Эзопов язык потерь: общеевропейская империя VS Россия

Множество статей и книг написано на тему потерь в Великой Отечественной войне. Но важно прежде всего разобраться: что в них реальность, а что нет.

Поэтому предлагаю ещё раз тщательно проанализировать и сравнить разнообразные научные и публицистические источники, а также статистические данные на эту тему. Мы подготовили серию статей об этом. И сегодня публикуем первую часть, которая будет посвящена ситуации накануне вторжения в СССР, когда объединённая Европа всерьёз прониклась идеологией уничтожения всех недочеловеков из славян.

Сначала давайте определимся с конкретным временным периодом, который мы будем анализировать. Нас интересует Великая Отечественная война.

Поэтому предлагаю ограничиться следующими рамками: 22 июня 1941 года до остановки военных действий на территории Европы.

В потери СССР включим гибель бойцов Красной Армии и мирных советских граждан в этот временной интервал.

Потери Германии будут складываться из погибших гитлеровцев и воевавших на их стороне войск стран из блока Третьего Рейха, а также простых немецких граждан. Цифры тоже будут ограничены начальной датой – 22 июня 1941 года. А вот с выбранной нами, как основы, конечной датой – сразу скажем: для немцев будет высчитывать потери несколько сложновато. Но попытаемся.

Из подсчетов намеренно удалён период Советско-финской войны. Не станем учитывать и урон в живой силе в период «Освободительного похода» РККА.

Ещё раз повторю, что дискуссия о потерях СССР и Германии в Великой Отечественной войне не утихает все 75 лет со дня нашей Великой Победы. И все эти годы данная тема излишне политизируется. Обсуждение в медиа среде ведётся слишком эмоционально. А участники полемики, как правило, не могут сойтись во мнениях. Не говоря уже о бесконечных и непрекращающихся бурных баталиях по этому поводу на просторах Интернета. Основным камнем преткновения, как правило, становится аргументация.

А всё потому, что почти каждая советская семья имеет свой трагический след от Великой Отечественной. И любой разговор о погибших – до сих пор очень болезненный и поневоле персонализируется.

Сквозь идеологические дебри

В целом для новейшей истории России эта тема очень важна, но дискуссионная. Разумеется, искать истину в последней инстанции – это удел узких специалистов в этой области. А данная статья – это лишь попытка ещё раз аккумулировать разнообразные данные, которые были обнародованы на этот счёт. Чтобы ещё раз напомнить читателю о том, что суровая правда дороже околополитических прикрас. И надо её искать. А обнаружив, делиться.

Вся беда в том, что, как правило, поиск реальных данных и цифр по этой проблематике осложняется двумя моментами. Прежде всего, многие исследования очень поверхностны.

Другая трудность – всё время приходится продираться сквозь дебри идеологии. Если в прошлом веке книги, статьи и даже статистические материалы изобиловали коммунистической идеологией, то в XXI веке с таким же энтузиазмом и публицистика, и даже научная литература порой расцвечивается антикоммунистическими пассажами. Как бы то ни было, но заидеологизированность темы явно порой зашкаливает. И, как правило, это свидетельствует лишь о том, что до правды в такого рода документах – очень далеко.

Все чаще либеральное сообщество пытается представить войну 1941–1945 годов как битву двух идеологий или двух диктатур. Дескать, схватились две тоталитарные системы, которые одна другой якобы стоили. Что сказать? Грустно читать такое.

Давайте отвлечемся от такого рода модных либеральных опусов. И совсем с другой позиции взглянем на Великую Отечественную войну. В этом случае наиболее объективным взглядом можно считать геополитический расклад.

Как с геополитической точки зрения выглядела Германия накануне той войны?

Вектор немецкой нации в тридцатых годах прошлого столетия, собственно, точно совпадал с исконными устремлениями германской общности – быть первой и главной в Европе. И Германия тогда мощно стремилась к безальтернативному лидерству на континенте. Разумеется, с её нацистскими тогда наклонностями.

Вспомните, как эту тягу к гегемонии по либеральному откровенно выразил в статье «Германия среди европейских мировых держав» (1916) немецкий социолог Макс Вебер:

«Мы, 70 миллионов немцев, …обязаны быть империей.

Мы должны это сделать, даже если боимся потерпеть поражение».
Написано это было во время Первой мировой войны. Но и накануне Второй мировой настрой немецкой элиты вовсе не стал каким-то иным и не изменился вовсе.

Ученые утверждают, что имперские амбиции у немцев в крови и что они якобы коренятся в этой нации чуть ли не с начала времён.

