Александр Дубровский. Истина и справедливость.

Истина и справедливость. Александр Дубровский.

Путь к истине тернист, но логичен. Познать логику пути означает получить ключ к истине. Высшая справедливость в том, чтобы даже простую истину познал только ищущий

Поиск истины важнее,

чем обладание истиной.

(А.Эйнштейн)

Когда-то Будда сказал людям: «Я даю вам столько истин, сколько листьев падает с деревьев осенью». Так или иначе, но поначалу пытливый человеческий ум Будде не поверил и с энтузиазмом занялся поиском одной единственной истины. В процессе поиска пришла догадка: «а может быть Будда всё-таки был прав? И истин действительно непостижимо много? И чтобы их все найти не хватит не только одной человеческой жизни, но и жизни всего человечества от начала истории и до её конца? И если это так, тогда какой смысл упираться и ловить журавля в небе?» Вдоволь насомневавшись, человечество, в лице своих особо пытливых представителей, засучило рукава и бросилось в полное загадок осмысление окружающей реальности, а конечному продукту, который стал появляться на выходе, присвоило название «Философия», т.е. любовь к мудрости (с греч. филио – любовь, софия – мудрость). Кто был первым философом не столь уж важно, гораздо важнее сам поиск «истины» - процесс, его побудительные мотивы - мотивация и те результаты, к которым этот поиск в итоге привёл. Отмечу, что поиск «истины» в философском смысле, которым занимались философы по призванию, шёл параллельно с таким же поиском «правды» в бытовом смысле, которым в повседневной жизни занимались «обычные» люди (или, скажем просто – «не философы» по роду деятельности). Таким образом, можно уверенно констатировать: каждый человек хотя бы изредка занимается философией, а, следовательно, и поиском «истины» (или, как я уже отметил, «правды»). Зафиксируем выявленное родство понятий «истины» - «правды» и примем это как аксиому с поправкой на уровень исследования: высший философский или бытовой, не отказывая последнему в способности постижения высшей мудрости. Тем более, что для меня очевидно: поиск «истины» и поиск «правды» имеют неизбежное продолжение в виде исследования такого, не менее важного понятия, как «справедливость».

1.     ФИЛОСОФИЯ РУССКОГО ЯЗЫКА, КАК ИСТОЧНИК ИСТИННОГО ЗНАНИЯ.

Цепочка моих рассуждений очень проста: поиск «истины, «правды» и «справедливости» есть неразрывные процессы, так как последние два понятия объединены общим корнем «прав», а очевидную связь между первыми двумя я уже обозначил выше. Однако, здесь есть очень существенный нюанс, так как вышеозначенная неразрывность имеет место быть: в узком смысле – для русскоязычных народов, в широком смысле – практически для всех славянских этносов. В некоторых славянских языках, например, в сербском и болгарском между «истиной» и «правдой» вообще стоит знак равенства, так как есть только одно слово – «истина». В других, напротив, есть только слово «правда». Но практически во всех славянских языках есть слово «справедливость» с корнем «прав». Полагаю, что некоторые слова и связи между словами были просто утеряны в процессе ответвления и эволюционного развития языков, зато остались его производные с корнем «прав», в том числе и слово «справедливость». В данной статье я, по сути, предлагаю объяснение такого явления, как «русская философия», имеющая своё уникальное отношение к истине и справедливости, на основе языковых особенностей, не углубляясь в лингвистические нюансы, так как это никоим образом не является предметом моих интересов и предметом исследования данной статьи. Причём, изначального происхождения слова, представляющего интерес для языковедов, я вообще не касаюсь, так как любой современный язык наполнен неологизмами, что, однако, в большинстве случаев заканчивается встраиванием этого слова в язык и по законам каждого конкретного языка. То есть, например, я досконально не знаю, в какой степени слово «правда» заимствовано славянскими языками, но я знаю, что основой слова «справедливость» стала именно «правда» и никак иначе. Таким образом, базой и инструментом для исследования философских категорий должна быть, прежде всего, «философия языка» - философское направление, рождённое давно, но во многом не очень признанное. Более того, рождение этого направления связывают ещё со времён таких философов, как Платон и Аристотель, и до сих пор самыми известными «философами языка» были и почему то остаются западные мыслители, как ранние, так и более поздние. Русская же «философия языка», окрещённая славянофильством, так и осталась на уровне этого уничижительного стремления всё время «доказывать недоказуемое». Между тем, причина заключается в том, что эти два направления «философии языка» (западное и русское) есть практически не пересекающиеся области исследований, потому что у них разная мотивация, причинно-следственная связь и точка опоры. Для немецкого философа Гегеля язык есть порождение рассудка, продукт логического развития абсолютной идеи, то есть по преимуществу набор рождённых разумом человека рациональных символов, которые используются самим же человеком в качестве инструмента познания мира. Из сказанного следует, что даже если философ исследует иррациональное явление, то использует для этого рациональную логику. Мне кажется, что подобный способ познания иррациональных категорий неприемлем. Возможно потому, что я изначально являюсь носителем русского языка, который позволяет усомниться в своём рациональном происхождении. Те же славянофилы (назовём их по привычке так) напротив, считали язык порождением не рассудка, а духа, что изначально ставит язык на неизмеримо более важное место в формировании человека и народа – носителя языка, в противовес западным философам, считающим язык – продуктом разума. Налицо до сих пор неразрешимое противоречие двух направлений, зафиксировавших разные причинно-следственные связи. Западное: человек – язык – западная философия, русское: русский язык – человек – русская философия. При этом характерно, что спор двух философских концепций «философии языка» наиболее ожесточённо проходил в 19 веке на водоразделе между западниками и славянофилами именно внутри самой России. К сожалению, и те и другие до сих пор ожесточённо спорят, только вот к «философии языка» этот спор не имеет уже никакого отношения. И если любой образованный российский обыватель, независимо от своих предпочтений, скорее всего и безошибочно назовёт Аристотеля греческим, а Гегеля немецким философом, то кто такой Фортунатов или Шахматов вряд ли вспомнит. Зато западников Чаадаева, Герцена, Белинского – это пожалуйста. Ф.Фортунатов, размышляя о языке, как первопричине, отмечал: «Тот, кто не привык думать об отношении языка к мысли, замечает главным образом лишь внешнее проявление, обнаружение связи, существующей между мышлением и языком: язык представляется средством для выражения наших мыслей» (Фортунатов Ф. Ф. Сравнительное языковедение. Лекции, читаемые в 1897-1898 гг. (Литографированный курс). М., 1899. с. 167.).

Возвращаясь к предмету статьи, зафиксирую свой главный вывод: в неславянских языках народов мира «правда» и «справедливость» не имеют общего корня, а следовательно, и между «истиной» и «справедливостью» нет ни видимой, ни невидимой связей. Подобный анализ может привести к интересным результатам, так как показывает не поверхностные, а глубинные языковые различия, на основе осознания которых можно сделать далеко идущие выводы во многих гуманитарных областях, в том числе и прежде всего в философии.

Итак, следует констатировать, что все мои размышления на заявленную тему с привлечением лингвистического анализа, скорее всего, даже если они верны, вряд ли можно будет считать «универсальными», так как при переводе на какой-либо другой (не славянский) язык между понятиями «истина» и «справедливость» будет утеряна существенная связующая нить. Однако, абсолютизация выявленных особенностей русского языка также недопустима, потому что, например, носитель осетинского (аланского) языка, легко может опровергнуть мою цепочку размышлений и показать, что в его языке и «правда» и «справедливость» имеют, как и в русском, одинаковый общий корень. Во всяком случае, так мне сказал и старательно произнёс оба слова мой друг Казбек из г. Владикавказ. Это не должно смущать и более того, может натолкнуть на интересные мысли о причинах наибольшей ментальной близости русского и осетинского народов (из всех народов Кавказа).

2.     МЕНТАЛЬНОСТЬ НАРОДА – ГЛАВНЫЙ ИСТОЧНИК УНИКАЛЬНОГО ПОНИМАНИЯ ИСТИНЫ И СПРАВЕДЛИВОСТИ. ВЛИЯНИЕ ЯЗЫКА НА ФОРМИРОВАНИЕ РУССКОЙ МЕНТАЛЬНОСТИ.

Здесь я сделаю небольшое отступление, поясняющее на другом конкретном примере выявленную разницу, и выдвину гипотезу о том, что ментальность русского народа, отличающаяся общепризнанной беззаветной любовью к Родине, базируется, прежде всего, на русском языке, в котором изначально заложены коды и образы, «всасываемые с молоком матери» и, тем самым, незаметно закрепляемые на бессознательном уровне. Возьмём для примера корень «род» и рассмотрим слова, образуемые этим корнем: род, родители, родственники, родные, родить, народ, природа, родник, родина (малая) и Родина (большая) и т.д. Таким образом, мы без труда увидим, что русский язык одним корнем объединяет сразу несколько основополагающих понятий:

- семью, включая самых дальних родственников и весь народ, а также всех «себе подобных» (род, родные, народ…);

- окружающие с детства пейзажи, включая их главный символ – русскую берёзку, и всю Землю в целом (природа, родник);

- страну, в которой родился и вырос, и любую территорию Земли (родина, Родина).

