Советская пропаганда любила указывать, что в СССР впервые в мире сложилась уникальная социальная прослойка – народная интеллигенция. В других, мол, странах она буржуазная, а у нас – нет. В России по‑настоящему народная интеллигенция начала складываться задолго до прихода к власти большевиков. И ярчайшим представителем этой славной когорты был Александр Васильевич Чаянов.
Вышли мы все из народа
Отец Чаянова, Василий Иванович, вышел из крестьянской среды. Не получив основательного, систематического образования, он, тем не менее, был преисполнен стремления выбиться в люди. Человек толковый и упорный, он преуспел в торговле и скоро стал успешным московским купцом.
А московский купец 1880-х годов – это уже далеко не исконно-посконный Восмибратов или Дикой, знакомые нам по пьесам Островского. Достаточно вспомнить, что именно в эти годы разворачивается меценатская деятельность Третьякова, Мамонтова, Морозова, Рябушинского…
Не чужд культуре был и Василий Чаянов. Под стать ему была и супруга, Елена Константиновна. Ее родители, принадлежавшие к мещанскому сословию, поощряли дочь в ее тяге к знаниям. Так, ей удалось окончить Московский сельскохозяйственный институт (ныне Тимирязевская академия) – практически небывалое явление для царской России, где высшее образование для женщин не предусматривалось.
Вот у таких замечательных родителей 17 января 1888 года и родился сын Саша. Сведения о его детстве отрывочны. Известно, что большое впечатление на деятельного и энергичного юношу оказали события 1905–1907 годов. Не будучи приверженцем ни одной из партий, он почувствовал себя социалистом, каковым и остался до последнего вздоха. Впрочем, в эти годы Александр обрел не только прочные убеждения, но и свою alma mater: в 1906 году он поступил в Московский сельскохозяйственный институт (МСХИ), в котором когда-то училась его мать.
От агрономии к экономике
В качестве преподавателей в институте работала целая плеяда выдающихся ученых. Да и ученики были под стать своим наставникам. Среди студентов царила дружеская, почти братская атмосфера. Но особенно близко Александр сошелся со своим однокурсником – купеческим сыном Николаем Вавиловым. Судьба этих двух выдающихся деятелей отечественной науки окажется трагически схожей!
Студент Чаянов с увлечением учится под руководством А. Ф. Фортунатова, В. Я. Железнова, изучает физиологию растений у Н. Н. Худякова. С первого же курса он начинает публиковать научные работы по широкому кругу тем: от математики до агрономии, от философии до экономики. Последнее начинает занимать Чаянова более всего. Чувствуя свою неразрывную связь с народом, крестьянством, молодой ученый ищет пути оптимального развития русской деревни. Еще в годы учебы он начинает исследования в области кооперации. Во время каникул в 1908 и 1909 годах он посетил Италию и Бельгию – в первую очередь для того, чтобы познакомиться с деятельностью тамошних сельскохозяйственных кооперативов.
Таланты Чаянова были высоко оценены: задолго до официального окончания института он получил предложение остаться в МСХИ для подготовки к научной и преподавательской работе при кафедре сельскохозяйственной экономии.
Ученый, кооператор, общественный деятель
В 1912 году Чаянов стажируется в Берлине и Париже, а по возвращении в Москву возобновляет преподавание в МСХИ. Вскоре выходит важнейшая его работа – «Очерки теории трудового хозяйства». Суть ее примерно в следующем. Единоличное крестьянское хозяйство – господствующая экономическая единица русской деревни – неэффективно из-за недостатка специальных знаний, отсталости технологий, финансовой слабости и ряда других причин. Компенсировать эти негативные факторы может кооперация. Так, единоличник не может позволить себе купить современный инвентарь, но вскладчину это сделать возможно. То же и со сбытом: кооператив может наладить продажу крупных партий продукции, в то время как отдельные хозяева продают небольшие партии перекупщикам за гроши.
Важной вехой в жизни ученого становится работа (параллельно с преподаванием в МСХИ) в Народном университете им. А. Л. Шанявского. Здесь складывается кружок приверженцев кооперации. По ее теории и практике в этом университете читаются публичные лекции. Вскоре, в 1915 году, Чаянов и его единомышленники С. Л. Маслов, А. А. Рыбников, В. И. Анисимов создали Центральное товарищество льноводов. Эта всероссийская кооперативная организация молниеносно добилась огромных успехов, завоевав национальный рынок льна.