Принято считать, что главным конструктом социальной инженерии эпохи нацистской Германии является миф, апеллирующий к Германии времен Средневековья и даже язычества. Оттого мероприятия с именно такой идеологической начинкой там серьёзно мобилизуют нацию.

Но существует и другая точка зрения. Те, кто ее придерживается, считают, что империя Карла Великого была создана германцами. Их племенами. А на ее базе позже возникла Священная Римская империя германской нации.

Так вот, согласно этой теории, европейскую цивилизацию как раз и основала эта самая нация, а точнее Германская империя. Она же и стартовала вечный захватнический курс этой европейской громады на Восток (знаменитый как сакральный «Drang nach osten»). Напомним, что до VIII-X вв. практически одной второй тех земель, которые ныне принято считать как издревле немецкие, владели племена славян.

Вот почему, когда проекту нападения на варваров из Советского Союза немцы присвоили имя «План Барбаросса», то это отнюдь не было совпадением или случайностью.

Одна и та же идеологическая парадигма превосходства немецкой нации как доминирующего сегмента цивилизации Европы, собственно, и привела к двум грандиозным побоищам: к Первой и ко Второй мировым. Кстати, при развязывании Второй мировой войны, хоть и кратковременно, но Германия осуществила свою вековую мечту о первенстве на континенте.

Имитация европейского сопротивления

При этом свое триумфальное шествие по Европе немцы тогда осуществили при практически нулевом противодействии всех соседей.

Сопротивление войск европейских государств (кроме Польши) было настолько минимальным и беспомощным, что его можно было назвать скорее имитацией неприятия вторжения фашистов. Бойцы захватываемых стран действовали так, словно крохотно посопротивляться следовало скорее для приличия, чем для реальной защиты собственного суверенитета.

Байки про активное движение европейского Сопротивления сочинялись, видимо, в сугубо пропагандистских целях и, похоже, ничего общего с действительностью не имели. Ну, опять же, традиция требовала, чтобы подпитывался миф о том, что народы Европы раз и навсегда отказывались сплачиваться под знамёнами Германии.

Сами народы порабощённых стран, может, немецкой оккупации и не хотели. Но кто же там народ слушает? Элиты-то ведь там абсолютно безропотно приняли новую немецкую власть, как данность.

А всё то море литературы, написанной про гигантские потери, которые якобы наносило движения Сопротивления фашистам в Европе, наверное, блеф и ничего более.

Исключения, конечно, тоже были. Так, Югославия, Албания, Польша и Греция действительно пытались сражаться с фашистским режимом.

Да и внутри Германии, конечно, недовольных тоже хватало. Только вот почему-то тогда ни в странах-исключениях, ни в самом Берлине не сложилось как-то со всенародным протестом. В контексте страны, нации, общности и государства – увы, в Европе фашистам не сопротивлялись.

Обратимся к цифрам потерь.

Вдумайтесь, за пять военных лет из всех тех коренных французов, кто добровольно влился в ряды фашистов и яростно громил Союз, потери составили 50 тысяч.

А среди их фактических оппонентов – тех же самых французов, но которые всё же отважились заявить о своём недовольстве немецким режимом и влились в ряды французского движения Сопротивления, за целое военное пятилетие сложили голову в борьбе с идеологией фашизма 20 тысяч человек.

50:20.

Да, это лишь аскетичный язык потерь.

Но, согласитесь, как изумительно, сухо и объективно он демонстрирует суровую правду о нашей Великой Отечественной… И об истинных масштабах французского сопротивления, например.

Хорошо известно, что раньше было принято преувеличивать масштабы Сопротивления. Даже гипертрофировать их.

Этого требовала идеология солидарности. А потому нужно было петь о том, что вся Европа солидаризировалась с русскими в борьбе с гидрой фашизма. Но так ли это было в реальности?

Особенно актуально задавать такие вопросы сейчас, когда нынешняя Европа всё громче и яростнее вопит о том, что им жилось припеваючи при фашистах, а Россия со своим Красным Знаменем над Рейхстагом, оказывается, не освободила их от этой чумы, а пришла и оккупировала. При этом, опять же, не стоит забывать, что об этом сегодня кричат в русофобском угаре в основном элиты европейских стран.

Так кто же сопротивлялся там фашизму тогда на деле?

Как уже было сказано выше, лишь заклейменная как варварская, четверка стран. Для менталитета народов всех этих четырёх государств на территории Европы (Югославия, Албания, Польша и Греция) были несколько чужды те европейские ценности, которые продвигались, как модные, современные и цивилизационные в те годы. Кроме того, обычаи, стиль жизни и традиции в этих четырех странах были, как сегодня сказали бы, традиционными и патриархальными. А на свой лад «нетрадиционный» фашистский порядок новой европейской власти тогда в корне противоречил их культурному коду.

