в попытке создать единую систему подготовки новобранцев и написания соответствующих Наставлений.

Ничего не вышло, порой в одной бригаде разные подразделения действовали собственными вариативными тактиками, никогда не повторяясь при штурме однотипных узлов обороны гитлеровцев. 

Командование махнуло рукой, положившись на смекалку солдата и офицера, ещё раз подтвердив выводы Крымской войны: штурмовая пехота – слишком творческий род войск, требующий огромных материальных затрат и времени на подготовку бойцов.

Но основную, базовую схему штурма, советская «панцирная пехота» всё-таки имела, невзирая на особенности укреплений. «Ядром» был усиленный пехотный взвод до 30-35 человек из вооруженных до зубов сапёров и огнемётчиков, подбиравшихся к опорным пунктам под прикрытием «кавалерии» (танк, пара самоходных орудий, пулемётные расчёты, снайпера-противотанкисты с ПТР). Иногда «штурмовикам» придавался артиллерийский корректировщик, наводящий гаубицы и миномёты.

«Кавалерия» обеспечивала подавление огневых точек, не давая врагу поднять голов, а тем временем штурмовики устанавливали взрывчатку, ставили дымовые завесы, чтобы подтянуть побольше собственных сил в самое неожиданное для обороняющихся место. 

Подрыв, обрушение укреплений или огромная брешь – и мелкими группами атакующие врываются внутрь, применяя огнеметы, гранаты и автоматическое оружие. Так Красная Армия получила бесценный опыт проведения «зачисток», потом отложенный на долгие десятилетия под сукно.

Попытка №2.

Первые дни сирийского конфликта, пока ещё не существовало трений между «вагнерами» и Министерством обороны РФ, творческий подход к ведению боевых действий дал один важный результат: по приказу начальника Генштаба РФ Герасимова начали формировать уникальные инженерные подразделения – «роты городского штурма», в обиходе получившие прозвание «саперный спецназ». Первая была укомплектована и приступила к занятиям в Муроме, используя наработки «музыкантов».

К месту пришлись толстые архивные папки времён Великой Отечественной, с точными выкладками сил и средств, требуемых для вскрытия полос обороны в плотной городской застройке силами сапёрно-штурмовых бригад. Наверняка, после долгих споров, на полнокровные бригады решили не замахиваться (большая ошибка), ограничившись одним батальоном «штурма и разграждения» на часть. 

Эксперимент затянули до безобразия по причинам скорее материально-техническим, «штурмовики» требовали «неимеющиеаналогов» комплекты личной защиты, особую технику, специальное снаряжение и тд.

Но результат всё же удалось поучить, тщательно отобранные военнослужащие-контрактники по запредельным физическим кондициям и выносливости примерили костюмы максимальной степени защиты ОВР-3Ш с композитными бронепанелями на основе высокопрочной керамики, сдерживающие в упор бронебойные пули.

Начались тренировки со специальным оборудованием: саперным мачете, штурмовыми лестницами и щитами, гидравлическими кусачками и домкратами, «болгарками» и всеми типами взрывчатки. Роты «штурмовиков» получили бронированные «Тайфуны», стали действовать в составе батальона, потом – собственной инженерной бригады с применением установок разминирования УР-77, машинами разграждения ИМР-3. Осведомлённые товарищи сообщают: шли массовые эксперименты с различными боевыми роботами.

В итоге получилось ни два, ни полтора, как водится. Элитное инженерное подразделение способно без больших потерь вскрыть любой сложности фортификационный узел обороны … чтобы что? Остановиться. 

Поскольку в составе инженерной бригады нет подразделений для развития успеха, методичной «зачистки», той самой пресловутой «штурмовой пехоты», действующей в тактиках «неумолимого натиска». Опыт «оркестрантов» в Сирии не был применён из-за армейского снобизма.

Секреты успеха

Уже к концу 2016-го «вагнера» окончательно сформулировали основные требования к современной «штурмовой пехоте». На первом месте – мотивация и здоровая наглость с бесстрашием, на втором – отличные физические данные каждого бойца, багаж смекалки, умение мыслить нестандартно. 

Всё остальное прилагается по мере накопления боевого опыта: снаряжение, вооружение, связь, способность взаимодействовать со «смежниками», вплоть до армейской и фронтовой авиации.

