Сергей Черняховский. 12 июня: между лицемерием и шизофренией

На модерации Отложенный

 

 

Отмечать 12 июня праздник, объявленный Днем России, либо лицемерие, либо шизофрения.

 

Либо и одно, и другое одновременно.

 

Шизофрения – потому что никакого отношения к тем или иным победным или позитивным датам истории 12 июня НЕ имеет

 

Дата была объявлена праздничным днем в честь двух событий: принятия 12 июня 1990 года «Декларации о государственном суверенитете России» и избранию 12 июня 1991 года Бориса Ельцина президентом РСФСР.

 

Кто-то радуется «Декларации о суверенитете», давшей импульс разделу Советского Союза местными элитами, принятию по примеру России аналогичных «Деклараций» в других республиках СССР и государственному оформлению в них тех или иных сепаратистских националистических режимов…

 

Считать это узловым моментом историко-культурной самоидентификации России – уже является шизофренией.

 

Декларация о суверенитете России означала, что Россия отныне руководствуется и исполняет НЕ законы общего государства, а те законы, которые примет сама.

 

Формально из состава Союза она НЕ вышла (к чести ее элиты нужно признать, что юридически РФ из состава СССР НЕ вышла и до сих пор), но его законам подчиняться НЕ будет.

 

Вскоре по ее примеру такую же Декларацию приняла и Украина (как и многие другие республики).

 

Если совсем честно: кровь убитых с тех пор в межнациональных конфликтах – на руках депутатов Съезда народных депутатов РСФСР.

 

Точно так же – как и кровь Донбасса.

 

 

Равно как шизофренией является и празднование годовщины избрания Бориса Ельцина президентом.

Или кто-то считает это радостной датой?

 

Оба события, с которыми связано 12 июня, – события, имевшие катастрофические последствия для России.

 

Считать их радостными событиями – шизофрения.

 

НЕ считать, но праздновать 12 июня – лицемерие.

 

Если соглашаться с Путиным, который назвал разрушение СССР крупнейшей геополитической катастрофой 20-ого столетия, то 12 июня 1990 и 1991 годов – стремительные шаги к этой катастрофе.

 

То есть разрушение Союзного государства – это катастрофа, мы признаем это катастрофой – и радостно празднуем даты событий, приведших к этой катастрофе.

 

 

Это НЕ просто шизофрения – это некий историко-политический мазохизм.

 

Либо лицемерие.

 

Если кто-то радуется разрушению СССР, тогда ему нужно праздновать либо дату Беловежья, либо дату спуска флага СССР с флагштока Кремля.

 

США чтят и торжественно отмечают 4 июля – День провозглашения Великой Декларации Независимости США. Франция чтит и отмечает 14 июля – День взятия Бастилии, День Великой Французской революции.

 

Будет или НЕТ в будущем Россия отмечать как свой основной праздник день Великой Октябрьской Социалистической революции – покажет время.

 

В 1985 году вряд ли кто-нибудь верил, что вскоре Рождество будет отмечаться на государственном уровне.

 

Только нездоровое общество может ежегодно праздновать День Расчленения Страны.

 

У нас подросло уже целое поколение, которое толком НЕ может понять природы этого странного «праздника» — ну да, лишний выходной, народные гулянья, пиво, шарики и рок-концерты на открытом воздухе…

 

Однако чем дальше, тем назойливее звучит внутренний вопрос у граждан страны: что празднуем?

 

Когда это был день принятия «Декларации о государственном суверенитет России», было понятно, о чем идет речь.

Хотя НЕпонятно, что тут стоит праздновать.

 

То же касалось и названия «День Независимости России» - потому что НИкто НИкогда НЕ понимал, от чего была эта независимость.

 

Все равно что человеку праздновать день его отречения от собственных детей.

 

Англичанам НЕ приходит в голову праздновать день независимости от Индии, французам – день независимости от Алжира.

 

Тем более что отсеченные от России Украина и Грузия, равно как Прибалтика и другие республики, НЕ Алжир и НЕ Индия.

 

Названия НЕ прижились, и 12 июня назвали Днем России.

 

Только непонятно, как праздновать День России – в день начала ее официального расчленения.

 

«Суверенитет и независимость России» оказались ее суверенитетом по отношению к себе самой – и в географическом, и в историческом отношении.

 

Ее независимость – независимостью от ее истории, ее подвигов, ее исторической роли.

 

Но независимость от себя самого – это распад себя самого, распад и государства, и территории, и собственного сознания.

 

Результатом суверенитета России от СССР стал распад СССР, то есть России.

 

Ельцин тогда получил большинство голосов и власть.

 

А граждане (и Россия) – потеряли мировое лидерство и треть своей территории.

 

Они (и Россия) утратили роль форпоста мирового прогресса.

 

Они (и Россия) утратили свое положение альтернативы другим политическим системам.

Они (и Россия) утратили роль лидера в научно-технической сфере. Все мы утратили ощущение строящих плацдарм будущего.

 

Мы оказались разделенным народом.

 

Народом, который даже перестал быть самым читающим в мире.

 

Причем, в отличие от ситуации, когда колониальные империи теряли свои заморские провинции, где оставались их поселенцы и дети их поселенцев, русскоязычное население на территории республик состояло НЕ из представителей колонизирующей администрации и имущих эксплуататорских классов, а костяк как раз трудящегося населения.

 

Народу России предлагалось изменить свою самоидентификацию НЕ только в привязке к той или иной территории, но изменить идентификацию своей роли, заместив ощущение себя в качестве народа-просветителя и созидателя ощущением чуть ли не народа оккупанта, колонизатора и поработителя.

 

Отрицанию подвергалось само значение многовекового собирания земель и защиты населяющих их народов.

 

Реально, конечно, чуть ли НЕ подавляющая часть народов, объединившихся вокруг триединства старых вятичей, полян и кривичей – то есть, русских, украинцев и белорусов, старорусской народности – практически все эти объединявшиеся народы объединялись по своей инициативе и своей воле.

 

И объединялись в поисках помощи и защиты.

И русско-российско-советское сознание формировалось как сознание народа-освободителя.

 

Провозглашение суверенности России, то есть приоритета законов России над законами Союза, означало разрушение Союза – и постановку огромного вопроса над всей героикой и позитивной оценкой этого процесса и всех этих событий.

 

Праздновать 12 июня, вручать в этот день награды и принимать в этот день награды – это все равно, что отмечать 22 июня НЕ как День Скорби, а как радостное событие.

 

Хотя 22 июня – это НЕ столько «День Скорби», сколько «День Подвига»: страна приняла страшный удар и выдержала, сдержала и ответила.

 

А вот 12 июня – это НЕ день России, потому что НЕ может быть Днем России день, когда опьяневшая от восторга разрушения толпа обезумевших шизофреников в пылу своих амбиций нанесла удар по своей стране.

 

Частично именно этот день можно считать Днем Скорби.

Но в еще большей степени – это День Позора и День Элитной Шизофрении.

 

Искренне считать 12 июня днем праздника – значит, быть шизофреником.

 

Понимать, что это НЕ имеет никакого отношения к своему имени, «Дню России», но праздновать – значит быть лицемером.