Израиль все-таки не станет газовой сверхдержавой

Эта новость вызвала большое беспокойство в Греции и столько же радости в Турции. Но в Израиле, который на первый взгляд самый большой неудачник в этой истории, новость о том, что Соединенные Штаты отказываются от поддержки Восточно-Средиземноморского газопровода (EastMed), не вызвала практически никакой реакции.

Газопровод является – или, как теперь кажется, являлся – амбициозным проектом по доставке газа из Восточного Средиземноморья на гигантский европейский рынок через Грецию. Газ должен был поступать из Израиля и Кипра, но на самом деле Израиль был бы самым большим бенефициаром.

Израиль уже добывает и экспортирует газ, и у него больше доказанных запасов, чем у Кипра. Кипрские газовые разработки тем временем оказались в плену агрессивного турецкого противодействия, и, даже если однажды его удастся преодолеть, у Кипра меньше запасов газа, которые можно использовать.

Критики EastMed с самого начала говорили, что трубопровод сталкивается с непреодолимыми технологическими проблемами и никогда не будет финансово жизнеспособным. Его стоимость в 7,9 миллиарда долларов при протяженности, которая должна была составить 1900 километров под глубокими водами Средиземного моря, была слишком велика для того количества газа, которое он мог бы транспортировать.

Если критики правы, то все надежды Израиля, Кипра и Греции не оправдаются. Без EastMed не будет выхода на европейский рынок и некому будет продавать много газа. Большая часть газа, находящегося под водами Восточного Средиземноморья, обречена на то, чтобы стать проблемными активами – запасами, которые были обнаружены, но не могут быть использованы.

Технический прогресс имеет обыкновение доказывать, что скептики ошибаются во многих вещах, и газопровод мог бы стать одной из них. Но, похоже, теперь это никогда не будет проверено на практике.

Решение Вашингтона прекратить поддержку газопровода EastMed не ставит крест на мечте Израиля, Кипра и Египта превратить Восточное Средиземноморье в крупного производителя газа. Но оно подчеркивает тот факт, что газ будет гораздо более скромным бизнесом, чем многие когда-то надеялись.

Вашингтон решил объявить об изменении своей политики в минимально скромных тонах. Он никогда прямо не говорил, что выступает против газопровода. Но сообщение, распространенное в Афинах 10 января, о том, что «мы стремимся углублять наши региональные отношения и продвигать технологии чистой энергии», явно не включает в себя природный газ. Возможно, газ не такой грязный, как уголь или даже нефть, но экологи ненавидят его точно так же.

До того как стать советником по энергетике в Госдепартаменте США, Амос Хохштейн сформулировал новые американские настроения в турецком пропагандистском фильме против трубопроводов под названием «Мечта о трубопроводе».

«Зачем нам строить трубопровод ископаемого топлива между Восточным Средиземноморьем и Европой, если вся наша политика направлена на поддержку новых технологий... и новых инвестиций в «зеленые» и «чистые» технологии?» – спрашивал он.

Внезапно – «зеленые» технологии

В новом «зеленом» духе Америки есть доля лицемерия. В этом году США становятся крупнейшим в мире экспортером сжиженного природного газа (СПГ), а американские компании инвестируют миллиарды в расширение мощностей в стране и за рубежом. Очевидно, в Америке газ остается благом; в Восточном Средиземноморье он представляет опасность для планеты.

Но важнее то, что и здесь присутствует доля глупости – и в этом есть вклад Европы и Израиля.

Декарбонизация, процесс отвыкания экономики от ископаемого топлива, идет полным ходом именно там, куда должен был пойти газ Восточного Средиземноморья.

Европейский союз хочет сократить выбросы парниковых газов по меньшей мере на 55% к 2030 году и до нуля к 2050 году. В процессе этого Европа закрыла угольные электростанции и допустила снижение собственной добычи газа в пользу энергии солнца и ветра.

Стремительное развитие «зеленой» энергетики не прошло гладко, и в этом заключается глупость: в настоящее время Европа испытывает острую нехватку энергии в значительной степени из-за бездумного и стремительного перехода на возобновляемые источники энергии. Оказалось, что возобновляемые источники энергии не могут полностью заполнить пробел в ископаемом топливе, созданный «зеленой» политикой ЕС.

На бумаге ЕС продолжает поддерживать EastMed, и если бы здравый смысл правил, то он бы продолжал это делать для обеспечения достаточного количества энергии как в процессе перехода на возобновляемые источники, так и для снижения зависимости от российского газа. Но европейские политики, похоже, чертовски заинтересованы в декарбонизации. Политике изменения климата суждено взять верх над разумной энергетической политикой.

Радость Реджепа Тайипа Эрдогана по поводу того, что теперь, когда EastMed мертв, у Израиля не останется другого выбора, кроме как поставлять свой газ через Турцию и далее в Европу, имеет мало оснований в реальности. Без EastMed единственный реальный экспортный рынок для Израиля (а когда-нибудь, возможно, и для Кипра) – это транспортировка газа в Египет, который отправляет его в Европу на судах в виде сжиженного газа. Израиль уже делает это, но в довольно скромных масштабах: благодаря растущему спросу два завода СПГ в Египте уже работают на полную мощность, используя местный и израильский газ. Кроме того, СПГ – это жесткий, конкурентный рынок.

К сожалению, та же глупость, которую демонстрирует Европа, проявляется и в Израиле, где министр энергетики Карин Эльхарар в прошлом месяце объявила, что приостанавливает разведку новых месторождений газа на 2022 год, чтобы сосредоточить усилия своего министерства на возобновляемых источниках энергии.

На первый взгляд это относительно скромная уступка экологическому лобби: в этом году конкурс на право бурения проводить не будут, но выданные лицензии остаются в силе, а в 2023 году конкурс состоится. Или нет. Эльхарар дает понять, что Израиль больше не поддерживает полностью свой газовый сектор. Однолетняя приостановка может легко превратиться в двухлетнюю, а дальше – кто знает? Если когда-нибудь состоится конкурс, участники будут колебаться.

Таким образом, хотя Израиль действительно сильно отстает в достижении своих целей по использованию возобновляемых источников энергии, нет причин, по которым министерство энергетики не может одновременно поощрять альтернативную энергетику и продавать лицензии на газ. Эльхарар приняла политическое, а не рациональное решение.

В итоге как со стороны предложения, так и со стороны спроса израильский газ сжимается. «Тамар», «Левиафан», «Танин» и «Кариш» – все эти газовые месторождения, которые мы (в зависимости от вашего отношения к газовой промышленности) полюбили или возненавидели, могут стать последними в израильской газовой промышленности.

Это не катастрофа – газа достаточно для удовлетворения потребностей Израиля на десятилетия вперед и для экспорта того, что осталось, не только в Египет, но и в Иорданию, палестинцам и, возможно, даже в Ливан. Все это небольшие рынки, но политически важные. Однако идея о том, что Израиль и его соседи могут однажды стать уменьшенной версией Персидского залива, уже не имеет будущего.

Дэвид Розенберг, «ХаАрец», М.Р. √