Неединая Европа — 2021: энергокризис и коронавирус вносят разлад в европейский дом

Германия и Франция снова соперничают за выбор стратегии для европейской экономики. Иллюстрация: anna-news.info

Уходящий год стал серьезным испытанием для новой доктрины экономической политики Евросоюза, ориентированной на расширение «зеленых сделок». Резкий рост цен на традиционные энергоносители привел к значительному ускорению инфляции в ключевых европейских странах, а единой позиции по ряду ключевых аспектов перевода экономики на новую технологическую платформу так и не появилось. Не оправдались и ожидания, связанные с быстрой вакцинацией от коронавируса: новая волна пандемии спровоцировала усиление ограничений, которые вызывают массовое недовольство граждан.

По итогам 2021 года экономика еврозоны вырастет на 5,1%, сообщила несколько дней назад глава Европейского центробанка (ЕЦБ) Кристин Лагард. Это несколько лучше предшествующих оценок, однако полностью отыграть провал 2020 года, когда ВВП еврозоны упал на 6,8%, в любом случае не удалось. Восстановление продолжится в следующем году, но уже заметно меньшими темпами: в 2022 году ЕЦБ ожидает рост на 4,2%, а затем экономика еврозоны вернется к своей привычной низкой динамике, — по прогнозу, в 2024 году она прибавит всего 1,6%.

На этом фоне замедления роста ЕЦБ прогнозирует дальнейшее ускорение инфляции: если в этом году она составит 2,6% в среднем по еврозоне, то в следующем может вырасти до 3,2%. Но это именно «средняя температура по больнице» — данные по отдельным странам Евросоюза демонстрируют куда более существенный инфляционный всплеск в основных его экономиках. Например, в Германии в ноябре потребительские цены, рассчитанные по национальным стандартам, выросли на 5,2% в годовом выражении — это максимальный показатель с середины 1992 года, когда инфляция сильно росла в процессе трансформации экономики после объединения страны. Безоговорочным лидером роста цен стала бытовая энергия: по сравнению с ноябрем 2020 года она подорожала в Германии более чем на 22%.

Почти такой же темп роста цен на энергоносители зафиксирован в ноябре и во Франции, хотя основу ее энергосистемы формирует «мирный атом». В конце года электричество в стране может стать еще дороже, поскольку примерно треть французских атомных реакторов была остановлена — как на плановое техобслуживание, так и в силу форс-мажорных обстоятельств, связанных с обнаружением дефектов в оборудовании. Но на фоне этих тревожных новостей французские власти лишь наращивают действия по продвижению новой ядерной программы, рассматривая ее как стимул для всей промышленности страны в нынешнем десятилетии. Соответствующие планы президент страны Эммануэль Макрон представил в обращении к нации в ноябре, причем теперь они оформляются в виде специфической разновидности «зеленой сделки»: Франция рассматривает развитие ядерной энергетики в качестве одного из главных аспектов декарбонизации своей экономики к 2050 году.

Такая позиция главной атомной державы Европы вносит разлад в стройное движение к «чистому нулю» выбросов к середине столетия, поскольку позиция Германии совершенно иная: атомная энергия не является «устойчивой» — последние работающие немецкие АЭС планируется заглушить в следующем году. Так что уже больше года Еврокомиссия так и не может определиться, считать ли инвестиции в ядерную энергетику «зелеными», что позволит им претендовать на различные субсидии и преференции. Предполагалось, что этот вопрос будет окончательно решен в ходе саммита Евросоюза, состоявшегося несколько дней назад в Брюсселе, но итоговая версия зеленой таксономии так и не появилась.

Более того, выяснилось, что Франция смогла сколотить коалицию второстепенных членов Евросоюза, которые стоят горой за «мирный атом». Наиболее громко в его защиту на недавнем саммите выступил премьер-министр Польши Матеуш Моравецкий, который заодно потребовал и реабилитации природного газа — здесь единого мнения относительно экологичности инвестиций у Евросоюза тоже не появилось. Кроме того, на стороне Франции в атомной дилемме играют Чехия с ее развитым сегментом ядерной генерации, Венгрия, Словакия и балканские члены Евросоюза, а за несколько дней до саммита о намерении строить новые атомные реакторы объявили власти Нидерландов, также мотивировав этот план необходимостью выполнения климатических обещаний.

