Война Бориса Джонсона: Соединенное Королевство рискует разделиться

Скоро исполняется ровно год с того момента, как Великобритания покинула Евросоюз. За это время изменилось многое в отношениях между Лондоном и континентальной Европой. Британское правительство там считают ненадежным партнером, готовым нарушить свои обязательства в любой момент. Президент Франции Макрон называет премьер-министра Великобритании клоуном. Это еще полбеды. Хуже всего то, что Макрон нажимает на болевую точку в конфликте Лондона с Евросоюзом, — это Северная Ирландия.

В столице этого региона, Белфасте, сейчас идет необычный судебный процесс. Группа местных политиков судится с правительством Джонсона. Они утверждают, что, подписав с Евросоюзом соглашение о Brexit, кабинет министров нарушил Акт об унии 1800 года, объединяющий королевства Великобритании и Ирландии. Иск экзотический — в прежнем виде такого союза давно уже нет, но закон никто не отменял. Инициаторы процесса недовольны так называемым Ирландским протоколом.

Данный документ предусматривает, что Северная Ирландия остается в зоне единого европейского рынка и подчиняется торговым правилам ЕС. Если бы Север вышел из Европейского таможенного союза, то на острове пришлось бы восстанавливать полноценную границу, что чревато возобновлением старого конфликта между ирландскими лоялистами, сторонниками союза с Англией, и республиканцами, мечтающими о воссоединении страны под управлением из Дублина.

Французский президент утверждает, что протокол по Северной Ирландии имеет "экзистенциальное" значение для единого европейского рынка и не только: "Это дело войны и мира для Ирландии. <…> Я не думаю, что мы должны играть с такой темой". Его слова прозвучали в момент, когда между Лондоном и Евросоюзом идут интенсивные переговоры о том, чтобы протокол изменить.

Правительство Великобритании не устраивает то, что внутри Соединенного Королевства де-факто возникла экономическая граница. По соглашению с Брюсселем, британские компании, отправляя свои товары в Северную Ирландию, должны заполнять декларации, подтверждать их соответствие европейским стандартам и, если потребуется, платить таможенные сборы.

Этим летом недовольство протоколом привело к "сосисочной войне". По правилам ЕС, мясные продукты из третьих стран, а к ним теперь относится Великобритания, должны поступать только в замороженном виде. Фактически это означает запрет на поставки в Северную Ирландию традиционных британских сосисок и мясных пирогов. Льготный период, когда эти правила фактически не действовали, заканчивался 30 июня, но Евросоюз в итоге согласился ограничения не вводить, предоставив Великобритании отсрочку.

В Лондоне потребовали радикально изменить протокол, убрав из него все экономические барьеры. В противном случае британское правительство угрожает применить 16-ю статью этого документа, предусматривающую односторонний выход из соглашения. Такое решение как минимум приведет к полноценной торговой войне: Евросоюз угрожает в ответ обложить тарифами британских производителей.

И это еще не самый худший сценарий.

Граница, разделяющая север и юг Ирландии, сегодня номинальная линия на карте — таможенных и пограничных постов на ней нет. О переезде из одной страны в другую можно понять только по дорожным знакам: с северной стороны мили, с южной километры. Но это не значит, что никакой границы вообще нет. И самое скверное, что она находится в столице Северной Ирландии.

Белфаст до сих пор разделен высоченной бетонной стеной, разграничивающей районы, где живут католики-республиканцы и протестанты-роялисты. Мрачное сооружение разукрасили граффити и называют "стеной мира", но в реальности изменения большей частью декоративные. Конфликт до конца так и не исчерпан. В апреле этого года огромные ворота, разделяющие две общины, пришлось закрыть, чтобы сдержать устроивших беспорядки лоялистов. В радикальных группировках с обеих сторон числятся тысячи молодых людей.

Разрыв Британии с Евросоюзом нанес ощутимый удар по сложному мирному процессу в Северной Ирландии. Апрельские протесты были связаны в том числе с недовольством соглашением по Brexit. Относительное спокойствие в регионе во многом зависит от того, каким образом Ирландский протокол сумеют изменить.

Евросоюз пошел на уступки, предлагая на 80 процентов сократить и максимально упростить проверки поступающих из Британии в Северную Ирландию грузов, сделать исключение для британских мясных продуктов, положив конец "сосисочной войне". Но Великобритания требует большего, настаивая на том, чтобы исключить из протокола пункт о главенстве Европейского суда, в котором должны разбираться возникающие споры. Лондон также против того, чтобы размеры государственных субсидий в Северной Ирландии соответствовали правилам ЕС.

В декабре 2020 года, когда протокол был подписан, британское правительство преподносило его как разумный компромисс. Борису Джонсону тогда нужно было "обеспечить Brexit ", поэтому соглашение с Евросоюзом в Лондоне рассматривали как рамочное, оставляя многое на потом. Этот подход уже аукнулся.

По информации Financial Times, США отказываются снимать 25-процентный тариф на импорт британской стали из-за нерешенного ирландского вопроса. Таможенный барьер был установлен еще Трампом. Его преемник Байден для Евросоюза эти санкции отменил. Но к Лондону у него отношение другое. Байден несколько раз потребовал от Джонсона ни в коем случае не подрывать мирный процесс Ирландии.

Для правительства Джонсона обстоятельства складываются не лучшим образом. Им недовольны все: от лоялистов в Северной Ирландии до европейских чиновников и администрации США.

Но ключевая проблема даже не в этом, а в том, что отношения с Евросоюзом оказались заложником внутренней политики Великобритании, где только сейчас начинают осознавать реальные последствия Brexit, столкнувшись в том числе с дефицитом рабочих рук и рядом других трудностей. И в этом главная причина акробатических номеров, которые сегодня исполняет премьер Джонсон на арене британского "цирка", как ехидно оценивает нынешнюю ситуацию французский президент.