мудрецы Талмуда об экономике

Стимулы – ключ к современной экономической теории. Чтобы люди работали продуктивно, чтобы они способствовали развитию экономики, необходимо найти правильные стимулы.

Просто, казалось бы?

Однако ни в античности, ни в Средневековье этого не понимали,  не очень хорошо понимается и сейчас

Не совсем экономический пример – выкуп пленных.

В Средние века и в древности людей часто захватывали и держали до получения выкупа, которое и было целью похищения. Выкуп заложников – вопрос глубоко религиозный.

Должны ли вообще люди выкупать пленников?

 Есть два подхода: один определен Мишной, другой – Гемарой.

Мишна – это набор правил, которые были разработаны с начала новой эры примерно до 75 года.

В последующие 350 лет они обсуждались, разбирались, уточнялись, и то, что получилось, выжимка, называется Гемара.

Правило гласит: нельзя выкупать пленников за неоправданно высокую цену.

В крайнем случае они должны остаться в плену и погибнуть, что неоднократно и случалось.

Не важно, насколько значим для вас этот пленник, – ни в коем случае нельзя платить неоправданно высокий выкуп.

А что такое неоправданно высокий?

 Вот этот уровень отсечения всегда обсуждался. На каждом этапе существовала своя рыночная цена за пленника. Если называют рыночную цену, это нормально, если выше, предложение должно быть отвергнуто, такова заповедь.

Была большая дискуссия.

Если вы хотите выкупить пленника за очень высокую цену, то почему, собственно, нельзя этого сделать?

 1)Потому ли, что это наносит слишком большой ущерб общественному кошельку и общине будет тяжело выплатить выкуп за этого пленника?

2)Или этого делать нельзя, чтобы не давать захватчикам дополнительный стимул? Ведь если вы платите неоправданно высокий выкуп, тем самым вы подталкиваете захватчиков к тому, чтобы брать больше пленников.

Великий иудейский философ Маймонид,  также считал, что пленников нельзя выкупать за слишком высокую цену.

Но Маймонид развил мысль и объяснил, по какой из двух причин, рассматривающихся в Гемаре, этого не нужно делать: именно потому, что в противном случае враги станут захватывать людей все чаще и чаще.

Мы видим, что это вопрос стимула, вопрос побуждающих мотивов.

Конкуренция и контроль за ценами

Это легенда о единороге.

 Отрывок из Библии:

-«В кисе твоей не должны быть двоякие гири, большие и меньшие;

-в доме твоем не должна быть двоякая ефа, большая и меньшая;

-гиря у тебя должна быть точная и правильная, 

-ефа у тебя должна быть точная и правильная,

чтобы продлились дни твои на земле, которую Господь Бог твой дает тебе» (Второзаконие, 25:13–15).

(Ефа (также эйфа или эфа)  — библейская мера сыпучих и жидких тел, равная 24 883 см³ или 24,883л)

О чем здесь говорится: не мухлюйте с мерами веса и мерами длины, не обвешивайте, не обмеривайте.

Да, хорошо, когда у вас есть стимулы, есть законы рынка, но должны быть еще и законы, которые запрещают обманывать.

И Гемара продолжает эту мысль. В трактате Бава Батра говорится следующее: инспекторы должны отвечать за проверку точности веса и длины, но не за цены.

Никакого контроля за ценами, никакого инспектирования цен.

Правитель назначал инспекторов, которые проверяли веса и меры, и устанавливал цену.

И сказал Самуил некоему человеку по имени Рог: пойди и скажи им, что инспекторов надо назначать для того, чтобы они проверяли точность веса и длины, но не цены.

Этот Рог пошел и сказал инспекторам, что они должны проверять и вес, и меру, и цену. Тогда Самуил сказал ему: как тебя зовут?

Рог?

Так вот пусть теперь рог вырастет у тебя меж глаз. И со временем рог действительно вырос у него меж глаз. Самуил был очень зол – ему это виделось серьезным отступлением от того, что он велел сказать.

Поэтому у Рога и вырос рог меж глаз, а история называется историей о единороге.

Но почему Самуил так настаивал?

Рабби Самуил бен Меир, живший в XII веке во Франции, объясняет это следующим образом. Да, действительно, этот самый Рог исказил его слова, но почему Самуил так сильно разозлился?

Почему для него было так важно, чтобы инспекторы не лезли в вопросы ценообразования?