Тактически «Оркестр» действует в трёх моделях: быстрый штурм, медленный штурм с «огневым валом» и так называемое «удушение». В первом случае штурмовики скоренько проламывают оборону при поддержке танков и БМП, но в длительные бои не ввязываются, постоянным манёвром вытаскивают подкрепления противника под удар собственных тяжелых миномётов, бронетехники, дальнобойной артиллерии и штурмовой авиации.

Главная задача здесь стоит в дезорганизации сектора обороны, его фрагментации и разведке для применения второй тактики штурма. Следующая волна приходит на разведанные сектора, поднимает в воздух (в режиме непрерывной ротации) беспилотники и методично начинает «зачистку», наводя на опорные пункты обороны артиллерию. 

Иногда в интересах одной штурмовой группы из семи-десяти бойцов могут работать до дюжины артстволов и пара «Градов» в комплекте. Штурмовые действия прикрываются «кавалерией» (чаще БМП-2).

Вот здесь и нужны наши армейские инженерные «роты городского штурма» со специальным оборудованием, чтобы избегать перерасхода БК и потерь. Их умение вскрывать любой узел обороны будет подкреплён мотивированными и прекрасно обученными «штурмовиками», которым нет нужды помимо избыточного боекомплекта таскать на себе спецоборудование, взрывчатку, лестницы и прочее. Но когда «Оркестр» обзаведётся таким дорогостоящим подразделением, либо начнёт взаимодействовать со существующими в Армии – дела с городскими штурмами пойдут на порядок быстрее.

Ну а третья тактика штурма «вагнеров» сегодня осваивается нашими кадровыми частями, и не столь быстро, как хотелось. Если высок риск больших потерь в первой волне атаки, местность плотно заминирована и манёвр затруднён, противник имеет мало артиллерии, но много огневых точек с укрытой бронетехникой – начинается планомерное «удушение» сектора обороны (всего населенного пункта или городского квартала).

Всю полосу обороняющихся разбивают на сектора по периметру и в глубину. Урбанизированная местность всегда неоднородна: есть площади, главные и второстепенные улицы, переулки, жилые дома и промзоны, большие и малые кварталы, пустыри и так далее. 

Сначала под огневой контроль берутся крупные магистрали и открытые пространства, а по периметру устраивается постоянное давление ложными атаками, вскрывающее архитектуру обороны. Главное для штурмовиков – только бы зацепиться за городскую застройку, но прорывы не расширять.

Как только несколько подразделений медленно вошли на окраины, они оборудуют оборонительные контуры, опорные пункты и отбив контратаки противника, приступают к полноценной разведке, блокированию главных узлов обороны и резервов. Иногда с частыми отходами и минированием, чтобы ночью не ввязаться в непредсказуемый бой. 

Утром вновь сектор занимается и расширяется. Взяв под зрительный контроль главные коммуникации, штурмовики уже более точно наводят артиллерию, постепенно расчленяя населенный пункт на изолированные острова.

Работа медленная, нудная, в несколько циклов, но позволяет в полном объёме использовать не превосходство в личном составе, а огневые средства поражения. Приводя в исступление обороняющихся, заставляя их отходить, вырываться из полуокружений, постоянно терять технику и людей. Такая штурмовая тактика требует максимального напряжения сил, эффективна только в постоянном круглосуточном давлении.

Штурмовой корпус

«Музыканты», наверняка, уже пришли к осознанию именно такой формы организации своей деятельности. Начав с небольших пехотно-штурмовых подразделение не более роты, сегодня имеют в своём распоряжении весь арсенал крупного войскового соединения: танки, бронемашины, полную линейку наземной артиллерии, ПВО, штурмовую авиацию. А численность (оценочная с дивана) «Вагнера» приблизилась к 30-ти тысячам бойцов, с длинной очередью желающих пополнить ряды.

Смогут? Вряд ли, такое соединение требует как раз шаблонного подхода с тщательным военным планированием, подкреплённым гигантским материально-техническим обеспечением. Объясню, это обычная математика. Итак, общевойсковой (не штурмовой!) взвод входит в город, получает приказ … ну, ему по силам провести штурм подъездного блока типового жилого дома, если повезёт – всего многоквартирного дома. Даже отбить одну вялую контратаку, на большее не хватит боекомплекта, если не затрофеились знатно и не понесли чувствительных потерь.

Коль удалось закрепиться, получаем полосу фронта в сотню метров максимум. Сколько нужно сил, чтобы по армейским уставам взять целый квартал? Батальон. И плюс 400-500 метров по фронту теперь в нашем распоряжении. 