Подобной взаимосвязи также нет в остальных известных и малоизвестных языках, за исключением славянских языков - родственных русскому, что является фундаментальной основой формирования ментальных свойств русского человека, готового, в случае необходимости, без колебаний пожертвовать самым ценным - своей жизнью. Есть бесчисленное количество свидетельств, говорящих об удивлении стойкостью русского солдата и непониманию причин этой стойкости: «Поведение русских войск даже в первых боях находилось в поразительном контрасте с поведением поляков и западных союзников при поражении. Даже в окружении русские продолжали упорные бои. Там, где дорог не было, русские в большинстве случаев оставались недосягаемыми. Они всегда пытались прорваться на восток... Наше окружение русских редко бывало успешным» (Начальник штаба 4-ой армии вермахта генерал Гюнтер Блюментрит). «Своеобразие страны и своеобразие характера русских придает кампании особую специфику. Первый серьезный противник» (фельдмаршал Браухич (июль 1941 года). Однако, у этой «медали» есть и оборотная сторона – невысокая «цена» жизни, что пронизывает все переломные эпохи России. Но это уже совсем другая история…

Говорят, что русский язык – это язык образов, западные же языки – языки символов. Это утверждение на совести представителей таких гуманитарных дисциплин, как лингвистика, филология, а также психология, однако это очень похоже на правду. Эта грань между языками не всегда существенна, но в моих рассуждениях имеет большое значение, так как с философской точки зрения объясняет многие современные аспекты международной жизни. Дело в том, что, так или иначе, но философы должны исследовать, прежде всего, иррациональные процессы и явления, оказывающие влияние как на отдельного человека и его поступки, так и на человечество в целом. Влияние это глубинное, идущее в обход рационального восприятия мира и воспринять его рациональными инструментами чрезвычайно сложно. Одновременно, можно утверждать, что символ – сугубо рациональное понятие, а образ – иррациональное. Следовательно, исследование и описание любого явления будет изначально иметь специфику в зависимости от того, на каком языке оно делается. И уж тем более, когда вводится в обиход новая социально-общественная категория, со временем неизбежно претендующая на некий императив, устанавливающий принципы коллективных социально-общественных отношений. В этой связи важно понимать, что подобные процессы зачастую осуществляют насилие над языком народа, имеющего свой индивидуальный взгляд на мир. Полагаю, что именно поэтому в России так и не могут прижиться такие сугубо западные императивы, как толерантность, гуманизм, либерализм и другие. Русскому человеку не на что опереться, когда он слышит эти слова, возводимые в высшие нормы, так как его ментальность предполагает использование своих императивов, имеющих строго определённую опору в виде корневого слова: терпение – терпимость, человек – человечность, а либерализм даже не имеет строгого синонима, искусственно заменяя древне-русское свободолюбие. В европейских языках эти взаимосвязи отсутствуют и слова, оставаясь безликими символами, не входят в противоречие с языком. Русский же язык никак не отзывается на введение новых терминов и они не находят отклика в душе народа. Настойчивые попытки придать этим словам высший смысл и являются тем самым насилием над русским языком, которые, будь они более успешными, ничего, кроме вреда принести не могут. В данном случае я говорю не вообще о неологизмах, которые зачастую обогащают язык новыми словами и словосочетаниями, я обращаю внимание на попытки подмены уже существующих в русском языке императивов на пришедшие извне. Кроме того, я прекрасно понимаю, насколько современный русский язык (даже без неологизмов) отличается от своего предшественника – древнерусского языка, особенно со времён экспериментов над Азбукой, закончившихся реформой русской орфографии 1918 года. «Прекрасный наш язык, под пером писателей неучёных и неискусных, быстро клонится к падению. Слова искажаются. Грамматика колеблется. Орфография, сия геральдика языка, изменяется по произволу всех и каждого», писал А.С.Пушкин. Тем не менее, подчеркну главное: не смотря на нещадные реформы, о чём с болью и очень современно сказал Великий Поэт, строение языка, его корневая структура, отражающая взаимосвязь слов, понятий и образов, остались неизменными. Никакие реформы языка не смогли исказить главное – его сакральную силу образов. Русское «спасибо» - это не просто форма вежливости близкому или даже случайному человеку, это пожелание божьего спасения от староверческой формы «спаси Христос». Точно так же и «благодарю» есть пожелание другому человеку благодати. И подобного наполнения смыслами нет в других языках планеты. Поэтому, при внимательном взгляде на труды различных философских школ, нужно всегда иметь ввиду языковую специфику, часто накладывающую неизгладимый отпечаток на рассуждения автора, а также корректность перевода на родной язык, часто искажающего изначальный посыл автора. Однако вопрос заключается не только в чистой науке, выявляющей базовые различия, а в том, что логические рассуждения, порождённые различными философскими школами, так или иначе, оказывают влияние на базовые цивилизационные основы при формировании конкретного общественно-политического устройства, неизбежно формирующего новые общественные императивы, либо приближающие общество к идеям справедливости, либо, соответственно, отдаляя.

Подчеркну: западная цивилизация во многом базируется на рациональных понятиях, из чего следует, что и философия запада преимущественно рациональная. Стремление описать и нормировать все области человеческих взаимоотношений, породившее, в частности, прецедентное право, имеет свои рациональные истоки. За этим последовал постулат о равенстве всех перед законом, о равных правах, о равных возможностях и прочих уравнительных упражнениях в общественной жизни. Это не значит, что в западном обществе не существует понятия справедливости, это значит только одно: западная цивилизация выбрала рациональное устройство жизни и сделала рациональность основой своего устройства, попытавшись нормами и правилами замаскировать изначальную иррациональную сущность самого человека, как явление. На мой взгляд, попытка объяснить всё рациональным языком (а другого языка западные философы просто не имели) привела к чудовищному искажению общественной жизни, так как никоим образом не смогла изменить природу человека. Попытка эта изначально была обречена на провал и закономерно привела к системному кризису всех сторон жизни, от бытовой до высших политических процессов, так как опора на символы – это опора на виртуальные ценности, не имеющие никаких оснований претендовать на императивы общества. Понять разницу между равенством и справедливостью, между рациональным и иррациональным и просто, и сложно одновременно. Во многом «вину» за современный кризис несёт и тот же Гегель, попытавшийся совместить несовместимое, рациональное и иррациональное, собственность и справедливость: «…утверждение, будто справедливость требует, чтобы собственность каждого была равна собственности другого, ложно, ибо справедливость требует лишь того, чтобы каждый человек имел собственность.» (Гегель, «Философия права», изд. Мысль, 1990 г., стр. 526) Если всю жизнь жить рациональными ценностями собственности и индивидуального потребления, то очень сложно в какой-то момент догадаться, что есть ценности более высшего порядка, позволяющие заглянуть за горизонт и увидеть совершенно другую перспективу, причём не индивидуально, а коллективно. Очень хорошо сказанное иллюстрирует следующий рисунок: 

Здесь очень доходчиво моделируется возможность (в данном случае в качестве модели общества – три человека) с помощью справедливости «заглянуть за горизонт» сразу всем членам общества, чего не позволяет рациональный подход в обществе, основанном на равенстве (возможностей). Данная иллюстрация однобока и никак не исчерпывает безграничной иррациональной глубины понятия «справедливость», но для того, чтобы ощутить на чувственном уровне разницу с «равенством», очень даже подходит.

Однако, можно ли, рассуждая в обратном порядке, утвердительно сделать вывод о том, что «справедливость» - это «истина» (связующее слово «правда» я уже сознательно опускаю)? Мой ответ – не только можно, но это действительно так. Во всяком случае, для носителя русского языка – это действительно «истина», даже если этот носитель об этом не думает. Непредвзятый взгляд на тысячелетнюю историю России является самым веским тому доказательством.

Один из крупнейших историков XX века англичанин Арнольд Тойнби писал: «Русскому человеку XX века, отцом которого был славянофил XIX в., а дедом - истый православный, легко было стать убежденным марксистом. При этом не возникало необходимости изменять унаследованное им отношение к Западу. Для русского марксиста, как и для славянофила, и православного Россия всегда святая Русь, а Запад навсегда погряз в ереси, коррупции и разложении. Марксизм - мировоззрение, позволяющее русскому народу сохранять неизменным свое негативное отношение к Западу и в то же время развивать Россию, чтобы уберечь ее от завоевания уже развитым Западом - это ниспосланный свыше дар богов, упавший в руки русского народа - избранника. Советский Союз, как и великое Княжество Московское в XIV в. воспроизводят характерные черты Византийской империи, а в ней церковь может быть хоть христианской, хоть марксистской, лишь бы она служила интересам государственного управления. Под распятием и под серпом и молотом Россия - та же святая Русь, а Москва - Третий Рим.» (А.Тойнби, аудиосборник «Цивилизация перед судом истории»). «…ниспосланный свыше дар богов,..» - что же имел ввиду англичанин А.Тойнби, может быть именно русский язык? К сожалению, ответа на этот вопрос я не нашёл, как ни старался, хоть и обнаружил для себя много интересного и поучительного в его исследованиях, особенно в отношении грядущей великой роли России. Продолжим дальше.

Немецкий философ и историк Вальтер Шубарт идёт несколько дальше, приоткрывая тайну русской души. Вот выдержки из его книги «Европа и душа Востока», написанной в 1938 году: «Русское чувство братства не следует путать с понятием стадности. Русский — это не человек толпы, он высоко ценит свободу человеческой личности. Но его понятие о личности не совпадает с европейским, скроенным по образцам Рима и Ренессанса. Идеалом личности на Западе является сверхчеловек, на Востоке — всечеловек… Русской национальной идеей является спасение человечества русскими. Она уже более столетия действенно проявляется в русской истории — и тем сильнее, чем меньше осознается. Гибко вписывается она в меняющиеся политические формы и учения, не меняя своей сути. При царском дворе она облачается в самодержавные одежды, у славянофилов - в религиозно-философские, у панславистов — в народные, у анархистов и коммунистов - в революционные одежды. Даже большевики прониклись ею. Их идеал мировой революции — это не резкий разрыв со всем русским, в чем уверены сами большевики, а неосознанное продолжение старой традиции; это доказывает, что русская земля сильнее их надуманных программ. Если бы большевизм не находился в тайном согласии по крайней мере с некоторыми существенными силами русской души, он не удержался бы до сего дня... В большевизме просвечивает чувство братства, но в искаженном виде, ... однако вполне заметное — это существенный признак русскости, от которой не может избавиться даже русский коммунист». Трагическая судьба В.Шубарта, пострадавшего от советской власти, тем не менее, может подсказать истоки его симпатий к русским и к России. Дело в том, что у него не только была русская жена, но и сам он под её влиянием начал изучать русский язык. Возможно благодаря этому, Шубарт почувствовал, что у русских на бессознательном уровне, независимо от эпохи, господствующей власти и отношения к религии, заложено братское отношение ко всем народам и внутренняя потребность к спасению любого человека, попавшего в беду. Здесь уместно вновь проанализировать смысловое наполнение, заложенное в словах, объединённых корнем «род». Это ли не стремление к всеобщей справедливости, изначально существующее в русском языке?

