Америка потребовала от Афганистана ценности. Мы на очереди

Спикер палаты представителей конгресса США Нэнси Пелоси призвала к участию женщин в переговорах о политическом урегулировании в Афганистане.

Последнее не сарказм, не ирония и не злая шутка, а вполне официальное сообщение.

В этой фразе как в капле воды отразились все идеологические баталии (и их последовательные фиаско), которые вели глобалисты разного толка.

Подтекст заявления третьего в государственной иерархии США после президента и вице-президента официального лица следующий — мы, народ США, выступаем и в данной кризисной ситуации за права человека.

Планета может катиться ко всем чертям, но "весь цивилизованный мир" не может не заявить со снобистским апломбом о своем моральном превосходстве.

Тема прав человека (не путать с гражданскими свободами) начала обсуждаться в парижских кафе в начале XVIII века. Философы-просветители тщательно составили идеологические максимы, что в итоге закончилось революцией и свержением монархии.

Права человека преподносились и оценивались последние три сотни лет как несомненный прогресс в развитии европейской цивилизации.

Значительно меньше обсуждалась цена, которую платили за торжество (на бумаге) этих прав.

Восстания, которые подавлялись, Большой Террор (нет, не 37-й год, а правление Конвента) — и так вплоть до принятия под эгидой ООН Всеобщей декларации прав человека в 1948-м году. И тоже в Париже.

Менее чем через 30 лет уже в Хельсинки государства как Западного, так и Восточного блока, собравшись на совещание по безопасности и сотрудничеству, вновь вернулись к этой теме, подписав Заключительный акт, в котором значилась так называемая третья корзина, седьмая глава документа, посвященная, в частности, тому, к чему апеллирует сегодня Нэнси Пелоси: правам и свободам, а также равноправию.

И на что ссылаются ее единомышленники: речь идет о примате прав личности над государством и теми полномочиями, которыми оно располагает, чтобы управлять обществом согласно имеющемуся в этом обществе консенсусу.

Все, что в том или ином социуме не устраивает меньшинство, согласно духу этих деклараций, может и должно быть подвергнуто сомнению, а потом — убрано с пути прогресса.

Разумеется, не советские диссиденты и не польская "Солидарность" развалили "вот этими самыми руками" Варшавский договор, СЭВ или СССР, но в основе коллапса прежней системы лежала идеология правозащиты: в той ее форме и в той ее трактовке, которая требовалась выгодополучателям этих политических потрясений.

Как только "всему цивилизованному миру", читай — ЕС и США, требуется решить военную, политическую или военно-политическую проблему, первым, к чему всегда апеллируют, становится "нарушение прав человека".

Это словосочетание стало невероятно удобным жупелом, которым можно прикрыть и любую подлость, и любую пролитую кровь, и любую авантюру.

Когда Париж ввел спецназ в Центрально-Африканскую республику — на самом деле для обеспечения безопасности работающих там французских компаний и корпораций, — Елисейский дворец заявил, что подобное решение принято ради "поддержания спокойствия и равноправия между мужчинами и женщинами и с целью предупреждения гендерного насилия".

Мандат на проведение военной операции ООН выдала незамедлительно.

Такая же точно схема поддержки всего хорошего (то есть определенным образом понимаемых прав человека) используется уже для внутренних интервенций.

Одной из первых НКО, которую решил создать и финансировать экс-уголовник и все еще магнат Ходорковский, стала правозащитная "Открытая Россия"*.

Когда вставал вопрос о медийной поддержке, бумажник распахивался очень широко: любое обвинение в самом тяжком преступлении выворачивалось наизнанку, в публичном пространстве трактуясь как "преследование инакомыслящих". Или как "наказание за правду".

Даже если речь шла о доказанной в суде педофилии и фактах насилия над ребенком.

Даже если речь шла о торговле наркотиками.

Даже если в материалах дел могли содержаться обвинения в жестоких убийствах.

Вообще, игра в наперстки — любимое хобби правозащитников, живущих (или живших) на разнообразные гранты.

Одна из российских НКО, которая защищала от судебного произвола, дозащищалась до того, что руководитель организации, имевший право финансовой подписи, для решения своих семейных проблем замкнул, как принято было говорить в лихие 90-е, денежные потоки на себя.

Цена такого замыкания — многие десятки тысяч евро.

Почему евро?

А потому, что эта НКО (как и другие) получала гранты через аффилированные с Еврокомиссией многочисленные фонды и ассоциации.

Серьезные европейские мужи очень не любят, когда за их счет решают приватные задачи, поэтому был брошен клич — среди своих, — и недостачу Дон Жуана от правозащиты удалось вовремя закрыть.

С российскими донорами церемонятся меньше, дело буратин — давать сольдо. Без промедления. И не спрашивать отчета.

Ну а то, что деятельность таких НКО напоминает нарисованный очаг на стене каморки папы Карло, для распоряжающихся бюджетом значения не имеет.

Подобных историй — с меньшей или большей степенью грязи, в зависимости от меньшего или большего количества финансовых средств, крутящихся в этом доходном "Союзе меча и орала", — достаточно, чтобы прийти к выводу, что такая правозащита становится заработком.

И в его денежной, и в медийной форме тоже.

Конференции, коллоквиумы, семинары, форумы — в рамках поддержки "демократии в России" или в Белоруссии.

Бюджет на Россию больше и щедрее. Речь идет, разумеется, не только о финансировании НКО, но и русскоязычных СМИ.

Но, зная цифру ассигнований на Белоруссию (это три миллиарда евро), можно легко представить, сколько запланировано, чтобы "поддержать демократию и права человека" в нашей стране.

Как во времена революционного Конвента вопрос был о власти, как во времена подписания Хельсинского акта на кону стояла победа в холодной войне, так и сегодня тема прав человека точно так же связана с властью, ее сменой, преемственностью или свержением.

Гарнир может быть разным, как и способ приготовления блюда, но то, что под одинаковым соусом правозащиты от разнообразных НКО велась, ведется и будет вестись работа по эрозии российских госинститутов, совершенно очевидно.

Этого никто и не скрывает, кстати.

Россия — противник, а тут все средства хороши.

Другое дело, что наша способность жить своим умом страну много раз спасала, вне зависимости от соблюдения столь дорогого сердцу Нэнси Пелоси гендерного баланса.

*Организация признана нежелательной на территории России, прекратила свою деятельность.