В борьбе обретешь ты право свое

Слепая или зрячая месть.
"В борьбе обретешь ты право свое"

Конечно все младшие сыновья аристократии всех времен и народов знали про этот слоган эсеров. Как правило, власть и наследство передавались старшим. И не все старшие этого заслуживали. Приходилось обращаться к такому простому, даже вульгарному объяснению всемирной истории. Но только этот грубый прием раскрывает мотивы исторических субъектов без всякой прекрасной романтики.
Первое. Все традиционные народы не нуждаются в кодексе.
Зерефам не нужны никакие законы, юридические процедуры. Все кодексы появляются у народов на момент возникновения государства. На кровнородственной стадии, даже на стадии условного феодализма, даже в современном городе в обстановке тотального рынка и господства стоимости люди придумывают какие-то неформальные правила общения - это и есть неформальные правила. Это есть те самые законы, какими жило человечество без всяких прокуроров, адвокатов, и прочих судебных исполнителей. Юридические процедуры слишком громоздкие и витиеватые, как и нелюбимые для простых людей законы, гражданские, уголовные кодексы. Неформальные законы могут быть не менее витиеватыми. Но для решения сложного вопроса достаточно одной седой бороды. В любом селении - деревне, ауле, хуторе и пр. всегда найдется какой-нибудь древний старик. Если жители забыли предания старины, то всегда остается надежда на эту "подвальную" память. Даже в уголовников всего мира есть пахан, вор в законе, блатные, чтобы решить какие-то вопросы, не требующие печати и бумаги.
Итак, надо запомнить: для традиции важна традиция сама по себе, среди традиционных народов неформальные законы всегда выше гражданского права.
Еще раз: зерефам не нужны никакие законы, юридические процедуры, всякая бумажная мишура и прочие алчные юристы нахлебники. Все кодексы появляются у народов на момент возникновения государства. Необходима миграция по разным причина, чтобы соседи, люди живущие рядом друг с другом, не помнили родства, следовательно - метисация населения. Вот как раз в этот момент образуется государство. (Поэтому у кочевников не может быть государства. Все кодексы кочевников, к примеру яса Чингис хана более близки к неформальным правилам морали. Только выдающиеся лидеры в подобной обстановке могли сокрализировать свои мысли, подпереть их так сказать своими подвигами и властью. Ни один формальный, значит бездарный с традиционной стороны деятель мог не оставить после себя подобную память. После смерти очередного лидера, население начинает признавать только волю нового правителя и его людей. Только правящая воля обожествляется у покладистых снаружи зерефов до сих пор. После ухода со сцены и после потери власти все родственники и люди ушедшего диктатора разгоняются, это в лучшем случае, в худшем сажаются в зинданы, памятники разбиваются, проспекты и площади получают новое название. Нет, де-юре все возможно. Государство, состоящее из племен может обозначаться как государство. Но это все "художества" оккупантов и завоевателей. Это они постарались для себе, чтобы легче ориентироваться на местности. Посмотрите для интереса не карту Африки и Среднего Востока. Все границы как будто под линейку прочертили! Кто? Да, у кочевников тоже были границы между племенами по историческим путям кочевий. Но никто специально границу не чертил и пограничные столбы не ставил. Границу обозначали реки и горы, знаки природного, естественные происхождения, камни и деревья. Это такие же неформальные законы родной территории).
Если зерефы подобны биологическим аппаратам с запрограммированными традицией поведением, что могли противопоставить тупой инерции и прочем счастливым, но недалеким родственникам и братьям младшие сыновья?

Как долго самый младший в семье должен был терпеть эту "мудрость" предков?
С этого момента мы подходим к самому главному. Физика против привычки. Физическое большинство, новый народ, толпа против старых обрядов и закона предков.
Традиции и ее всевозможным жрецам разного цвета, этноса и вероисповедания младшие герои могли противопоставить только физическое большинство "новых жителей". Отныне и вовеки все стала решать толпа, ее вес, крик и количество сторонников. Все демократы, а затем и социалисты были младшими в своих семьях - лишенным права и наследства, как доблестный рыцарь Айвенго. Латинское vox populi - vox Dei, глас народа - воля бога могла появиться в момент скопления и первого спуска плебеев с Авентинского холма. Когда в Древней Греции архонт Клисфен закончил свои реформы и дал право демам (деревням), в Древнем Риме появились почти одновременно народные трибуны. Отныне и вовеки традиции всегда противостояло физическое большинство, к которому апеллировали все реформаторы и революционеры мира. Они всегда могли сказать о новом народе, который ждет гражданских прав под лозунгами равенства и свободы (или дальше о рабах - пролетариях капитализма, которым нечего терять, кроме цепей).
Народ всегда создает новые запросы, потом новые традиции, новые привычки приходили на смену старой системе. Но всегда внизу народ был плодовит, именно в простых традиционных семьях рождалось много детей. Какая странность! Новый народ, новая толпа, создающая новое большинство, которому всегда мало, потому что детей много выступает против старой традиции, придуманной общими авторитетными предками, старыми героями, потомки которых в виде действующей элиты вызывают раздражение и ненависть. Сам по себе народ, зерефы не способны на претензии. У крестьян и плебеев никогда не было конкретики. Только брутальное насилие или угрозы закабаления и смерти вызывали солидарность и борьбу.
Таким народам никогда не нужны гражданские свободы.
Они верят только двум субъектам - царю и провокатору. Под провокаторами имеются в виду все революционеры, разных цветов и оттенков, которые по факту оказывают просто обделенными среди действующей элиты. Совсем не обязательно, что все бунтари являлись младшими в своих семьях, то есть обделенными наследством. "Младшими" они могли быть и условно из-за периферийно - провинциального происхождения. Здесь принцип старшинства также расширялся вместе с доступностью образования. Модернизация и грамотность сельской элиты, в том числе к концу XVIII века проявили во Франции всю группу лидеров Великой Французской революции. Лидер русской Февральской революции, Керенский приехал из провинциального захолустного Симбирска. Надо ли напоминать, откуда родом и где сформировался будущий предводитель большевиков Ленин? Это все "младшие" по условному факту провинциального происхождения. (Ни предки Керенского, ни предки Ленина не принадлежали к элите общества. Они также были
из третьего сословия, то есть те же зевгиты и метэки. Но так же как и Клисфен с Периклом они обратились к массам, чтобы подвинуть старую элиту. Чтобы новая традиция через физическое большинство, через толпу желающих нового будущего заменила старую традицию, только и всего.
Физическое большинство - это сила.
Но надо с ним общаться на фоне какой-то личной обиды. И высокие мотивы, идеализм, гуманизм нисколько не мешают личной обиде. Прошу запомнить про физическое большинство. Которое становится как средством великих потрясения, социальных революций и одновременно оружием персональной мести).