С ранних времён существует много сохранившихся писем и записок европейских путешественников, политиков и военных о своих впечатлениях о России и русских, в которых они недоумевают, сталкиваясь с непостижимым для них явлением – русская душа. За неимением места, приведу лишь высказывания двух известных политических деятелей. Отто фон Бисмарк (1815-1898), посланник Пруссии в Петербурге, затем прусский министр-президент и министр иностранных дел и, наконец, канцлер Германии, писал: «Англичане ведут себя в Азии менее цивилизованно, чем русские; они слишком презрительно относятся к коренному населению и держатся на расстоянии от него... Русские же, напротив, привлекают к себе народы, которые они включают в свою империю, знакомятся с их жизнью и сливаются с ними». Эту же мысль подтверждает и лорд Джордж Керзон (1859-1925), вице-король Индии, а затем министр иностранных дел Великобритании: «Россия бесспорно обладает замечательным даром добиваться верности и даже дружбы тех, кого она подчинила силой... Русский братается в полном смысле слова. Он совершенно свободен от того преднамеренного вида превосходства и мрачного высокомерия, который в большей степени воспламеняет злобу, чем сама жестокость. Он не уклоняется от социального и семейного общения с чуждыми и низшими расами... Я вспоминаю церемонию встречи царя в Баку, на которой присутствовали четыре хана из Мерва в русской военной форме. Это всего лишь случайная иллюстрация последовательно проводимой Россией линии... Англичане никогда не были способны так использовать своих недавних врагов».

Может быть подобным образом русские вели себя только для «показухи» перед именитыми иностранцами? Тогда чем объясняется то, что в России никогда не было рабства и работорговли? Очевидно, что крепостное право и рабство, а тем более работорговля – далеко не одно и тоже. Ни русский народ, ни власть никогда не терпели работорговли ни внутри России, ни на международной арене и при первой же возможности пресекали отношение к человеку, как к живому товару. Это происходило и на суше, и на море. Инициатива по запрещению мировой торговли рабами исходила именно из России, в чем можно убедиться, если внимательно и непредвзято ознакомиться с историческими документами, например, Венского конгресса 1815 года. На Венском конгрессе по настоянию России была принята Декларация держав о запрещении торговли неграми от 8 февраля 1815 г., где работорговля была признана противоправной и противоречащей принципам человеколюбия. Однако, жёсткая российская формулировка не прошла, дата окончания работорговли установлена не была и поэтому фактически игнорировалась Западом до конца XIX века, пока в 1890 году работорговля не была окончательно пресечена Брюссельским противоневольничим актом. Между тем, не останавливаясь на достигнутом, Россия постоянно настаивала на принятии жёстких мер в отношении работорговцев, предлагая создать международную морскую полицию. Но и это предложение было отклонено Ахенским конгрессом 1818 года. Тем не менее, фактически действуя на свой страх и риск, русские корабли в XIX веке осуществляли патрулирование в Атлантике и если встречали корабли с рабами, то капитаны принимали решение: рабов освободить, а работорговцев повесить. Да, эти действия были фактически противоправными, но русские капитаны руководствовались другими нормами – кодексом дворянской чести и своим понятием справедливости. А русские матросы с удовольствием исполняли приказания, считая преступников преступниками, а рабов – людьми. То же самое происходило и на суше, например в Крыму, в котором после прихода России прибыльному работорговому бизнесу крымских татар и турок был немедленно положен конец. Рабство и работорговля, как элемент социальных отношений – это крайняя степень несправедливости. Братское отношение к себе подобному – это крайняя высшая степень справедливости.

Очень во многих высказываниях о России сквозит нескрываемое удивление братским отношением русских ко всем людям, независимо от цвета кожи и религиозной принадлежности. Это ли не бессознательное стремление к справедливости, как к истине в человеческих отношениях? Сложно предположить, что когда-то и кто-то в древности вложил в голову русским национальную идею о справедливости, которую они пронесли сквозь историю, через бесконечные войны, способные ожесточить любое сердце, через бунты, восстания, революции и социальные эксперименты. Также маловероятно, что русские на генетическом уровне имеют специфический «ген справедливости», тем более, что генетика, сделавшая в последние годы значительный рывок в расшифровке генов, этого не подтверждает. Да, генетики далеко продвинулись в раскрытии секретов X и Y-хромосом, ДНК и нуклеотидов и даже нашли специфические «галлогруппы», отличающиеся от этноса к этносу. Однако, хорошо известно, что если русский ребёнок вырастет в американской семье, не зная о своём происхождении, он без особых вариантов станет 100%-ным американцем.

Россия, пережившая разрушительные 90-е годы, понесла не только невосполнимые человеческие потери, но и подверглась беспрецедентному разложению всего спектра нравственных, моральных, культурных ценностей, сравнимому лишь с периодом начала 20-го века. Хоть сравнивать и очень сложно, но, на вскидку можно отметить, что информационная открытость и мгновенная доступность к любой информации сыграли злую шутку: восстановительные процессы идут крайне медленно и далеки от завершения (если слово «завершение» применимо в принципе). Тем не менее, нельзя не заметить, что в российском обществе всё громче звучат требования не только порядка и стабильности, но и восстановления традиционных ценностей и, прежде всего, справедливого устройства социально-общественных отношений. «По данным наших последних исследований, в России поменялась иерархия причин социального возмущения: материальные аспекты гнева и раздражения стали перевешиваться нравственными. Справедливости захотели не только самые бедные и средний класс, но и больше половины живущих благополучно.» (М.Горшков, академик, директор Института социологии РАН - из интервью АиФ №15, 2013 год). Да, справедливость универсальное понятие и стремление к справедливости присуще на индивидуальном уровне любому человеку, не зависимо от национальности и этнического происхождения. Наполнение же конкретным смыслом этого императива зависит от многих факторов, в которых формировалась как отдельная личность, так и общество. Комбинация этих факторов формирует специфическое отношение к справедливости в частности и к истине вообще, что привело к появлению в 19 веке специального термина «ментальность» (менталитет), означающего специфические духовные установки, присущие отдельному человеку и общественной группе.

Попробую упорядочить свои рассуждения и систематизировать наиболее характерные и очевидные критерии, факторы и условия, могущие потенциально или фактически формировать ментальность народа (этноса) и, как следствие, определять отношение к окружающему миру и создавать внутренние социально-этические императивы. В приведённой ниже классификации исключены индивидуальные особенности конкретного человека и его характер, как врождённые, так и приобретённые, и приведены лишь «внешние» факторы и «условия среды», в которых этот человек рождается, формируется и совершает те или иные поступки:

1.               География распространения этноса, климат и природная специфика ландшафта. При всей очевидности данного критерия, он не выдерживает критики, так как не даёт конкретного, научно-обоснованного ответа на вопрос: почему иногда, при схожести природно-климатических условий, у народов, населяющих разные страны, разная ментальность? Тем не менее, сбрасывать со счетов природно-климатический фактор не стоит, хотя бы по причине его недоказанности.

2.               Уже упомянутые «гаплогруппы», выделенные генными исследованиями. Предшественницей генной теории была расовая теория, так и не получившая завершённости и по пути своего развития часто уходившая в «расизм». Действительно, ген – специфический код, оставляющий свой след на протяжении всех последующих поколений. Исследование генов – интересная наука, помогающая понять происхождение тех или иных народов, их распространение и взаимовлияние на перекрёстках истории. Тем не менее, как «Маугли», выросший в волчьей стае, будет всю жизнь способен только рычать и не будет иметь шансов стать полноценным человеком, так и представитель любого этноса, с младенчества оторванный от своих корней, наиболее вероятно превратится в 100%-го представителя своей новой родины. «Маугли», генетически являющийся человеком, неизбежно приобретёт менталитет зверя. Человек, несущий индивидуальный генный код другого этноса, впитает ментальность народа, в котором с младенчества будет формироваться его личность.

3.               Исторические преобразования, религия, традиции, культура, господствующая идеология, образование. Я сознательно объединил несколько областей общественного самовыражения в одном пункте, не выделяя из них главной, так как, на мой взгляд, они несомненно взаимосвязаны, оказывают друг на друга взаимовлияние и все вместе составляют сложный конгломерат регуляторов человеческих отношений, формирующий поведенческие, нравственные, этические и другие аспекты этих отношений. Остаётся вопрос: оказывают ли влияние эти сферы человеческих отношений на ментальность народа? Безусловно, оказывают самое непосредственное влияние и практически её формируют. Более того, по отношению к ментальности эти сферы отношений первичны. Однако, закономерно возникает следующий вопрос: каким образом религия, традиции, культура, идеология, образование, воспитание формируют ментальность, проникая через сознание в бессознательную область, буквально растворяясь в человеке? Посредством чего происходит это проникновение и дальнейшее усвоение и растворение? Ответ единственный – посредством родного языка.

4.               Язык, как средство общения и коммуникации в обществе. Именно родной язык, являясь первым посредником между явлением и человеком, одновременно является главным инструментом познания мира. От того, как устроена архитектура языка, его логические основы, зависит то, кто, в конечном итоге, получится из человека, какова будет его ментальность и менталитет всего народа – носителя этого языка. Вопрос этот архисложный и требует отдельного научного обоснования, но в первом приближении я считаю данную гипотезу чрезвычайно обоснованной. Язык – первопричина формирования ментальности и, следовательно, отношения к миру. Таков закон, диктуемый русским языком. Таков главный социально-этический императив, диктующий россиянам, для которых русский язык является родным (первым или даже вторым), своё уникально-специфичное отношение к миру и к процессам, происходящим в мире. Таким образом, сам русский язык является «матрицей», в которой изначально «зашито» русское понимание справедливости как истины в последней инстанции.

3.     ЛОЖНЫЕ ИСТИНЫ И ИСТОКИ МИРОВОГО СИСТЕМНОГО КРИЗИСА.

В XVIII веке в Англии активно формировалась рыночная теория, родоначальником которой являлся Адам Смит. В обиход вошли новые слова и понятия, ставшие предвестником рождения новой экономической формации – капитализма, главным регулятивом которой выступили рыночные отношения. «Невидимая рука рынка» - термин, введённый А.Смитом в качестве главного фактора прогресса, на 200 лет завладел умами апологетов капитализма. О справедливости рыночных отношений и конкуренции в различных отраслях экономики, от производства до финансовых операций, написано бесчисленное количество научных трудов и получены десятки престижных Нобелевских премий. Особенно злободневно это сегодня, когда в мире бушует глобальный экономический кризис, а ни один нобелевский лауреат по экономике, по сути, не понимает: что же с этим делать? Выскажу свою точку зрения на происходящее, так как считаю, что первопричина кризиса заключается в увлечении значительной части человечества искусственными формами социальных отношений, основанными на смысловых конструкциях, далёких от того, что необходимо человечеству на самом деле. Несмотря на кажущееся отступление от темы, это имеет прямое отношение к понятиям «истина и справедливость» в их первородном наполнении.