В целом же энергетический кризис 2021 года вполне наглядно продемонстрировал, что так называемая экономика замкнутого цикла — доктрина, крайне популярная в Евросоюзе в предыдущем политическом сезоне, — оказалась пока лишь неким далеким ориентиром. К тому же повышенная уязвимость многих европейских экономик к внешним шокам, таким как стоимость энергоносителей, усиливается внутренним стремлением отдельных стран максимально ускорить ход истории, беря на себя опережающие обязательства в сфере изменений климата.

Главным локомотивом здесь опять же выступает Германия, где «Зеленые» в новом правительстве смогли реализовать свой замысел создания «суперминистерства», которое будет курировать экономику, энергетику и климатические вопросы. Возглавивший это ведомство и параллельно занявший пост вице-канцлера Роберт Хабек уже смог одержать первую большую лоббистскую победу. На днях немецкое правительство объявило о внесении 60 млрд евро из неиспользованных заемных средств в климатический фонд, который должен обеспечить восстановление инвестиций, сократившихся во время пандемии в несколько раз. Новый канцлер Олаф Шольф, лидер немецких социал-демократов и министр финансов в последнем правительстве Ангелы Меркель, еще до утверждения на своем нынешнем посту объявил, что Германию ждет «десятилетие инвестиций». Однако планы СДПГ и «Зеленых» по повышению налогов на богатых провести не удалось, поскольку категорически против этого был третий партнер коалиции — лидер Свободной демократической партии Кристиан Линднер, ставший министром финансов. Он же заверил, что для пополнения климатического фонда новых займов Германии не потребуется.

Зато для куда более экономически слабой Италии постоянное наращивание долгов остается нормой жизни и при новом премьер-министре Марио Драги, одном из самых титулованных финансистов Европы, который возглавлял ЕЦБ в период борьбы с последствиями мирового кризиса 2008 года. Как опытный евробюрократ, 74-летний Драги также решил сделать ставку на сулящую миллиардные субсидии зеленую повестку, в лидеры которой Италия в последнее время активно стремится.

Но справиться с хронической болезнью итальянских финансов — запредельно высоким размером госдолга как в абсолютном выражении, так и в отношении к ВВП — Драги так и не смог. К середине года размер итальянского долга подобрался к фантасмагорическим 2,7 трлн евро (более 150% ВВП), хотя одновременно правительству страны удалось утвердить свою заявку на получение средств из фонда восстановления экономики Евросоюза. При ближайшем рассмотрении эти средства также наращивают итальянский долг: 122 млрд из 191 млрд евро приходится на новые кредиты, пусть и льготные.

За пределами Италии усилия Драги по оживлению ее экономики находят весьма благосклонное отношение: совсем недавно британский журнал The Economist назвал Италию «страной года — 2021», отметив также успехи нового правительства в вакцинации от коронавируса. Официальная статистика действительно впечатляет: на середину декабря полный цикл вакцинации прошли около 46 млн итальянцев, или более 85% населения страны. Однако добиваться такого результата правительству пришлось драконовскими мерами, например фактически поставив непривитых вне рынка труда: с середины октября в Италии действует запрет на работу для тех, кто не вакцинировался или не переболел коронавирусом. А в ноябре правительство, взяв на вооружение опыт соседней Австрии, объявило о введении «суперзеленого пропуска», без которого нельзя будет ходить в рестораны, посещать горнолыжные курорты и т. д.

Все эти меры принимались несмотря на массовые протесты, которые подпитываются данными о новых заболевших, которые соседствуют с заявлениями о близящейся к поголовному уровню вакцинации. К середине лета заболеваемость упала до мизерного уровня в пределах тысячи новых случаев в день, что позволило провести очень успешный туристический сезон, подстегнувший итальянскую экономику. Но с середины октября стартовала новая волна — к настоящему моменту в Италии выявляется уже порядка 30 тысяч случаев коронавируса в сутки.

