«Слово о полку Игореве»: что с ним не так

«Слово о полку Игореве» — замечательный памятник древнерусской литературы. Это произведение в эпической форме рассказывает о походе новгород-северского князя Игоря Святославича против половцев, его поражении, плене и последующем удачном бегстве. В тексте даётся обзор положения Русской земли того времени, выражается порицание политике князей, блюдущих только свои личные и местные интересы.

Большинство исследователей считает «Слово» подлинным, но у этой версии всегда было и остаётся множество противников.

Князь Игорь Святославич

Утрата первоисточника

Подлинник «Слова» был приобретён графом Алексеем Мусиным-Пушкиным не раньше 1792 года. В дальнейшем с него было снято две копии, а сам подлинник согрел в московском пожаре 1812 года.

Уже здесь возникают некоторые странности. Копии различаются между собой. Сам Мусин-Пушкин почему-то уверял всех, что приобрёл «Слово» в конце 1780-х годов, что сейчас опровергнуто. Зачем ему потребовалось лгать?

Портрет Алексея Мусина-Пушкина

Вплоть до середины XIX века большинство исследователей считало «Слово» умелой подделкой конца XVIII века. Называли даже имя возможного автора – Александр Сулакадзев, специализировавшийся на подобного рода фальсификациях.

Однако в 1852 году было впервые опубликовано найденное в отдельных летописях произведение о Куликовской битве – «Задонщина». В нём слово в слово повторялись отдельные литературные пассажи и метафоры «Слова». Для многих это стало доказательством подлинности «Слова». Но сразу появились и те, кто трактовал сходство в обратную сторону: «Слово» было написано по образцу «Задонщины»!

«Слово» выбивается из общего ряда древнерусской литературы

«Слово» по своему жанру не имеет аналогов в русской литературе домонгольского периода. И даже на «Задонщину» оно похоже лишь весьма условно. Дело в том, что в «Слове» постоянно используются метафоры, адресующие к языческим богам славян, чего нет ни в одном произведении древнерусской словесности.

Зато по своим языческим параллелям «Слово» имеет отдалённое сходство с «Младшей Эддой» христианского писателя Исландии начала XIII века Снорри Стурлуссона. Это тоже можно трактовать двояко – как в пользу аутентичности «Слова», так и в пользу версии о том, что его создателю было обидно, что древнерусская литература лишена эпоса, подобного древнегерманскому!

Снорри Стурлусон

«Слово» не рассказывает ни об одном неизвестном историкам факте

Если «Слово» было действительно написано в конце XII столетия, то была бы велика вероятность наткнуться в нём на какой-то неизвестный факт, представляющий интерес для истории. Но ничего подобного там не содержится. Все факты, упоминаемые в «Слове», уже были известны по источникам, опубликованным до конца XVIII века. А художественные сцены, развитые воображением автора «Слова», будь он современником Игоря Святославича или позднейшим фальсификатором, ничего принципиального нового к этим фактам не прибавляют.

Так как же быть?

В советское время с наиболее развёрнутым обоснованием поддельности «Слова» выступил эрудированный историк Древней Руси Александр Зимин. Он же назвал и возможного его автора – ярославский архимандрит Иоиль (Быковский), образованный человек родом из Белоруссии. При Екатерине II он получил отставку с сана архимандрита, но продолжал жить в упразднённом монастыре на щедрую государственную пенсию, ведя большую переписку, выписывая литературу и занимаясь прочей интеллектуальной деятельностью. У Иоиля Мусин-Пушкин, по его словам, и приобрёл подлинник «Слова».

Александр Александрович Зимин

В СССР взгляды Зимина подверглись идеологическому осуждению, что только способствовало росту популярности его гипотезы. Хотя в наше время лингвисты доказывают, что автор «Слова», если бы жил в конце XVIII века, должен был бы знать неизвестные тогда особенности древнерусского языка, их аргументы не встречают доверия. Ведь подлинника «Слова» нет, а копии между собой не совпадают.

Так что окончательную точку в споре ставить пока рано.