Нет ничего удивительного, что теория, апеллирующая к законам природы, действующим в животном мире и получившая впоследствии название «социальный дарвинизм», возникла именно на Западе. Языковые особенности «родоначальников» никак не способствовали улавливанию неразрывной бессознательной связи между человеческим родом и каждым человеком в отдельности. Той связи, которая существует в русском языке и которую я показал выше. Социальный дарвинизм искусственным образом разрывает связь между людьми, буквально вклиниваясь между ними и законодательно встраивая стихию рыночных отношений, создавая новому императиву привлекательный вид. Стоит отметить, что наиболее болезненно этот разрыв происходит именно у русскоязычной части человечества, так как западные языки либо не имели этой связи изначально, либо утратили её в своём эволюционном развитии. Поэтому, как такового «разрыва» у западной части человечества по сути и не было. Рыночная парадигма достаточно безболезненно встроилась в социальные нормы и даже стала претендовать на формирование этих норм в качестве истины в последней инстанции, отодвигая присущее человеческой природе жажду справедливости и выдвигая на первое место жажду наживы. В короткий срок (по историческим меркам) уже сами рыночные отношения декларируются в качестве законов природы, что особенно странно слышать иногда от отечественной элиты, представители которой работают на самых высших должностях, не говоря уже о бесчисленном количестве коммерческих организаций, нацеленных на извлечение прибыли любой ценой и некоммерческих организаций, пропагандирующих западный образ жизни.

Надо отметить, что системный кризис, поразивший не только мировую экономику, но и весь пласт социально-общественных отношений, касается каждого уголка мира, каждой страны, всего человечества и каждого человека в отдельности. Кризис точно также поразил и все стороны жизни России и, с учётом внедрения рыночных отношений, очень во многом имеет общие черты с общемировыми тенденциями. Однако причинно-следственная связь истоков кризиса неизменно берёт начало в западных странах. Совершенно очевидно, что не будь остальной части мира, кризис, скорее всего, произошёл бы ещё раньше и в ещё более жёсткой форме. Причина этого «зашита» в самой парадигме развития, основанной на рыночных отношениях, фундаментом которой является принцип безусловной выгоды из любого действия, которое так или иначе можно охарактеризовать в качестве работы. Сегодня «Библией» и «Конституцией» любого коммерческого института является Устав, в котором главной задачей является извлечение прибыли, что, в свою очередь, если называть вещи своими именами, является всепоглощающим стремлением к корыстным действиям. Совершенно закономерно, что на службу парадигме, основанной на искусственных ценностях, встали не менее искусственные императивы, о которых я упоминал выше: толерантность, политкорректность, гуманизм, либерализм и прочие. Возник сложный конгломерат ложных понятий, претендующих на истинность, что позволило запустить объективную реальность в виде рыночной экономики, без которой невозможен технический прогресс. Таким образом, возникла ситуация, когда данная объективная реальность действует помимо воли людей и уже сама рассматривает человека в качестве объекта своего воздействия, внедряя в повседневную практику всё новые и новые технологии, направленные на разрушение основ человеческого общежития. Схема данного процесса чрезвычайно проста и эффективна:

1.     Основа роста рыночной экономики – постоянно растущий спрос.

2.     Постоянно растущий спрос может обеспечиваться только постоянным ростом доходов населения.

3.     Постоянство роста доходов населения неизбежно упирается в некий «потолок», преодолеваемый наращиванием объёмов кредитования населения: разветвлённое ипотечное, потребительское и другие формы кредитования.

Таким образом, процесс замыкается сам на себя, в результате чего у больших масс людей формируется крайне необходимая рыночной экономике потребительская психология. Для поддержания непрерывности процесса на службе у рынка стоят глобальные международные корпорации, использующие десятилетиями отработанные инструменты:

- рекламный бизнес, названный его основоположником «самым большим недоразумением человечества» (Эдвард Бернейс, племянник З.Фрейда),

- многоступенчатое бизнесобразование и его высшая форма MBI,

- разветвлённая система бизнес-тренингов.

В результате, приняв рыночную парадигму развития, многогранная человеческая ментальность подверглась беспрецедентному насилию, направленному на формирование лишь одной главной функции – потребления и жажды наживы любой ценой. Даже благие дела стало принято сопровождать шумной рекламной кампанией, направленной в конечном итоге на извлечение дивидендов, что противоречит самой сути понятия «благотворительность». Произошла подмена естественного стремления человечества к справедливому миропорядку бесконечной погоней за выгодой. Вместо справедливости возникли новые ложные императивы.

4.     ПРИЧИНЫ НЕУСТРОЕННОСТИ РОССИЙСКОЙ ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ.

Ни плохо, ни хорошо, но Россия сегодня прочно встроена в международную экономическую систему. Так же, как и во всём в мире, политика, экономика, дипломатия, СМИ, отрабатывая свою «роль» в жизни людей, не оставляют места для самостоятельного поиска ответов на поставленные жизнью вопросы, заставляя совершать поступки и выборы, направленные не только против «своих ближних», но и против самого себя. Ставка на соответствие закону, как основному критерию правильности поступков, постепенно отучает людей от самостоятельного выбора между добром и злом. Информационный поток, заполняя каждый «миллиметр» жизни, не оставляет времени для остановки и осмысления правильности выбранного пути, вкрадчиво «нашёптывая»: «ты свободен в своих поступках, делай то, что выгодно, стремись к комфорту в своей жизни, живи здесь и сейчас, и будет тебе счастье». Одни и те же мемы гуляют по всем новостным и не только новостным каналам по всему миру. Результат этого воздействия не заставляет себя ждать. Повсеместно формируются одинаковые стереотипы упрощённого восприятия устройства мира: с одной стороны, достичь благополучия можно непрестанно работая, с другой стороны, сколько бы ты не работал, создаваемые богатства всегда будут делиться несправедливо. История подтверждает истинность данного тезиса, но за последние 50 – 100 лет он незаметно видоизменился: «справедливое распределение богатств возможно лишь при государственном устройстве на основе демократических ценностей по западному образцу». Как следствие, возникли два встречных вектора: демократические ценности, наречённые «универсальными», приобрели характер внешней цели, на которую направляется вектор внутреннего коллективного сознания, обработанного информационным потоком, а также встречный вектор силового внедрения «универсальных ценностей» внешними силами. В точке пересечения двух векторов повсеместно возникают неконтролируемые флуктуации, получившие за последнее десятилетие устойчивое название «цветных революций». Налицо неразрешимое противоречие: экспортёрам «универсальных ценностей» жизненно необходимы открытые экономики во всём мире, так как только в этом случае обеспечивается доступ к природным богатствам и к рынкам сбыта, что может позволить им продлить безбедное существование. Одновременно, сам процесс «внедрения» демократических стандартов зачастую сопровождается кровавыми столкновениями вплоть до полномасштабных гражданских войн. Объективности ради нужно отметить, что многие элементы демократии отнюдь не противоречат традициям, культуре, религиям и другим особенностям и предпочтениям регионов, традиционно считавшихся и считающихся авторитарными: Африка, Южная Америка, Средняя и Юго-Восточная Азии. Более того, история демократии насчитывает несколько тысяч лет и многие её элементы сотни и тысячи лет медленно, но верно входили как в повседневную жизнь народов, так и в политические институты, не создавая конфликта интересов и помогая решению сложных вопросов. Поступательность процесса обеспечивала возможность соотносить вечное стремление народов к справедливому мироустройству с тем, что получалось по факту, исправляя ошибки и развиваясь дальше. Однако с некоторых пор одна часть человечества вдруг присвоила себе право выбора «универсальных ценностей» для всего мира, которые необходимо ускоренными темпами и всеми доступными средствами распространять по всему миру, не останавливаясь для этого даже перед прямым вооружённым вторжением. При этом следует иметь ввиду, что, по сути, «универсальные ценности», навязываемые миру, есть лишь экспортный вариант демократических свобод, предназначенных для того, чтобы сопровождать внедрение по всему миру рыночных отношений. Таким образом, произошло слияние двух объективных реальностей: рынка и западной демократии, многократно усиливших друг друга по принципу синергии. Противостоять этому мощному процессу, проникающему в каждый уголок мира при помощи информационного потока, чрезвычайно сложно даже при всём при том, что они противоречат самой сути справедливого мироустройства. Само наличие данного противоречия есть ничто иное, как мина замедленного действия, срабатывающая тем быстрее, чем бо҅льшее давление оказывается на людей, которые вдруг почему-то должны быть немедленно приобщены к «универсальным ценностям». И здесь не имеет большого значения, какие традиции, культура, религия господствуют в обществе, над которым производится очередной эксперимент. Бытует мнение, что страны ислама не способны принять западные ценности, однако, пример Турции, в которой почти сто лет происходили постепенные реформы по внедрению демократических выборов и рыночных отношений, показывает, что процесс этот вполне возможен и в странах традиционного ислама. Другой вопрос – насколько вообще целесообразны в стратегической перспективе реформы, связанные с максимальным переходом экономик стран на рыночные рельсы, а внутренней политической ситуации на демократические свободы? Ответ на этот вопрос лежит в плоскости среза современного международного положения в широком смысле. К счастью или к сожалению, сегодня человечество имеет чрезвычайно редкую возможность наблюдать процесс глубочайшего пересмотра итогов своей многотысячелетней деятельности с возможным изменением парадигмы своего развития. Уже в упомянутой мной Турции, несмотря на почти столетнее постепенное внедрение демократических норм и процедур, в июне 2013 года, во время неожиданных волнений и демонстраций, прозвучало недвусмысленное высказывание Премьер-министра Р.Эрдогана: «Вам не нравится турецкая демократия? Вы можете покинуть Турцию»…

Могу с уверенностью утверждать, что бо҅льшая часть человечества даже не в курсе возможного «пересмотра итогов» и, тем более, о его причинах. Тем не менее, факт остаётся фактом – мировой системный кризис поразил все сферы жизни людей от экономики, до политики, от науки, до образования. На мой взгляд, главная причина этого глобального кризиса находится в сфере философских категорий и может быть устранена исключительно усилиями интеллектуалов – философов, политиков и даже психологов.

