Кое-что о Тургеневе

Сканю сейчас второй том воспоминаний о Иване Сергеевиче Тургеневе и поражаюсь этому человеку, и не только как писателю. Просто горжусь им и радуюсь тому, что был на свете такой человек. И вот, вычитывая в очередной раз книжку, натыкаюсь на некоторые воспоминания о нем, которыми просто грех не поделиться. Это, к примеру, воспоминание некой А. Н. Островской, позабавило. В нем она передает слова Ивана Сергеевича, который сожалеет лишь о том, что подобные "рассказики" не может включить в свои книги.

— В некотором царстве, в некотором государстве в один прекрасный день упал на землю аэролит и вместе с ним лист бумаги, покрытый каким-то неведомым шрифтом. Лист этот попал в руки ученого. Ученый заинтересовался, стал разбирать, не разобрал, напечатал о своей находке; другие ученые заинтересовались, — собрался целый научный синклит разбирать иероглифы, — наконец прочли. Это оказался обрывок газеты, упавший с дальней планеты. В нем отдавался отчет о публичной лекции одного профессора. В лекции этой, было сказано в газете, дело шло о вновь открытой астрономами маленькой планете. Профессора хвалили, сожалели, что на его чтении произошел скандал, но упрекали его, что он уж слишком злоупотребил гипотезой. Тут было оторвано несколько параграфов, остался только конец отчета. «У нас, — говорил лектор, — раз в год разверзается небо, и мы слышим голос: я есмь, я существую! Но вообразите себе несчастных людей, которые никогда этого голоса не слышат, которые не знают, откуда они пришли, куда идут, знают только, что они родились и должны умереть. В своем сомнении, в своем страхе смерти выдумывают они себе бога и доходят до того, <что> уверуют в него...» — «Невозможно! — закричали в публике. — Невозможно уверовать в собственную выдумку!» — «Господа, это гипотеза. Я пойду дальше, — они захотят его олицетворить. Так как он все создал, сообразят они, он может всем распоряжаться, — значит, он всемогущ. Затем в утешение себе они решат, что он всемилостив. Но, вспомнив о болезнях, горестях, бедствиях, они прибавят, что он справедлив и наказывает за грехи... Какой-нибудь вольнодумец возразит, что ведь часто страдают больше всего добрые, а злые наслаждаются. Уверовавшие сначала рассердятся, нападут на вольнодумца, затем придумают... Ну, хоть первобытный грех, который совершил первый человек и за который должно отвечать все человечество во имя высшей справедливости.

Потом запутаются, может быть, сочинят даже целую легенду, хоть, например, об том, как бог захотел простить человечеству первобытный грех, захотел по своему милосердию сам искупить его. Для этого он сошел на землю, но не в своем виде, а в виде человека... Он раздвоился... может быть, даже растроился и все-таки остался один...» — «Вздор! Вздор! Нелепость!» — кричат в публике. «Гипотеза, господа, гипотеза! И так как бог-человек и воплотившись все же должен остаться богом, то не может родиться он, как все люди, — родится он, положим, от девы, которая и после его рождения останется девой...» Тут лектору не дали договорить, стащили его с хохотом с кафедры, надели на него дурацкий колпак...

Далее читаю воспоминания В. В. Стасова, непримиримого противника Тургенева, с которым они спорили часми, расходясь врагами, а при встрече вновь начинали спорить. И Стасов приводит строки из "Стихотворений в прозе" Тургенева, которые я, к стыду своему, со школьных лет не перечитывал. И мне становится стыдно за этот факт.

«Спорь с человеком умнее тебя: он тебя победит. Но из самого твоего поражения ты можешь извлечь пользу для  себя.
Спорь с человеком ума равного: за кем бы ни осталась победа — ты, по крайней мере, испытаешь удовольствие борьбы.
Спорь с человеком ума слабейшего, спорь не из желания победы — но ты можешь быть ему полезным.
Спорь даже с глупцом! Ни славы, ни выгоды ты не добудешь...  Но отчего иногда не позабавиться.
Из "Стихотворений в прозе"

И еще мне лезут в голову всякие глупые мысли, например о том, что чем бы была наша цивилизация и культура, если бы не существовали такие люди, как Тургенев и сотни ему подобных. Ведь именно благодаря им и мы еще сохраняем в душе нечто человеческое, хотя, как пигмеи, стоящие на плечах титанов, мним себя самих титанами.
Всегда говорил и повторяю - книжки до добра не доведут, читать их вредно, ведь чем больше читаешь, тем мельче себе кажешься и тем больше в башке этой несытой появляется совершенно несуразных и невесть откуда взявшихся мыслей и вопросов. И ты ими себя поедом ешь и другим покоя не даешь. Так что вы уж простите меня, болезного, что растревожил вас чуток.