Тэг «раньшебылотакже»-2

Газета «Столичная молва» (Москва), 28 ноября (11 декабря) 1911 г.:

Инфанта-социалистка
Один скандал за другим вспыхивает при католических королевских дворах. Не успела заглохнуть история с экс-принцессой Луизой, как общее внимание привлекла испанская инфанта Евлалия, объявившая себя социалисткой.
В испанском совете министров инфанту-социалистку пожелали было лишить звания и содержания по цивильному листу. Но мысль эта была отброшена, так как она оказалась противоречащей испанским законам.
Посланное Альфонсом инфанте запрещение издавать свои мемуары также потерпело фиаско.
– Мой ответ королю, – заявила инфанта репортёру «Excelsor», – книга уже сегодня поступает в продажу. Инцидент таким образом считаю исчерпанным.
«Daily News» приводят следующие выдержки из книги по вопросу о разводе:
«Брак, рассматриваемы в нашем обществе как естественно необходимый способ полового общения, есть лишь условность, поддерживаемая законом. Брак нерасторжим в глазах правоверных католиков. Это значит в жертву экономическим интересом отдавать нравственность, ибо нерасторжимый брак – безнравственен».
О семье:
«Современная семья, особенно в странах севера, поддерживается чисто искусственно. Не подлежит сомнению, что эта форма полового общения на пути к разложению.
В Испании, где арабские нравы оставили глубокие следы, положение женщины в семье - рабское, не исключая королевского дома. Enfant terrible, вроде меня, несомненно исключение. Но я верю, что и у нас в ближайшем будущем предстоит коренная ломка».
Каналехесу, испанскому премьеру, инфанта отправила следующую телеграмму:
«Прошу поспешить с наказанием, ибо уезжаю из Парижа на курорты».

 

[источник]



 

Ах, да, чуть не забыл представить: Эулалия де Бурбон (Мария Эулалия Франциска де Асис Маргарита Роберта Изабелла Франциска де Паула Кристина Мария де ла Пьедад), испанская инфанта-социалистка



Если я чему-то удивляюсь, так это удивлению, которое современные отечественные «пикейные жилеты» (они же «диванные политологи») испытали при виде давешнего бодрого наступления на Западе левой повестки с присущими ей BLM, metoo, полиаморией и прочим.
Нет, я понимаю людей, которым все эти материи были неинтересны – таких многое могло шокировать, но средний «иксперд» (сколь угодно диванный) по определению должен быть «немножко в курсе».  Вполне осознаю, что драгоценные строчки «Столичной молвы» 1911-го года от нас всех были сокрыты, но где люди, годами кропавшие тесты про политику и всякий «дискурс», проспали, скажем, 1990-е? Ну, давайте напомню – «позитивная дискриминация», «искусство больших белых мужчин», «харассмент», «Ребекка Уокер» – ничего не щёлкает? А… ну да – «Рембо» же в видеосалоне шёл. И «Кровавый кулак ярости-7»….

Там про это ваще ни слова не было.


У меня на счёт этой неосведомлённости номинально осведомлённых есть две непротиворечивые гипотезы:

Первая: «железный занавес ельцинизма» (об этом нужно писать отдельно). Для знакомства с западными поветриями нужны не пресловутые «открытые границы», а много-много частично праздных, но не безработных, нуждающихся, но не стоящих перед угрозой голода и бездомности (как бы) образованных людей в просторечье именуемых интеллигенцией. Много-много таких живых обонятельных рецепторов, чтобы втягивать «веяния». Если же массовую интеллигенцию оглушили в 1990-е страхом перед будущим и натуральной нищетой, то она и читать перестала (во всяком случае «свежак»), перестала в буквальном смысле слова, сравните тиражи литературных и политических журналов в 1990-м году и тоже самое в 1994-м. А «повестка» такая штука, она только через текст усваивается, видеокассета, к примеру, тут не носитель. Кто читал стенограммы круглых столов в «НГ-сценариях» в 1996-м? Ну, вот и…. Таким образом (в скобках замечу) «просветительская миссия» немногочисленных благополучных инфлюэнсеров-западников была счастливо провалена: некому их было слушать (а то они до сих пор гадают «что пошло не так?»).

Вторая: в русском сознании есть определённый образ Запада – мира белых господ, эмоциональной холодности, больших автомобилей, белозубых манекенщиц, пробковых шлемов, старого виски, ну, и «Кулаков-7» (опционально – в лайковых перчатках), куда ж без них. Образ этот живёт своей жизнью с реальностью он соотноситься не обязан, ему и так хорошо. Иногда, на непродолжительное время, привходящая информация корёжит эту картинку, но русское сознание, если ему не мешать специально, возвращается к созерцанию этого внутреннего Запада, образ которого стал уже частью не культуры, но натуры. Показали Байдена на коленях – по картинке побежала рябь, перестали показывать – опять пробковые шлемы, роскошные лимузины и роскошные вышколенные блондинки с самосознанием лимузинов (может, это неплохо, есть же в таком представлении своя правда).


 

Ну, и что бы два раза не вставать:

 

Добужинский Мстислав Валерианович (1875-1957), «Старый домик», 1905 год (источник)



Когда я смотрю на эту картину, я вспоминаю, что некое количество лет назад один занятный автор, кажется в «ЛайвИнтернете» (это как «ЖЖ», только ещё менее известный), написал примерно следующее: историю индустриализации изучают в рамках истории СССР, а надо историю СССР изучать в рамках истории российской индустриализации. И кажется мне, что что-то в этом, определённо, есть.
К слову, сочетание маленького деревянного домика и громад города многократно было обыграно советской масс-культурой (в разных контекстах и с разным содержанием).