Да, наверное многочисленные тайные теории заговоров имеют под собой основания с точки зрения фактологии и персоналий, в том числе и с точки зрения конкретных решений конкретных людей, имеющих политическую волю и власть. Однако, рассуждения о движущей силе парадигмы развития усилиями тайных и явных сообществ, так или иначе, упираются в вечный вопрос: что первично – бытиё или сознание?; мысль или действие?; хлеб или идея? С моей точки зрения, на пути поиска справедливого устройства мира человечество пошло по ложному пути: по пути бесконечного расширения индивидуальных свобод личности (демократические свободы) и создания условий для реализации этих свобод (рыночные отношения). Сложность вопроса заключается в том, что реализовать свободы без условий невозможно, но создание условий для реализации свобод создаёт предпосылки для, сначала постепенного, а затем всё более ускоряющегося, снятия всех мыслимых и немыслимых преград для реализации абсолютной свободы, после чего начинается та самая рабская зависимость от пороков, о которой гениально предупреждал Фёдор Михайлович Достоевский: «Никакая наука не даст им хлеба, пока они будут оставаться свободными, но кончится тем, что они принесут свою свободу к ногам нашим и скажут нам: „Лучше поработите нас, но накормите нас“. Поймут наконец сами, что свобода и хлеб земной вдоволь для всякого вместе немыслимы, ибо никогда, никогда не сумеют они разделиться между собою! Убедятся тоже, что не могут быть никогда и свободными, потому что малосильны, порочны, ничтожны и бунтовщики». (гл. 5, Великий инквизитор, «Братья Карамазовы»). По сути дела, многое, что мы сегодня наблюдаем в западных «цивилизованных» странах – реализация мрачных «предсказаний Достоевского» в своей наихудшей форме: высокий уровень жизни за счёт свободного получения кредитов (жизнь в долг) и законодательное оформление человеческих пороков (например, уравнивание гомосексуальных отношений с традиционными), усугубляемые неспособностью народов этих стран противостоять разрушительным тенденциям, основанным на ложно понятой справедливости в форме равного доступа к кредитным ресурсам и абсолютного права на демонстрацию своей индивидуальности. Джин объективной реальности, имеющий свои собственные цели, был выпущен из бутылки, превратившись в абсолютно неконтролируемый процесс. В результате с настойчивостью, достойной лучшего применения, чиновники ЕС и США, при поддержке их единомышленников по всему миру, распространяют миф о необходимости либеральных преобразований во всех сферах общественной жизни. Их (чиновников) понять можно – это единственный способ вывести из тупика свои экономики либо: 1. За счёт открытых границ и экономик по всему миру, что резко увеличит рынки сбыта, либо: 2. За счёт того, что часть мира будет ввергнут в хаос, в мутной воде которого можно будет по тихому (или громко) списать всю свою непомерную долговую нагрузку и ещё долго процветать на развалинах в роли спасителя.

Ни в том, ни в другом случае никакой речи нет о справедливом мироустройстве. «Ничего личного, просто бизнес»…

Однако, что характерно, в 21 веке, не смотря на мощную информационную пропаганду, скрыть свои истинные планы становится всё труднее и труднее. Возможности IT-технологий становятся доступными не только для пропаганды, но и для контрпропаганды, а также для пропаганды альтернативных ценностей. Разлом, как это не раз бывало в Истории, идёт по линии: Запад и его союзники – Россия и её союзники. Хотя, справедливости ради нужно отметить, что с союзниками у России не густо. Тем не менее, несмотря на то, что после 90-х годов в качестве значимого игрока в мировой экономике Россия скатилась на третьи роли, нет никаких сомнений, что на политической арене она почти в одиночестве стоит на переднем крае противостояния ложным западным ценностям. Это парадоксально только на первый взгляд. Тому есть много объяснений, но главное лежит в плоскости заявленной темы: у нас не только с Западом, но, пожалуй, и со всем остальным миром, разные представления об истине и справедливости. А также разное внутреннее понимание связи между этими основополагающими понятиями, что, так или иначе, создаёт незримые, но жёсткие противоречия по многим наиважнейшим вопросам мироустройства. Из этого может создаться ощущение, что Россия и её народ упорно сопротивляются свободам, которые несёт нам демократическое устройство жизни по западным стандартам. Тем более, что история заботливо подсказывает эпохальные события из 19-го века, когда вскоре после отмены крепостного права начались многочисленные просьбы крестьян о возврате к своим бывшим помещикам-крепостникам. Однако здесь вновь надо искать глубинные причины, обнаружение которых позволит найти выход из ситуации. В начале этой главы я выделил аксиому: «с одной стороны, достичь благополучия можно непрестанно работая, с другой стороны, сколько бы ты не работал, создаваемые богатства всегда будут делиться несправедливо». Ключевое слово здесь «работа», которая почему-то не всегда приносит благополучие и далеко не всегда на уровне коллективного бессознательного позволяет говорить об уважении со стороны общества к человеку, который достиг благополучия благодаря непрестанной работе. Надо отметить, что подобное отношение к богатым людям в той или иной степени характерно для любого уголка Земли, независимо от способа приобретения богатства. Именно поэтому из истории вопроса известно, что во многих странах на государственном уровне были предприняты беспрецедентные меры по легализации «первоначальных» капиталов, независимо от того, что практически все большие состояния изначально создавались буквально на крови. И здесь уместно обратить внимание, что «раб» и «рабочий» в русском языке – это однокоренные слова, что неизбежно на бессознательном уровне русского человека объединяет эти, казалось бы, разные понятия. И вновь мы сталкиваемся с разным смысловым наполнением слов в русском и иностранных языках и, как следствие, разным пониманием роли того явления, которое обозначается этим словом. Достаточно обратиться к народному творчеству – русским народным сказкам, как непременно сталкиваешься с тем, что главный герой либо постоянно «лежит на печи», либо получает всё, что ему нужно буквально из ниоткуда (золотая рыбка, щука, скатерть-самобранка…). Одни исследователи русской жизни посвящали свои труды разоблачению «мифов о русской лени», другие – достижениям наших соотечественников, действительно стоящих у истоков почти всех мировых фундаментальных научных и прочих открытий, есть много интересных трудов о формировании русской ментальности под влиянием географических особенностей преобладающего ландшафта проживания этноса и т.д., и т.п. Действительно, история русского этноса – это история и уникальной лени, и уникальных достижений, и парадоксального сочетания обоих этих свойств. Однако, на мой взгляд, главной причиной парадокса вновь является русский язык, в котором присутствует незримая иррациональная связь «рабства» и «работы»: русские люди способны на любое невероятное достижение, на любой великий трудовой подвиг, на работу днём и ночью, без выходных и праздников, за мизерную плату, но для этого им жизненно необходимо иметь ясную Великую Цель или, как минимум, Большую Цель. Вставить философскую категорию «необходимо и достаточно» у меня не поднимается рука, так как коллективная ментальность русских настойчиво требует соблюдения крайне важной характеристики этой цели: цель должна быть Справедливой. Именно поэтому на Земле существует самое большое в мире государство, которое никогда в своей истории не посягало на статус колониальной империи, а расширяло свои границы только из соображений их безопасности или добровольного присоединения соседних территорий, наделяя их правами, всегда бо҅льшими, чем имели исконные русские земли, территорий, на которых до сих пор проживает и пользуется привилегиями около двухсот национальностей.

Я считаю, что самым выдающимся мыслителем в области исследования менталитета русского этноса был и остаётся Ф.М.Достоевский. Наверное, нет ни одной грани русской души, которой не коснулось бы его перо, поэтому я считаю, что Фёдор Михайлович в этой области был и остаётся неисчерпаемым источником истины:

«Высшая и самая характерная черта нашего народа — это чувство справедливости и жажда ее» («Записки из мёртвого дома»)

"…Европа, дескать, деятельнее и остроумнее пассивных русских, оттого и изобрела науку, а они нет. Но пассивные русские, в то время как там изобретали науку, проявляли не менее изумляющую деятельность: они создавали царство и сознательно создали его единство. Они отбивались всю тысячу лет от жестоких врагов, которые без них низринулись бы и на Европу. Русские колонизировали дальнейшие края своей бесконечной родины, русские отстаивали и укрепляли за собою свои окраины, да так укрепляли, как теперь мы, культурные люди, и не укрепим, а, напротив, пожалуй, еще их расшатаем. К концу концов, после тысячи лет - у нас явилось царство и политическое единство беспримерное еще в мире, до того, что Англия и Соединенные Штаты, единственные теперь оставшиеся два государства, в которых политическое единство крепко и своеобразно, может быть, в этом нам далеко уступят. Ну, а взамен того в Европе, при других обстоятельствах политических и географических, возросла наука. Но зато, вместе с ростом и с укреплением ее, расшаталось нравственное и политическое состояние Европы почти повсеместно. Стало быть, у всякого свое, и еще неизвестно, кому придется завидовать. Мы-то науку во всяком случае приобретем, ну а неизвестно еще, что станется с политическим единством Европы? Может быть, немцы, всего еще лет пятнадцать тому назад, согласились бы променять половину своей научной славы на такую силу политического единства, которая была у нас уже очень давно. И немцы теперь достигли крепкого политического единства, по крайней мере по своим понятиям, но тогда у них еще не было Германской империи, и, уж конечно, они нам завидовали про себя, несмотря на всё их презрение к нам.» (Дневник писателя, гл. «Сбивчивость и неточность спорных пунктов»)

«Кто не любит природы, тот не любит человека, тот не гражданин.» (Униженные и оскорблённые)

«Для настоящего русского Европа и удел всего великого арийского племени так же дороги, как и сама Россия, как и удел своей родной земли, потому что наш удел и есть всемирность, и не мечом приобретенная, а силой братства и братского стремления нашего к воссоединению людей. Если захотите вникнуть в нашу историю после петровской реформы, вы найдете уже следы и указания этой мысли, этого мечтания моего, если хотите, в характере общения нашего с европейскими племенами, даже в государственной политике нашей. Ибо, что делала Россия во все эти два века в своей политике, как не служила Европе, может быть, гораздо более, чем себе самой? Не думаю, чтоб от неумения лишь наших политиков это происходило. О, народы Европы и не знают, как они нам дороги! » (Идиот)

