Австрийский скандал и кризис европейского консерватизма

 Александра Аппельберг

Когда Себастьян Курц впервые стал канцлером Австрии, ему был всего 31 год. Слабеющая консервативная партия в его руках преобразилась, и почти в одночасье Курц стал примером для подражания для правоцентристских лидеров в других странах континента.

Четыре года спустя Себастьян Курц был вынужден уйти в отставку на фоне уголовного расследования по обвинению в том, что он использовал государственные деньги для манипулирования опросами общественного мнения и что заплатил одной бульварной газете за благоприятное освещение его деятельности.

В то время как одни политологи считают падение Курца изолированным инцидентом, важным лишь для австрийской политики, другие видят в нем признак кризиса правоцентристских сил во всей Европе. 

Политический ландшафт Европы выглядит все более раздробленным, а некогда могущественные традиционные партии левоцентристского и правоцентристского толка уступают позиции множеству новых политических сил, не в последнюю очередь – крайних.

Казалось, у молодого и медийно подкованного Курца был ответ на этот вызов. В начале своей карьеры он считался достаточно либеральным госсекретарем по вопросам интеграции, но резко изменил свои взгляды, кооптировал антииммиграционную риторику набирающих силу ультраправых и превратил свою традиционно спокойную Народную партию в политическое движение, которое привлекло сотни тысяч новых сторонников.

После того как два года назад его первое правительство развалилось, он выиграл перевыборы и еще больше увеличил долю голосов своей партии. Затем он вступил в маловероятную коалицию с гораздо меньшей по численности партией «зеленых».

«На международном уровне модель Курца была тем, на что другие очень внимательно смотрели как на возможный ответ ультраправым популистам, – сказал Томас Хофер, независимый политический консультант в Вене. – То, что мы видим в Австрии, – это крах нового нарратива для консервативных партий в Европе».

На протяжении большей части послевоенной эпохи в европейских странах, как правило, существовали большая левоцентристская партия и большая правоцентристская партия. Левоцентристские партии отстаивали интересы рабочего класса, объединенного в мощные профсоюзы, а правоцентристские – объединяли широкий спектр избирателей среднего и высшего класса, от консервативных прихожан до владельцев бизнеса, ратующих за свободный рынок. 

О кризисе социал-демократических партий говорят на протяжении последнего десятилетия. Поскольку членство в профсоюзах сократилось, а часть традиционного электората рабочего класса покинула левоцентристские партии, их доля голосов сократилась с начала 2000-х годов.

Однако теперь, похоже, проявляется и кризис консерватизма. По всей Европе ослабленные традиционные правоцентристские партии пытаются переосмыслить себя, временами поддаваясь искушению уйти еще дальше вправо.

«Курц – это человек, который взял традиционную правоцентристскую партию, втянул ее в популистский режим, и теперь у него большие проблемы», – сказал в интервью The New York Times Тимоти Гартон Эш, профессор европейской истории в Оксфордском университете.

Один из уроков, по его словам, заключается в том, что упадок традиционных правых и левых партий является структурным и, вероятно, необратимым: «Большие партии правоцентристского и левоцентристского толка, которые доминировали в Западной Европе после 1945 года, уже не те, что были, и вряд ли когда-нибудь снова станут такими, какими были».

«Четкое разделение на левых и правых, которое доминировало в европейской политике, размыто и больше не применимо», – соглашается Доминик Мойси, политолог и старший советник парижского Института Монтеня. Однако он уверен, что если правые партии переживают кризис, то о правоцентристской политике этого не скажешь. 

«Если вы посмотрите на Германию, Францию или Италию, то там не классические правоцентристские консерваторы победили на выборах или находятся у власти, но проводимая политика традиционно правоцентристская». 

Действительно, во Франции президент Эммануэль Макрон, который когда-то считался левоцентристом, в последнее время резко сдвинулся вправо. Марио Драги, премьер-министр Италии, не имеет партийной принадлежности, но как бывший президент Европейского центрального банка считается правоцентристом.

Даже в Германии, где на недавних выборах с небольшим отрывом победили социал-демократы, кандидат на пост канцлера от этой партии Олаф Шольц занимал пост министра финансов при Ангеле Меркель и в некотором смысле больше ассоциируется с ее уходящим правительством, чем со своей собственной партией.

И даже Курца, как пишет издание Politico, рано сбрасывать со счетов: он остается лидером своей партии в парламенте и сохранит серьезное влияние на своего преемника Александера Шалленберга. А когда – и если – скандал забудется (Курц не признает своей вины и пытается изобразить себя жертвой слишком усердных прокуроров, повторяя тему «охоты на ведьм» Дональда Трампа), он может даже вернуться на пост канцлера. 

В конце концов, Себастьян Курц – не только пример европейского лидера, который пытается найти свое место на меняющейся политической карте Европы; он еще и образец оппортуниста, готового оседлать любую волну, которая вынесет его наверх. 

Александра Аппельберг, «Детали»