От того там, видимо, и восстали против германских оккупантов.

А в остальном – абсолютно безропотно и почти без возмущений практически весь европейский континент накануне 1941 года влился в новую империю во главе с Германией.

А когда Германия как предводитель этой новой европейской империи начала войну с Союзом Советских Социалистических Республик, то почти половина из двадцати стран Европы в эту войну тут же и вступили. Италия, Норвегия, Венгрия, Румыния, Словакия, Финляндия, Хорватия, Испания и Дания (последние две страны без формального объявления войны). Все они на Восточный фронт отправили свои вооруженные силы.

А что же остальные страны Европы?

Они ведь тогда тоже в сторонке не остались. Против СССР они вооруженные силы, конечно, формально не посылали. Зато, как и полагается любой составной части новой европейской единой империи, они все-все заработали на своего главаря, на Германию.

Растили для неё хлеб, шили одежду, трудились на военных заводах, чеканили деньги, открывали банки и госпитали. Да чего они только не делали для своих новых нацистских хозяев: всё для немецкого фронта, всё для победы фашизма. Разве не так?

Другими словами, вся Европа тогда превратилась в один кулак, в надёжный и крепкий тыл фашистов, воюющих с СССР. И про это нам никак нельзя сегодня забывать.

Об истинной роли европейских стран-сателлитов фашисткой Германии следует побольше и почаще рассказывать.

Чтобы развеять не только те идеологические мифы и пропагандистские клише, которые камуфлировали правду о той нашей войне, но и искаженное представление о реальных событиях в тогдашней Европе.

Вот один пример.

В ноябре 1942 года англичане и американцы воевали с французами, а отнюдь не с фашистами. В Северной Африке союзники под командованием Эйзенхауэра разбили армию из 200 тысяч французов.

Победа там была стремительной. Так как был приказ Жана Дарлана французским войскам сдаться. По причине явного превосходства союзников в живой силе.

Однако в хронике потерь значится, что в тех боевых действиях погибло:

американцев – 584,

англичан – 597,

французов – 1 600.

Эти цифры скупо, но правдиво свидетельствуют, что реалии Второй мировой войны на самом деле были многограннее и запутанней, чем это представляется обычно.

Или вот ещё цифры. Которые, как ни крути, а куда красноречивее слов.

Общеевропейское единство против России

Известно, что в ходе баталий на Восточном фронте Красная Армия захватила 500 тысяч пленных, которые имели гражданство стран, официально не объявивших войну СССР и как бы с Союзом тогда не воевавших.

Как это понимать?

Сегодня бы их обозвали или наёмниками, или добровольцами, сражающимися за Гитлера у нас в русских полях.

Но, как бы кое-кому ни хотелось такое скрыть, а факт остаётся фактом: полмиллиона головорезов для вермахта поставила под ружьё та самая якобы совсем не воевавшая с нами половина Европы.

Конечно, некоторые справедливо парируют: мол, их заставили, вынудили, взяли за горло.

Но вся беда в том, что версия о полумиллионном военном контингенте из жертв исключительно германского насилия в войсках вермахта специалистами напрочь отметается.

Немцы ведь идиотами не были. Контингенту с такого рода неблагонадёжной репутацией дорожка на фронт была и в прошлом веке закрыта.

Эти цифры мы привели как напоминание о том, что армия Гитлера, напавшая на СССР, была многонациональной. А фактически являлась, прямо и честно говоря, общеевропейской.

И до тех пор, пока эта кровожадная громада побеждала одно сражение за другим на территории России, вся Европа, как в материальном плане, так в военном и в духовном – была целиком и полностью на стороне своего общеевропейского главаря.

В подтверждение вот вам слова самого их общеевропейского предводителя Адольфа Гитлера, которые были записаны Францем Гальдером 30.06.1941 года:

«Европейское единство в результате совместной войны против России».
То есть это единство Европы как раз и формировалось, иными словами, и было достигнуто именно посредством совместного нападения на нас, на СССР/Россию.

Согласитесь, какая верная оценка реального положения вещей! Какой откровенный и своего рода точный геополитический расклад!

По факту ведь задачи войны с СССР реализовывали не одни немцы. За спинами фашистов на войну трудились и 300 миллионов жителей тогдашней Европы. Они действовали сообща, работали сообща и реализовывали одни и те же цели сообща.

Конечно, нельзя забывать, что кто-то из этих трех сотен миллионов европейцев служил воевавшему тогда с нами Третьему Рейху абсолютно добровольно, а кто-то – подневольно и вынужденно.

Как бы то ни было, но Европа (или европейская империя) тогда сплотилась именно ради уничтожения Союза.