Нет никакой возможности отделаться от ощущения, что наш великий соотечественник уже давно обо всём сказал, все его пророчества до сих пор удивительно современны, рано или поздно сбываются и не оставлено даже малейшего зазора, куда можно было бы вставить хоть одну свежую и новую мысль. Как говорится, «всё украдено до нас». И сейчас невооружённым глазом видно, что Достоевский недвусмысленно намекает на то, что русская ментальность неизменно и во все времена базируется на справедливости, на своём собственном цивилизационном коде и, безусловно, бессознательно объединяет разные понятия: отношение к себе подобным, к окружающей природе и к месту своего проживания. Не обошёл он своим вниманием и уникальное свойство русских проявлять свои лучшие качества в экстремальных ситуациях, отсутствие которых неизменно создаёт предпосылки для проявления лени и праздности:

«Христианство само признает факт войны и пророчествует, что меч не прейдёт до кончины мира: это очень замечательно и поражает. О, без сомнения, в высшем, в нравственном смысле оно отвергает войны и требует братолюбия. Я сам первый возрадуюсь, когда раскуют мечи на орала. Но вопрос: когда это может случиться? И стоит ли расковывать теперь мечи на орала? Теперешний мир всегда и везде хуже войны, до того хуже, что даже безнравственно становится под конец его поддерживать: нечего ценить, совсем нечего сохранять, совестно и пошло сохранять. Богатство, грубость наслаждений порождают лень, а лень порождает рабов. Чтоб удержать рабов в рабском состоянии, надо отнять от них свободную волю и возможность просвещения. Ведь вы же не можете не нуждаться в рабе, кто бы вы ни были, даже если вы самый гуманнейший человек? Замечу еще, что в период мира укореняется трусливость и бесчестность. Человек по природе своей страшно наклонен к трусливости и бесстыдству и отлично про себя это знает; вот почему, может быть, он так и жаждет войны, и так любит войну: он чувствует в ней лекарство. Война развивает братолюбие и соединяет народы.» (Дневник писателя, гл. «Парадоксалист»)

Фёдор Михайлович Достоевский прожил недолгую жизнь, успев охватить своим творчеством такие непостижимые иррациональные глубины проявления человеческой психики, что диву даёшься: почему сегодня не следовать советам, не учитывать пророчества и не исполнять «инструкции» этого мыслителя? Пожалуй, мой вопрос излишне наивен, во всяком случае, представители определённой части политического спектра России отвечают на этот вопрос недвусмысленно: «Вы знаете, я перечитывал Достоевского в последние три месяца. И я испытываю почти физическую ненависть к этому человеку. Он, безусловно, гений, но его представления о русских как об избранном, святом народе, его культ страдания и тот ложный выбор, который он предлагает, вызывают у меня желание разорвать его на куски". (из интервью А.Чубайса корреспонденту газеты «Файнэншл таймс» Аркадию Островскому. (Arkady Ostrovsky. Father to the Oligarchs // The Financial Times, November 13 2004 (перевод inopressa.ru: «Отецолигархам»). Однако, это частности, но почему при всём кажущемся мировом признании Достоевского гением, он так не популярен в практической жизни от простых людей до высших политических деятелей? Ответ лежит в плоскости образования, которое изначально базируется преимущественно на рациональных категориях, зачастую несовместимых с иррациональной сложностью поднимаемых Достоевским проблем. Таким образом, на ранней стадии у большинства школьников, обучающихся по рациональным методикам (особенно при введении ЕГЭ), при осмыслении иррациональных процессов возникает банальный когнитивный диссонанс, приводящий, в конечном итоге, к отторжению таких мыслителей. В моём представлении, при существующей системе образования Достоевский либо вообще должен быть исключён из учебной программы, что оставит к нему хотя бы интерес у тех, у кого он не был отбит в школе, либо в школьную программу параллельно должен быть введён, например, такой предмет, как «начала иррациональной логики». Второй вариант, конечно же, предпочтительней, хотя и маловероятен (учитывая тенденции в политике образования), но даже первый вариант, в соответствии с той же иррациональной логикой, лишь увеличит не только ряды поклонников творчества писателя-мыслителя, но и позволит стране приобрести значительное количество осознанных, зрелых и творчески мыслящих патриотов и приверженцев идеи Великой России, обладающей исключительной миссией по выработке новой парадигмы развития человечества, основанной на истине и справедливости. Россия «беременна» Высшими смыслами, она задыхается в современном мире, полном ложных истин, двойных стандартов и отсутствия Великих целей.

5.     НЕОБХОДИМОСТЬ И ИСТОКИ НОВОЙ ПАРАДИГМЫ РАЗВИТИЯ.

Человечество во все времена стремилось к справедливому устройству мира на простых и понятных истинах. На этом тернистом пути были как великие достижения, так и катастрофические провалы. Ещё совсем недавно, во второй половине 20-го века, казалось, что цель вот-вот будет достигнута: капитализм, социализм, коммунизм… И вдруг, в самом начале 21 века практически все достижения поставлены под вопрос: а что с этим делать и что будет дальше? Достижения естественных наук, воплощающиеся в технологиях, могут существовать и развиваться лишь при наличии растущего спроса, что поставило их в жёсткие рамки рыночных отношений, базирующихся прежде всего на потребительском спросе населения. Технологии усложнились, ушли в микромир и перестали быть ремонтопригодными. Уже сейчас буквально каждый шаг человека находится под пристальным оком где-то вмонтированного глазка видеокамеры. Гуманитарная сфера исследований на практике прочно встроилась в систему обслуживания демократических институтов, наращивая чрезвычайно сложные процедуры социально-общественных отношений и оставив чистую науку далеко на периферии интересов простых людей. Законотворчество грозит расписать каждый шаг индивида в его соответствии той или иной строчке соответствующего закона. Ни о каких простых и понятных истинах говорить уже не приходится, так как все сферы деятельности людей усложнились настолько, что даже решение любого простого вопроса требует привлечения узкоспециализированного юриста. Время, когда совершались фундаментальные открытия, имеющие своего персонального автора, получавшего персональную всемирную известность, ушло безвозвратно. Сегодняшние «первопроходцы», если они одновременно не возглавляют какую-либо влиятельную властную структуру (желательно политическую), получают максимальную известность лишь в узких кругах специалистов. Одновременно с этим, возглавить властную структуру возможно лишь в том случае, если человек в совершенстве знаком со сложной системой процедур, требующих максимального приспособления посредством корпоративных связей. Ошибочно предполагать, что я описываю иерархическаую схему, характерную лишь для российской действительности, так как в той или иной специфичной форме она повторяется везде. Мне представляется, что судить об этом можно по результату: повсеместно система выхолащивается, её внутренние связи затвердевают и она начинает выносить на поверхность лишь лояльных ей личностей, разделяющих внутренние системные ценности либо осознанно, либо в силу «эволюционного» приспособления. Поэтому в современном политическом спектре наличествует крайний дефицит ярких личностей, а калейдоскоп персон, «плывущих по течению» и не способных найти оригинальное решение ни одной сложной проблемы, нивелирует любые попытки критики и выхода за рамки «бега по кругу». С другой стороны, со всех сторон достаточно громко и авторитетно заявляются апокалиптические прогнозы, выносящие приговор доминирующей парадигме, но на деле ничего не меняется, а принимаемые меры, при всей их кажущейся революционности и новизне, вписываются в обычный инструментарий, отработанный до совершенства десятилетиями и органически присущий системе. Таким образом, складывается ситуация: по всем объективным показателям мир трещит по швам, а на деле большинство населения кризисных регионов, прежде всего на Западе, даже не в курсе, что государства, в которых они живут, с точки зрения здравого смысла не имеют права существовать хотя бы потому, что потребляют больше, чем производят. Парадокс в том, что это настолько очевидно и элементарно, что не требует никаких специальных доказательств. То есть, право то на существование они имеют, но это право конечное и должен закономерно ставиться вопрос: а что за этим концом? Большой поток информации на эту тему не даёт ответа на вопрос, а лишь запутывает ситуацию, оттягивая неизбежность этого конца и делая его всё более катастрофичным. Я скажу ещё более жёстко: мир, основанный на потреблении, как движущей силе парадигмы развития, не имеет право на существование, так как опустошает не только окружающую реальность, превращая её в свалку отходов и ненужных вещей, но и душу. Фраза «деньги не цель, а средства для её достижения» навсегда разошлась с реальностью и в современном мире циркулирует лишь на уровне мантры, не позволяя при её произнесении оценить глубинную суть, заложенную в ней. Постепенно деньги сместили цель с первого места и она стала лишь неким желанием, достижимым только при наличии соответствующей суммы. Жажда денег стала всепоглощающей, попирая все мыслимые и немыслимые морально-этические нормы во всех сферах человеческой деятельности. Популярность товаров или услуг перестала коррелироваться с их качеством, а стала зависеть лишь от рекламного бюджета, потраченного на их раскрутку. Сегодня, например, в Европе на повестке дня вопрос о том, что производители товаров (от бытовой техники до автомобилей) с гарантийным сроком эксплуатации выпускают продукцию по технологии «запрограммированного ухудшения свойств». Это «гениальное» изобретение автопрома мгновенно было подхвачено всеми мировыми автогигантами, в результате чего практически все производители эксклюзивной техники с многолетней гарантией либо обанкротились, либо влачат жалкое существование и готовятся к поглощению обычными серийными гигантами. А ведь всего каких-то лет 30 лет назад производились рядовые серийные автомобили, способные пройти миллион километров без капремонта! Кстати, и сегодня довольно часто можно встретить этих надёжных «динозавров» на бескрайних российских просторах, чего не скажешь о продукции 5-7 летней давности, не вылезающей из автосервисов. И касается это уже не только производителей автомобилей, но и любой другой бытовой продукции. И вновь, «ничего личного, просто бизнес».