Объяснение здесь очень простое: не занимайтесь ценами, не лезьте в ценообразование.

Назначение контролеров за ценами означало бы, что торговец не должен слишком завышать их.

Потому что если один торговец начнет продавать слишком дорого, то другой, кому нужны деньги, немедленно начнет продавать дешевле, все покупатели пойдут к нему, и первому тоже придется снижать цену, потому что в противном случае он не сможет ничего продать.

Это закон спроса и предложения.

Вы могли бы возразить, что аргументы настолько очевидны, что здесь и говорить не о чем. Но дело в том, что в Средние века об этом никто не знал. Более того, практика Средневековья шла как раз вразрез с этими законами, с нормой здравого смысла.

Фома Аквинский говорит, что философия, экономика, теория стоимости и ценообразования тогда были далеко не самого высокого качества.

То была философия справедливой цены, соответствующей принципу социальной справедливости, обоснованной не экономически.

Фома Аквинский объясняет: если кто-то получит существенную поддержку за счет чего-то, что принадлежит кому-то другому, а продавец не потерпит из-за этого убытка, то продавец не должен повышать цену, потому что польза для покупателя идет не за счет продавца, а за счет тяжелого положения самого покупателя.

Никто не должен продавать что-то, что лично ему не принадлежит. Все прекрасно, но это не современная экономика, а все еще теория справедливой цены.

Фактически он говорит, что нельзя принимать во внимание спрос на продукт, что это не должно играть никакой роли в ценообразовании.

Угроза недобросовестности

Конечно же, эта тема имеет отношение к морали.

Очень важный пример – страхование.

Например, у меня есть автомобиль, я хочу застраховать его от угона, отправляюсь к страховщику. Он назначает цену 2000 шекелей в год.

Я спрашиваю: а если я куплю два полиса, дам четыре тысячи, а в случае угона вы мне вернете два автомобиля? Страховщик советуется с компанией и отказывает.

А причина в том, что угон автомобиля может быть устроен мною: осознанно или нет, я могу подстроить все так, чтобы автомобиль был угнан.

Например, оставлю ключ в замке зажигания и уйду. Более вероятно, что я забуду ключ, если у меня окажется два страховых полиса на этот автомобиль, а не один.

Так что, как видите, исход могут определить или на него могут повлиять действия заинтересованной стороны. А кто заинтересованная сторона?  Вот это и есть угроза недобросовестности.

Рассмотрим случай с десятью магазинами – он также описан в Талмуде.

У нас есть десять магазинов, все они продают кошерное мясо, за исключением одного, который продает некошерное.

Если кто-то купит мясо, но не запомнит, в каком магазине, то по причине сомнений это мясо считается некошерным, есть его нельзя.

Даже если только один магазин из десяти продает некошерное мясо.

Однако представьте себе такую ситуацию: допустим, вы нашли мясо на улице, магазинов всего десять, 90% из них продают кошерное мясо, и в этом случае мясо можно есть, потому что большинство магазинов продают кошерное.

Это кажется странным: какая разница, купили вы мясо и забыли, где именно, или нашли на улице? Разница как раз в угрозе недобросовестности.

Если я купил мясо в магазине, то это было мое действие, ставшее причиной сомнений, потому что это я купил мясо.

Может быть, это был очень сочный кусочек, очень соблазнительный, он был привлекательно выставлен в витрине, и я все-таки решил его купить.

Допустим, я даже не знал и думал, что это кошерное мясо. А затем оказывается: не помню, в каком магазине я это мясо купил.

У меня имеются сомнения, неопределенность, ситуация становится рискованной. Потому что на исход могли повлиять действия заинтересованной стороны, то есть мои.

В этом случае законы вероятности не применяются.

А если вы нашли мясо на улице, от вас не зависит, где оно было куплено.

Это как раз и называется правилом десяти магазинов Талмуда.

И оно встречается в Талмуде 26 раз – не конкретно эта ситуация с десятью магазинами, а аналогичные примеры.  Все они объясняются теорией угрозы недобросовестности.

****

Профессор Ауманн — математик, Нобелевская премия по экономике присуждена ему за выдающийся вклад в понимание и анализ теории конфликтов и сотрудничества, разработанной на основе теории игр. Его исследования помогли расширить область применения теории игр не только в экономике, но и в политологии, биологии, философии и других науках.