А ещё необходимо отрядить на перекрёстки бронетехнику, обеспечить контроль улиц и магистралей, подземные коммуникации хотя бы заминировать/разминировать. В итоге получим грустную картину: штатная мотострелковая бригада, при очень согласованных действиях, способна надежно удерживать не более двух-трёх кварталов с разделяющей их широкой улицей. В идеале – километр линии фронта.

Представили, что такое городской бой в «миллионнике», который противник намерен всерьёз оборонять? Именно поэтому уже сегодня нужны именно штурмовые корпуса: специальные штурмовые бригады, тяжёлые инженерно-сапёрные, части прямой огневой поддержки и мобильного резерва в тылу, прикрывающие собственные линии снабжения. С особой техникой для городского боя: мощные штурмовые орудия и штурмовые бронетранспортёры с усиленным круговым бронированием, прикрывающие свою «тяжелую пехоту».

Только наличие в составе армии одного штурмового корпуса позволит брать мегаполисы или крупные города, фронт «прогрызания» обороны можно установить в полосе до шести-восьми километров, обеспечивая фланги и тылы «штурмовиков» обычными частями, сидящими в обороне и занятыми посильной им боевой работой. В идеале такой корпус должен иметь две механизированные штурмовые бригады (первая тактика пролома обороны), четыре штурмовые бригады (вторая тактика медленного продвижения), тяжелая инженерно-сапёрная разграждения и одна – общего обеспечения деятельности всего Корпуса.

Выводы

Нет смысла говорить, что новые Уставы пишутся сегодня, укрепрайоны и превращенные в цитадели городские агломерации показали несостоятельность многих подходов к ведению наступления. Чисто поле, танковые клинья на стратегическую глубину, безраздельное господство в воздухе спотыкаются на десятки тактик парирования, начиная от бесчисленных диверсионно-разведывательных групп, заканчивая очаговыми замаскированными секторами ПВО, несметными ПТРК и ПЗРК в руках слабо обученного фольксштурма.

Картина нового типа войны понятна: бронетехника и артиллерия перестают быть основным средством прорыва обороны. На первый план выходит идеальное целеуказание для «умных» боеприпасов, круглосуточная визуальная и тепловизионная разведка в интересах максимально выносливой, стойкой и мотивированной штурмовой пехоты. Способной действовать самостоятельно, порой в отрыве от основных сил, всегда – против превосходящих сил противника.

Не знаю, как скоро станет архаикой стандартное вооружение пехотного взвода с разбивкой на отделения, наступает война «малых групп», навьюченных дополнительным БК и снаряжённых сверх всяких нормативов. Со средствами тяжелой индивидуальной защиты, разведки, связи, ночного боя, оснащенных квадрокоптерами и цифровыми планшетами. «Оркестр» не использует бумажные карты, каждая группа контролируется через штабные БпЛА в режиме он-лайн, что позволяет использовать каждого бойца с полной свободой манёвра.

Вовремя переводить артиллерию, наводить авиацию, дроны-камикадзе на любую обнаруженную цель. И постоянно давить-давить-давить на противника дневным и ночным боем, имея для ротации свежие подразделения. 

Наличие в боевых порядках «музыкантов» огромного числа пулемётов, автоматических и прочих гранатомётов тоже не от бравады – это боевой опыт, достойный немедленного применения. Когда противник умеет прятаться от артиллерийского огня, не очень боится танков, с ним может справиться только особая пехота, штурмовая.

Появление «музыкантов», их независимость «кошки, гуляющей самой по себе», эксперименты и оттачивания тактик наступательной войны нового типа наводят на некоторые мысли: Наитемнейший организовал прекрасную конкурентную борьбу умов между штурмовым корпусом «Вагнер» и прочими армейскими структурами. 

Хорошо, если конкуренция пойдёт на пользу общему делу, каждая из сторон быстрее начнёт преодолевать собственные недостатки, оттачивать до идеала достоинства, использовать полученный опыт без генеральского снобизма.

«Вагнеровцы» доказали делом: их штурмовые тактики, новые принципы ведения боя, подготовка новобранцев, организация логистики без бюрократии – на порядок эффективнее. Но есть определённый предел, который без огромной машины всей Армии не преодолеть. Организационный, мобилизационный, академический, материально-технический. 

России нужен новый род войск, это очевидно, но на скелете «частной лавочки» такое не построишь. 

Или … в том и замысел?

​