Однако это лишь следствия, между тем как причина заключается в парадигме развития, основанной на рынке, в частности, и на ложных «универсальных ценностях», вообще, и приобрётшей классические черты объективной реальности, действующей в своих собственных интересах и разрушающей человека в угоду этим интересам. Подчеркну главные фундаментальные основы, «очищенные» от популистской упаковки, на которых базируется существующая на Западе и навязываемая всему миру парадигма: «Прибыль любой ценой» и «Закон превыше всего». На страже этой предельно рациональной парадигмы стоит громадный репрессивный аппарат в лице силовых институтов, оперирующих разветвлённым законодательством, пронизывающим все сферы человеческого бытия, от бытовых взаимоотношений простых людей, до международных связей. Тупиковость этих двух столпов современной цивилизации и обусловливает сегодняшний, так называемый, системный кризис. Накопленная критическая масса ошибок образовала разрывы по двум направлениям:

1.               Нерегламентированная прибыль, складывающаяся из доходов миллионов коммерческих предприятий и институтов, так или иначе, скапливается в некоем виртуальном пространстве и начинает всей своей отнюдь не виртуальной массой давить на материальный мир. По подсчётам экономистов, в мире все материальные ценности в совокупности выражаются цифрой 60 – 80 трлн долларов, а совокупная денежная масса составляет порядка 600 – 800 трлн долларов. То есть, говоря простым языком, материальных ценностей на порядок меньше, чем всей массы мировых денег, накопленных в результате погони за доходами. Таким образом, мы имеем в масштабах всей мировой экономики колоссальный разрыв по линии соотношения спроса и предложения, сформулированного как «закон спроса и предложения» Альфредом Маршаллом ещё в 1890 году. С тех пор этот закон не только не подвергался сомнению, но и был признан объективным, то есть, независящим от воли людей. А раз так, то согласно этому закону и с учётом глобализации, для приведения современной экономики в состояние относительного стабильного равновесия, все существующие цены на товары и услуги необходимо «отпустить», в результате чего они должны стать в 10 раз выше, что одномоментно уменьшает в те же 10 раз уровень жизни всего населения Земли. Однако, это только одно из теоретических решений. Есть ещё более радикальное: обнулить всю денежную массу, превышающую стоимость материальных ценностей. При всей радикальности – это самые лояльные и относительно (очень относительно) мирные способы, которые, однако, чреваты катастрофическими и непредсказуемыми последствиями. Все остальные, так или иначе, вращаются вокруг горячих околоядерных конфликтов ведущих мировых держав. В общем, лично я не вижу ни одного способа без глобально-конфликтных последствий привести современное мироустройство к более менее гармоничному состоянию. Мир, основанный на идеологии потребления и прибыльности любой ценой, не имеет никакого будущего, так как, даже если удастся резко привести его в равновесие, раскрутка нового витка потребительского безумия неизбежна. Кстати, пример данного сценария человечество уже имеет: после первой волны мирового кризиса 2008 – 2010 г.г., породившей волну банкротств как мировых брендов, так и более мелких предприятий, мировые финансы несколько ужались, произошла иллюзия достижения равновесия, но не прошло и 2-х лет, как всё вернулось на круги своя, но только уже на более высоком уровне. Банкротство вплотную начало касаться не только отдельных компаний и корпораций, а целых государств, медленно затягивая петлю долговой нагрузки. Первым не выдержал Кипр, который как раз и пошёл по пути сценария «обнуления» лишних денег. Кто следующий? Любому здравомыслящему человеку понятно, что маленький Кипр – это лишь репетиция предстоящего большого «парада» банкротств, откладываемого на неопределённое время. Сроки достижения справедливого мироустройства вновь неопределённо отодвигаются…

2.               В общем виде разветвлённое законодательство, стремящееся регламентировать все области человеческой деятельности, не имеет никакого отношения к справедливости. В этом нет «открытия», это лишь констатация факта, известного со времён римского права: закон не обязан быть справедливым. Однако, тот факт, что существо права до сих пор не имеет полноценного научного и общепризнанного фундамента, свидетельствует о том, что само это понятие искусственное и содержит внутренние противоречия и конфликтность. Вот что написано в энциклопедическом словаре Брокгауза и Ефрона: «Право есть совокупность правил (норм), определяющих обязательные взаимные отношения людей в обществе; это определение права указывает лишь общие очертания его содержания, между тем вопрос о существе права, его происхождении и основах до сих пор остаётся одной из нерешённых в науке проблем». Следовательно, понятие «права» существует уже не первую тысячу лет, а его существо и основы до сих пор не определены! В данном случае, я не собираюсь заниматься разбором и критикой различных правоприменительных практик, из которых наиболее противоречивой мне представляется «прецедентная», а лишь предлагаю увидеть крайнюю степень искусственности регулятива, базирующегося на праве (законе). Вновь призовём на помощь русский язык, который нам подскажет, что «право» и «правда» являются однокоренными словами, а, следовательно, для русского человека «право» должно являться отражением «истины» и неизбежно соотноситься с понятием «справедливость». Подчеркну, что в других языках «право» и «правда» не являются однокоренными словами, следовательно «право» и «закон» совсем не обязаны соотноситься ни с «истиной», ни со «справедливостью». Обращаю внимание на полное подтверждение моей гипотезы ситуацией вокруг Сирии: международному сообществу настойчиво закладывается внешне очень аргументированная фактология: химическое оружие запрещено конвенцией ООН, следовательно, его применения должно быть наказано в полном согласии с международным правом. При этом раздаются лишь слабые голоса в поддержку необходимости установить виновных. И лишь голос России звучит максимально громко и последовательно: прежде, чем принимать меры, надо безусловно и точно установить конкретных виновников, так как только в этом случае будет соблюден принцип справедливости! Очень просто: русский человек ментально готов принять только справедливый закон, для любого другого человека иной национальности данное условие не является обязательным. Это различие является фундаментальной основой для общеизвестной необязательности исполнения законов в России и, одновременно, является основой для бесконфликтного принятия несправедливых законов и права в качестве основных регуляторов общественной жизни, например, на Западе. Попытка пойти по западным стандартам является непреодолимым противоречием, пока жива Россия, жив русский язык и живы его носители. Следовательно, такие утверждения, усиленно внедряемые в общественные отношения российской жизни, как «закон превыше всего» или «перед законом все равны», пока право не приобретёт «оттенок» справедливости, никогда не станут в России опорой для справедливого мироустройства. И, наконец, вопиющий процесс по подгонке основных российских законов под международные стандарты, является одним из самых разрушительных действий, направленных на уничтожение русской ментальности, а значит и России. В этой связи мне кажется, что даже разговор о преимуществе международного права над российским вообще находится за гранью добра и зла. Необходимо немедленно дезавуировать это решение, являющееся не просто ошибкой, а трагической ошибкой, идущей вразрез с основами русской ментальности. Подчёркиваю, право и законы для России необходимы, но, во-первых, их должно быть не много, они должны быть справедливы, суверенны и никоим образом не подгоняться под сторонние стандарты. В противном случае, они никогда и ни при каких обстоятельствах не будут исполняться. «Создавайте лишь немного законов, но следите за тем, чтобы они соблюдались». (Джон Локк, британский педагог и философ)

Таким образом, исходя из всего вышеизложенного, сформулирую несколько выводов:

- Одна из основных иррациональных категорий – это ментальность русского этноса, имеющая существенные отличия от ментальности других этносов. Для гармонизации социально-общественных отношений в России необходимо, при принятии тех или иных решений, всегда соблюдать баланс между рациональным и иррациональным.

- Ментальность русского народа, являющегося государствообразующим, является наиболее чувствительной к несправедливости и неправде. Сохранение и развитие (восстановление) российской (русской) ментальности должно быть приоритетом власти.

- Базой для формирования ментальности является русский язык, в котором изначально заложено стремление к поиску истины и справедливости. Необходимо сохранение русского языка с одновременной защитой от неологизмов, не имеющих корневой опоры, но претендующих на регулятивные функции.

- Современное общество, построенное на рыночных отношениях, регулируемых несправедливым правом, в том числе и международным, не может быть ориентиром для государственно-правового устройства России, так как разрушает ментальность и творческий потенциал русского народа.

- российское образование должно немедленно встать на рельсы подготовки всесторонне развитой личности с учётом опыта СССР. Одновременно с реформой образования в школьные программы должен быть включён предмет по введению в основы иррациональной логики с непрерывным продолжением в ВУЗах, дабы в результате появились специалисты, хорошо разбирающиеся в бессознательных процессах человеческой психики и их влиянии на климат в обществе. Привлечение таких специалистов позволит власти избегать долгосрочно-фатальных ошибок при принятии решений внутренней политики государства.

- В условиях крайней нестабильности международной обстановки и нарастания противоречий, обусловленных потерей ориентиров, смыслов и целей, что грозит непредсказуемыми столкновениями интересов глобальных игроков, российская академическая наука должна прежде всего сосредоточить свои усилия на выработке идеологии совершенно нового государственно-правового устройства страны, не имеющего аналогов в истории. Эта идеология должна быть закреплена в НОВОЙ Конституции РФ и охватывать все стороны жизни людей: от семьи, воспитания, образования и новой идеологии, обязательно базирующейся на русском понимании истины и справедливости.

- Россия должна сама выработать новую парадигму развития, наиболее подходящую для ментальности народа, её населяющего и основанную на русском понимании истины и справедливости. В противном случае Россия обречена на распад и растворение русских среди других народов.

- Построение справедливого общества, основанного не на страхе перед всевидящим оком закона, парализующем и ограничивающим инициативу, а на лаконичном праве, построенном на правде и истине, и дающем свободу для раскрытия потенциала – наиболее эффективный способ разбудить творческую энергию народа, что позволит коллективными усилиями выработать общие черты новой парадигмы развития российского общества.

Перечисленные меры носят лишь общий тезисный характер, подчёркивающий направление для приложения всех патриотических сил, озабоченных проблемой сохранения России. Задача состоит в том, чтобы выделить тот стержень, на который нанизываются уникальные свойства русского народа, сумевшего сохранить самую большую в мире страну, и перенёсшего на этом пути испытания, которые, пожалуй, находятся за гранью возможного. На этом пути ни в коем случае нельзя копировать ни традиции, ни право, ни ложные императивы других стран. Россия достойна лучшей участи, чем бездумное стремление к комфорту, потребительству и странным свободам, уничтожающим людей изнутри.

