«Я другой такой страны не знаю...» — воспоминание современницы о жизни в СССР

 

 



Julia Cart:

Кто из рождённых в СССР не знает слова: “... Я другой такой страны не знаю, где так вольно дышит человек!”- из песни поэта Лебедева-Кумача и композитора Дунаевского? Что, нет таких? Первая статья Конституции 1977 года гласила, что СССР “есть социалистическое общенародное государство, выражающее волю и интересы рабочих, крестьян, интеллигенции, трудящихся всех наций и народностей страны”. Если судить по песням и официальным документам, то власть и государство действовали исключительно по народному волеизъявлению. Так ли это было на самом деле? (Дисклеймер: На момент распада СССР мне было 18 лет, соответственно, все воспоминания о позднем советском периоде – детские и подростковые).

Советские школьники были избавлены от выбора. Никто не интересовался, хотим мы быть октябрятами или пионерами, нам повязывали красные галстуки старшие товарищи, и мы клялись в верности коммунистической партии лет в 11-12. Действительно, ведь государство – общенародное и социалистическое – имеет право на мою жизнь по факту моего рождения на территории СССР. Или не имеет, но очень хочет меня в том убедить? “Я, (имя, фамилия), вступая в ряды Всесоюзной Пионерской Организации имени Владимира Ильича Ленина, перед лицом своих товарищей торжественно обещаю: горячо любить свою Родину, жить, учиться и бороться, как завещал великий Ленин, как учит Коммунистическая партия, всегда выполнять Законы пионеров Советского Союза” (в интернете наткнулась на смешной вариант: вместо слов “всегда выполнять” были слова “свято соблюдать”. Слово “свято” в лексиконе пионера отсутствовало: религия считалась опиумом для народа, за крестик могли выставить с урока и т.д.) Увы, мне даже не приходила в голову мысль, что неплохо было бы отказаться.

Нас воспитывали на примерах пионеров героев – детей, совершивших подвиги во имя советской власти. Лёня Голиков, Марат Казей, Зоя Космодемьянская, Олег Кошевой, Павлик Морозов – их чёрно-белые, подретушированные фотографии составляли детский иконостас (в прямом смысле, практически в каждой школе был стенд с портретами), и я, мечтавшая о московских глянцевых тетрадках и ярких фломастерах, понимала, что никогда не смогу даже сколько-нибудь приблизиться к их жертвенному и целомудренному облику. Некоторые из пионеров-героев, например, Зоя Космодемьянская, имели более-менее внятные биографии, а другие навсегда остались нарисованными головой и шеей в картонном прямоугольнике. Без особых раздумий отдать жизнь, если Родине по какой-то причине понадобятся наши жизни – именно к этому готовили поколения советских детей.

Частных школ не было в принципе, никаких лицеев (это слово означало лицей, в котором учился Пушкин), гимназий (гимназии, гимназистки и гимназисты остались в царской России и литературе). Смена школы происходила естественным образом при переезде, в противном случае дети учились в той же школе в одном и том же детском коллективе с первого по десятый класс. После уроков начиналась муштра: пели патриотические песни в рамках подготовки к фестивалю “Мой адрес – Советский Союз” или маршировали. В десять лет я училась ходить в колоннах строевым шагом, плавно поворачивать, игнорировать злобное бурчание голодного желудка и пересохшие от жажды губы. «Ррравнение на грудь четвёртого!» После школы часть детей шла в продлёнку, для остальных наступало более-менее свободное время и можно было потратить это время на себя, например, играть во дворе или отправиться на занятия в танцевальную студию или авиамодельный кружок.



Долгое время я была обязана проводить политинформацию в классе. Это означало прочитать небольшую статью в центральной газете и пересказать её собственными словами. Было очень скучно, но, как вы догадываетесь, отказаться было нельзя. Видимо, необходимость выдерживать идеологическую нагрузку и сидеть неподвижно в течение нескольких часов давалась с трудом – в начальной школе я приходила домой и исступлённо прыгала на диване минут 15-20, потом падала на этот же диван, прямо в школьной форме, и читала что-нибудь до прихода родителей. За полчаса до их появления снималась форма, изображалась уборка, доставались учебники и начиналась тягомотина домашнего задания.

В подростковом возрасте пришло понимание, что мы слышим в основном только собственные голоса, отфильтрованные цензурой. Работали глушилки – станции, подавляющие работу иностранных радиокомпаний, из фильмов вырезались неугодные эпизоды – секс, идеологические высказывания, и т.д. Слабое эхо мира за пределами СССР доходило до нас в виде, например, экранизации пьесы Дж. Б. Пристли “Опасный поворот” талантливейшим Владимиром Басовым, или в виде макулатурных детективов Чарльза П. Сноу “Смерть под парусом”, или классово близкого Грэма Грина, или через зарубежную классику 19 века – Флобера, Диккенса, Твена. Но и классика (даже русская!) тоже была большим дефицитом. Посмотрите советский детский фильм “4:00 в пользу Танечки”, он есть на youtube.com. В эпизоде (35:42) люди составляют пофамильные списки и стоят поздно вечером в длинной очереди на морозе, пытаясь оформить подписку на собрание сочинений Чехова.

Даже смех и радость нельзя было просто испытывать, мы и тут были “должны”, как пелось в одной детской песенке. Все люди должны всегда дружить (абсурд, люди разные, почему именно дружить -- все и всегда? Может быть, достаточно просто уважительного отношения и соблюдения закона?), а дети должны смеяться. Припев песни:

Все люди на большой планете
Должны всегда дружить.
Должны всегда смеяться дети
И в мирном мире жить.

Должны смеяться дети,
Должны смеяться дети,
Должны смеяться дети,
И в мирном мире жить.

В реальности Советский Союз наращивал вооружение, начал десятилетнюю войну в Афганистане в 1979. Никогда не смогу забыть, как плакал отец одного из выпускников моей школы на похоронах сына. Его восемнадцатилетнему сыну, его семье, нам всем была нужна эта война? Мы же “должны смеяться”. Или предполагалось, что мы смеясь, расстаёмся с жизнью? Чего же стоили пафосные лозунги “Всё во имя человека, всё во благо человека” (из программы коммунистической партии, принятой XXII съездом КПСС в 1961)? Воистину, как сказал Оруэлл, “война – это мир, свобода – это рабство, незнание – сила”. Ложь. Двоемыслие. Пустой пафос заботы о человеке, за которым скрывалось прямо противоположное – приучить к мысли, что твоя жизнь ничего не стоит, и ты должен положить её к ногам государственной машины. Будь готов!

Мне кажется, что СССР – это Чернобыль в наших душах и сердцах, который продолжает отравлять наше существование сегодня.