Схожая картина совсем недавно наблюдалась и в Германии, где к концу ноября заболеваемость превышала 50 тысяч человек в день, хотя теперь снова идет на спад. На тот момент уровень полной вакцинации в стране подобрался к 70%, но это не помешало очередному всплеску, в разгар которого немецкий министр здравоохранения Йенс Шпан философски заметил, что к концу зимы все жители страны либо вакцинируются, либо переболеют, либо умрут. Такая позиция властей в сочетании с усилением антиковидных ограничений провоцирует нарастающий протест: в последние дни в немецких городах проходят регулярные акции противников принудительных мер борьбы с пандемией.

Развитие коронавирусного сюжета в 2021 году демонстрирует еще одну линию раскола в Евросоюзе — на сей раз между элитами и массами. Всего год назад с массовой вакцинацией связывались основные надежды на оживление экономики: считалось, что быстрое разворачивание вакцин позволит ликвидировать ограничения, приведет к восстановлению прежней мобильности людей, а быть может, и к победе над вирусом. Реальность оказалась несколько иной. Высокий уровень вакцинации в Евросоюзе действительно достигнут, но новая волна пандемии как будто этот факт игнорирует. Экономика пусть и не слишком быстро, но восстанавливается, однако галопирующая инфляция пожирает положительные эффекты роста. Новые всеобщие локдауны вводятся лишь в отдельных странах, но теперь отсутствие сертификата о прививке фактически становится инструментом социальной дискриминации.

Эти вполне очевидные для обычного европейца противоречия не могут не провоцировать недовольство, однако в ответ власти неизменно дают понять, что принципиальных изменений в их политике не будет — Европа стремительно движется к добровольно-принудительной вакцинации и ужесточению инструментов социального контроля, которые сложно было представить даже в прошлом году.

Но пока властям стран Евросоюза удается вполне успешная нейтрализация протеста. К примеру, в Германии немалая часть противников ковидной дискриминации относится к электорату правой партии «Альтернатива для Германии», которая целенаправленно маргинализируется в политическом поле, хотя по-прежнему способна проводить своих представителей в бундестаг. Кроме того, выборы в немецкий парламент прошли совсем недавно и победившие партии пока могут пользоваться мандатом, врученным им избирателями. В Италии же Марио Драги вообще обходится без этого мандата — его появление во главе правительства страны изначально было результатом кулуарных договоренностей элит: предложение сформировать новый кабинет министров ему сделал президент страны Серджо Маттарелла после досрочной отставки предыдущего премьера Джузеппе Конти. Это обстоятельство теоретически может создать для Драги, которого никто не выбирал, проблемы с легитимностью, поэтому в преддверии новых выборов парламента, намеченных на 2023 год, ему обязательно нужны экономические успехи — следующий год будет для правительства Драги принципиальным.

Главные же выборы Евросоюза в 2022 году состоятся во Франции, где Эммануэлю Макрону уже в апреле предстоит борьба за второй срок. Как демонстрируют социологические опросы, его рейтинг в уходящем году остался почти неизменным, а популярность Марин Ле Пен, соперничавшей с Макроном во втором туре предыдущих выборов, существенно снизилась. Поэтому не исключено, что основную конкуренцию действующему президенту составит кандидат от Республиканской партии Франции Валери Пекресс, возглавляющая столичный регион Иль-де-Франс и активно набирающая популярность. Поэтому ряд осмотрительных мер, чтобы не спровоцировать протестные настроения, Макрон уже принял, например отказавшись вводить локдаун для невакцинированных.

Дополнительные политические очки ему может принести полугодовое председательство Франции в Евросоюзе, которое начнется 1 января: представленный Макроном несколько дней назад план действий на уровне ЕС фактически можно считать его предвыборной декларацией. В экономической части этой программы акцент сделан на необходимости новой модели экономического роста — теперь Франция попробует взяться за эту задачу, решение которой в 2021 году у Евросоюза явно не заладилось. Среди ключевых предложений Макрона присутствует необходимость пересмотреть бюджетные рамки и правила Евросоюза — одну из его «священных коров». По сути, ряд критериев Маастрихтских соглашений наподобие удержания соотношения госдолга к ВВП в пределах 60% (Италия тому характерный пример) давно не работают, но с учетом жесткой бюджетной позиции Германии такая постановка вопроса со стороны Франции намечает еще одну линию потенциального конфликта.

Олег Поляков