В последнее время появляется информация о том, что в российские зарубежные посольства всё чаще от иностранцев поступают просьбы о получении российского гражданства. И такие примеры, можно сказать, становятся массовыми, достаточно привести статистику за 2012 год, когда в России получили гражданство около 10 тысяч коренных европейцев (из них 4503 французов и 4191 немцев - издание Le Soir по данным Евростата), то есть почти по тысячи человек в месяц и процесс этот только набирает обороты. Понятно, что люди едут не от хорошей жизни, а от падающих доходов и, как это ни странно, от европейских толерантности и политкорректности, которые привели к тяжелейшим перекосам как на семейно-бытовом, так и на государственном уровнях. Писатель Анатолий Гладилин, 37 лет назад эмигрировавший во Францию, высказался предельно конкретно: «Франция уже не справится. Ещё чуть-чуть – и белых французов перережут. Жаль, потому что страна очень хорошая. Но французы не способны противостоять. Их будут убивать, а они будут говорить: «У этого мальчика было тяжёлое детство, он чёрный, на него косо смотрят, поэтому он озлобился». У России пока есть великий шанс. Это последняя большая белая страна. Но если здесь появится такая же политкорректность – это будет равносильно смерти. Я ко всем людям очень хорошо отношусь, но, когда одна нация подавляет другую, молчать глупо» (из интервью АиФ №31, 2013 год). Россия может и должна через русский язык воспользоваться шансом вовлечения народов мира в свой образ жизни и, самое главное, в своё понимание истины и справедливости. Людмила Вербицкая, президент Международной ассоциации преподавателей русского языка и литературы, отмечая, что в мире на русском языке разговаривают уже 500 млн человек, сказала: «Русский язык так или иначе преподается примерно в ста странах мира. Меняется настрой в отношении России, на нее во многих государствах смотрят не как на проблему и опасность, а как на возможность взаимовыгодного экономического сотрудничества». (info@66.ru от 22.10.2012.) Без преувеличения можно сказать, что сегодня многие здравомыслящие люди бессознательно чувствуют растущий авторитет России, сбросившей оцепенение 90-х годов, её уверенное и последовательное отстаивание принципов справедливости, а также способность увлечь за собой человечество. Путь истины и справедливости тернист и опасен, полон ошибок и неожиданностей, но такова уж судьба России – идти, падать, вставать и вновь идти. Для России это Достойная и Великая цель, а значит и в силу этого – цель достижимая. Во всяком случае, сегодня ожидать от кого-то со стороны, что этот кто-то из известного списка мировых игроков, занятых собственными глобальными проблемами, вдруг всё бросит и начнёт спасать мир, а заодно и Россию, не приходится.

6.     ЗАКЛЮЧЕНИЕ.

Подводя итог своим рассуждениям, считаю необходимым отметить, что представления человечества об истине и справедливости, безусловно, претерпевали кардинальные изменения от поколения к поколению, от эпохи к эпохе, от формации к формации, непосредственно влияя на организацию социально-общественной жизни, выходя, в конечном итоге, на уровень государственного устройства и внося в него свои специфические представления, определяемые преобладающей ментальностью населения. На заре развития человечества примитивные общества отдельных регионов и континентов были в чём-то похожи, а в чём-то сильно отличались. В процессе дальнейшего развития где-то усиливались расхождения, где-то сходства, параллельно формировались языки в качестве средства коммуникации и, главное, в качестве средства выражения отношения не только к окружающему миру, в частности, но и к мироустройству, вообще. Однако, главной функцией языка стало (а наиболее вероятно и было всегда) определение места человека в мире путём преломления этой функции через сознание и путём фиксации в бессознательном. Всё это, так или иначе, представляет из себя сложный иррациональный процесс, образующий, в конечном итоге, жёсткие установки в бессознательной области человека. Так формируется ментальность и отдельного человека, и этноса (коллективная ментальность). Эволюция языка непосредственно отражалась на бессознательном человека, что неизбежно вызывало сложные иррациональные процессы изменения отношения к миру, к месту человека в мире и выбору пути развития. Эволюция языка в сторону упрощения неизбежно толкает носителя этого языка к восприятию картины мира на рациональной основе, используя преимущественно рациональные символы, рациональную логику и рациональные инструменты управления миром и людьми. Здесь очень важно понять, что рациональная логика проще, доступней и, следовательно, гораздо быстрее усваивается массами, создавая предпосылки для выработки рационального фундамента парадигмы развития человечества. При этом, как только она набирает силу, превращаясь уже в объективную реальность, процесс становится необратимым и продолжается до тех пор, пока на его пути не встают препятствия, имеющие иррациональную природу, прежде всего связанные с иррациональной сущностью самого человека и всей окружающей природы. Рациональное является продуктом сознания человека, иррациональное является сущностью бессознательного человека и самой природы. Следовательно, конфликт рационального и иррационального является, с одной стороны, конфликтом природы и человека (внешний уровень), с другой стороны, конфликтом внутри самого человека (внутренний уровень). А на уровне всего человечества, внешний конфликт – это конфликт человечества и природы, выражающийся в стремлении покорить природную стихию, следствием чего является катастрофическое разрушение среды обитания, а внутренний конфликт - конфликт между коллективным сознанием и коллективным бессознательным, который является для данного исследования наиболее важным. Не вдаваясь в чистую психологию, сделаю философско-исторический вывод из сказанного: все цивилизационные катаклизмы происходят по линии разлома рационального и иррационального, когда попытка управлять массами исключительно рациональными методами всегда приводит к иррациональному ренессансу, выходящему сначала на уровень подсознания (коллективного подсознания), то есть, ещё пока «подпольно и нелегально», а затем, в силу накопления критической массы «ошибок», врывающемуся на уровень сознания и входящему в открытый конфликт с рациональным миром. По сути дела, речь идёт о конфликте преобладающей ментальности, являющейся иррациональной субстанцией, и стремлением рационализировать человеческую жизнь не взирая на долгосрочное накопление ошибок. Следует отметить, что рационализация жизни приводит к конфликту в любом уголке мира, не зависимо от характера ментальности народа, его населяющего. Характер конфликта зависит от того, насколько ценности предлагаемой рациональной парадигмы расходятся с внутренними ментальными ценностями народа, над которым производится «рациональный эксперимент». Даже если ментальные ценности не очень далеки от рациональных, от этого ментальность не перестаёт быть иррациональной субстанцией, а значит, конфликт неизбежен, вопрос только в сроках. Причина заключается в том, что выбранная парадигма развития, как я уже отмечал выше, со временем приобретает черты объективной реальности, живущей по своим собственным законам и преследующей свои собственные цели, причём уже не важно, рациональные эти законы и цели, или иррациональные. В любом случае главным является то, что эти цели для человека чуждые, даже если на начальном этапе они были близки к его ментальности. В этом случае сроки конфликта просто сдвигаются, но его неизбежность всё равно предопределена. Там же, где на начальном этапе присутствуют явные расхождения между целями, временно҅й промежуток гораздо короче.

Без оценки исторических итогов, можно констатировать:

1. Несколько сот лет существования и развития рыночной парадигмы развития, базирующейся, с одной стороны, на заимствованных у природы стихийных законах, защищающих право сильного, с другой стороны, на ложных западных императивах, приведших к перекосам социально-общественной жизни, привели к неизбежному конфликту рациональной природы построенного общества и иррациональной природы человека. Критическая масса накопленных ошибок привела к системному кризису, разрешить который методами, присущими самой системе, уже не представляется возможным. Другими словами, само западное общество, столетиями загоняемое в сети рационализма, уже не имеет в себе сил и потенциала преодоления кризиса, несмотря на явные перекосы, уже видимые многими и обсуждаемые на самом высоком политическом и научном уровнях. Повторяю: рынок, либерализм, гуманизм, равенство, толерантность, политкорректность и т.д. – это ложные императивы, не имеющие никакого отношения к справедливости и любые околонаучные обоснования этих понятий уводят на ложный путь и никогда не приведут к истине. Чем дольше западное общество будет слепо следовать привычным методам исправления ситуации с помощью инструментов, присущих самой системе капитализма, тем разрушительнее будет финал.

2. Иррациональные внутренние ценности российского общества, базирующиеся на понимании истины и справедливости, диктуемые русским языком, кардинально отличаются от предлагаемой России модели капитализма, вследствие чего, как минимум, два раза в истории рыночные преобразования быстро приводили к ренессансу: один раз к кровопролитному – в начале 20-го века, второй раз к относительно мирному – в начале века 21-го. Любая попытка внедрить чуждую парадигму развития и раньше и впредь будет встречать бессознательное и жёсткое сопротивление русского народа и не имеет перспектив долго удержаться на плаву. Россия – уникальная Держава, обладающая своим собственным цивилизационным кодом, основанным на неисчерпаемом сакральном богатстве русского языка, каждое слово которого содержит в себе иррациональные смыслы и образы, вместе создающие русскую ментальность, даже если произносящий эти слова об этом не догадывается. Первостепенная задача всего интеллектуального сообщества России – выработать такую парадигму развития, которая будет наиболее близка к бессознательному ментальному стремлению народов России, говорящих на одном русском языке, к своему собственному пониманию истины и справедливости. Фундаментом для этого исследования должна стать вся тысячелетняя история Великой Страны, неискажённая ни внутренними, ни внешними идеологическими внедрениями. Частично это может взять на себя поставленная Президентом России задача создать единый учебник по истории России, чтобы, наконец, отбросить позорное звание страны с непредсказуемым прошлым. Однако этого явно недостаточно, так как каждая эпоха должна быть подвергнута скрупулёзному анализу философской мысли, именно для нащупывания того «железобетонного» фундамента, на котором твёрдо стояли наши предки, вызывая, у кого страх, у кого зависть, а у кого уважение своими блестящими победами и достижениями. Путь кардинального преобразования страны не может происходить вслепую, путём бесконечного повторения и исправления ошибок, развитие имеет место быть там, где есть действия на опережение, когда любые преобразования несут в себе глубокий смысл, не имеющий потенциальной почвы для конфликта неизбежной рациональной стороны жизни с её глубинной иррациональной сущностью. Сегодня не имеет смысла рассуждать о демократических и околодемократических преобразованиях на любом уровне политического устройства страны, надо понять, что на этом пути уже наделано много ошибок. Многое из того, что сделано хорошо, необходимо оставить, то, что сделано плохо – продолжать совершенствовать, отбрасывая ненужное. Но эта повседневная рутинная работа не должна отвлекать и затмевать главное: мир стоит на пороге глобальных и непредсказуемых перемен, и к этому надо быть готовыми, чтобы не только сохранить страну от распада, но и явить миру новый путь, свободный от ложных ценностей, и базирующийся на фундаментально-всесторонне проработанной базе, включающей в себя новые социально-общественные отношения и государственно-правовое устройство общества, основанного на истине и справедливости, соответствующих ментальности русского народа. Ментальности, требующей не предвыборных популистских деклараций о приверженности цели построения справедливого общества, а конкретных действий по её реализации. Это достойная задача, способная увлечь и раскрыть потенциал всего российского народа, а значит, задача выполнимая.

«Пусть я не достигну ничего, пусть расчет неверен, пусть лопну и провалюсь, все равно — я иду. Иду потому, что так хочу.» (Ф.М.Достоевский, «Подросток»).