И снова взглянем на цифры.

Опираясь на Европу (континентальную), гитлеровцы мобилизовали в армию четверть населения (25 %). Тогда как СССР смог поставить под ружье лишь 17 % своих жителей.

25:17.

То есть десятки миллионов рабочих рук так называемой европейской цивилизации, по сути, ковали техническую мощь и военную силу, а также гарантировали снабжение той армии, которая напала 22 июня 1941 года на СССР.

Зачем мы про это вспоминаем?

Чтобы констатировать, что СССР в Великую Отечественную войну боролся не с одним лишь Третьим Рейхом. И не с одной Германией.

Война велась практически и по сути – со всей континентальной Европой.

Тогда манипуляторы исконную русофобию европейцев мастерски подпитывали ужасами большевизма.

Не секрет, что в те времена коммунизм преподносился жителям Европы как «жуткий зверь». Заражённые пропагандистскими вирусами, европейцы шли воевать против России прежде всего по идеологическим мотивам. Они сражались на нашей земле с коммунизмом, как с проклятой гидрой и как с ненавистной им до глубины души идеологией.

А кроме того, европейцы, как и немцы, даже больше коммунизма тогда возненавидели варваров-славян в целом. Они откровенно и искренне считали нас неполноценными.

Чему, разумеется, поспособствовали технологии тогдашних социальных инженеров, внедряющих в сознание жителей Европы парадигмы их абсолютного расового превосходства над недочеловеками-славянами.

Но списывать всё исключительно на зомбирование и идеологическое оболванивание европейцев какими-то кукловодами, конечно, не стоит. Они и сами, как это показывает сегодняшняя практика, всегда были готовы выплеснуть свою подавляемую до поры до времени, но константную и неизживаемую внутреннюю русофобию в любой подходящий момент.

Нет, это была не какая-то чисто искусственно разжигаемая извне ненависть. А нечто исконное, натуральное и постоянно обитающее в умах жителей объединённой Европы чувство их собственного превосходства и их абсолютной исключительности, которое Гитлер и его пособники лишь эксплуатировали, провоцировали, взращивали и разогревали.

Вот почему так опасны, на наш взгляд, сейчас (в 2021 году) попытки уже современной объединённой Европы (под предводительством, кстати, той же самой страны) снова под тем же флагом защиты общеевропейских ценностей вновь целенаправленно формировать тот же самый образ врага – России, разумеется, для них (как и почти век назад) «отсталой» и пр.

Взгляните, что пишет об этом в книге «Война Германии против Советского Союза 1941–1945» Рейнгард Рюруп (1991):

«Во многих документах Третьего Рейха запечатлелся образ врага – русского, глубоко укоренившийся в германских истории и обществе.

Такие взгляды были свойственны даже тем офицерам и солдатам, которые не были убежденными или восторженными нацистами.

Они (эти солдаты и офицеры) также разделяли представления о «вечной борьбе» германцев… о защите европейской культуры от «азиатских орд», о культурном призвании и праве господства немцев на Востоке.

Образ врага подобного типа был широко распространен в Германии, он принадлежал к «духовным ценностям».
Такого рода форматирование сознания было в то время характерно не только для немецкого населения. Геополитический крен был присущ тогда всей Европе.

Свои собственные европейские ценности защищали тогда расплодившиеся как грибы легионы и дивизии всех мастей:

скандинавская СС «Нордланд»,

бельгийско-фламандская «Лангемарк»,

французская «Шарлемань» и др.

Но начиная с 22 июня 1941 года, за ценности их европейской цивилизации все они почему-то бились не у себя на родине, а далеко-далеко от их родных пенатов – в Белоруссии, на Украине и у нас в России?

В книге «Итоги Второй мировой войны. Выводы побеждённых» (1953) немецкий профессор Г.К. Пфеффер напишет:

«Большинство добровольцев из стран Западной Европы шли на Восточный фронт потому, что видели в этом общую задачу для всего Запада».
Выходит, не прекращающая и по сей день твердить о своей просвещенности и цивилизованности в сравнении с варварской и отсталой Россией, та самая объединённая континентальная Европа во главе с Германией 22 июня 1941 года пришла с войной на нашу родную землю?

И билась именно эта объединённая европейская цивилизации в наших русских березовых рощах и во русском полюшке именно как орда сверхлюдей с недочеловеками, вернее, с целым государством таких варваров-недочеловеков – с Россией (которая в те годы называлась СССР)?

Великая Отечественная война, похоже, никогда и не была схваткой двух диктатур или двух тоталитарных режимов, как её малевали идеологи и социальные инженеры.

В реальности это был совсем иной геополитический конструкт. И лучше всего это демонстрируют цифры потерь.