А тем временем он становится одним из ведущих преподавателей своего родного института. Но Чаянова притягивает общественная деятельность, ведь он знает, как обустроить деревню! В 1915 году создается Всероссийский центральный кооперативный комитет, который в 1917‑м перерастает во Всероссийский совет кооперативных съездов. А это уже политическая организация, которая на правах таковой и делегировала Чаянова во Временное правительство. В нем он некоторое время проработал заместителем министра земледелия.
В этот период ученый сформулировал свой социально-экономический идеал, сводившийся к национализации земли и угодий, распределению их через земельные комитеты и развитию крестьянского хозяйства на основе кооперации. Программа хороша, но для ее реализации нужны были мир, спокойствие и добрая политическая воля. Ничего этого в России не было.
Строптивый попутчик
|
| Московский сельскохозяйственный институт (МСХИ), ныне Московская сельскохозяйственная академия им. К. А. Тимирязева |
Кооперативы, ставшие в предреволюционной России реальной экономической силой, приняли Октябрьский переворот 1917-го в штыки. В феврале 1918 года в Москве прошел I Всероссийский кооперативный съезд. Ораторы, в том числе и Чаянов, резко раскритиковали большевиков. Но новым властям, и так имевшим немало врагов, ни к чему было наживать новых оппонентов, и Ленин предложил компромисс, сводившийся к тому, что кооперации (на словах) давали зеленый свет. Страсти улеглись, и тут правительство обманным путем национализировало кооперативный банк, лишив кооператоров средств. Да и на местах большевистское государство фактически приступило к ликвидации кооперативов. Впрочем, кое‑какие точки соприкосновения еще оставались. Так, при Народном комиссариате земледелия был создан комитет, членом которого являлся Чаянов. Практической пользы эта организация не принесла.
Мог ли он эмигрировать? Теоретически, да. Молодой ученый уже заработал себе международное реноме, а в первые годы после революции большевики отпускали за границу желающих, хотя и не всех. Но русское крестьянство, которому были посвящены все помыслы Чаянова, оставалось в России. И ученый решил не покидать родину, чтобы попытаться сделать для нее хоть что-нибудь. А для этого необходимо было сотрудничать с большевиками.
Он продолжает преподавать в институте, переименованном в Петровскую академию (первоначальное и восстановленное название этого вуза), много работает в Наркомземе. В 1921 году он подготовил для этой организации важнейшие методики определения оптимальных размеров сельхозпредприятия и расчета количества землеустроительных работ. Комиссия под его руководством разработала проект сравнительно либерального продналога облегчившего жизнь крестьян. В том же году Чаянов стал членом коллегии Наркомзема и одним из ведущих специалистов Госплана.
В 1922 году при Петровской академии был создан Институт сельскохозяйственной экономии, и во главе его встает Александр Васильевич.
Дела семейные и… литературные
Первый брак Чаянова оказался неудачным: супруга покинула его и вышла замуж за его ближайшего друга и коллегу – А. А. Рыбникова. Несмотря на это обстоятельство, друзья сохранили товарищеские отношения. В 1922 году Александр Васильевич женился во второй раз. Его избранницей стала Ольга Гуревич, дочь известного меньшевика Эммануила Гуревича, на которого резко нападал Ленин еще в дореволюционных статьях. У Чаяновых родились два сына – Никита и Василий.
Но семьей и работой круг интересов Чаянова не ограничивался. С детства он мечтал попробовать себя на литературном поприще. В 1912 году вышел сборник его стихов «Лелина книжка». В дальнейшем он написал несколько прозаических произведений: «История парикмахерской куклы, или Последняя любовь московского архитектора М.» (1918), «Венедиктов, или Достопамятные события жизни моей» (1922), «Венецианское зеркало, или Удивительные похождения стеклянного человека» (1923), «Необычайные, но истинные приключения графа Федора Михайловича Бутурлина» (1924), «Юлия, или Встречи под Новодевичьим» (1928). Они стилизованы под русскую прозу XVIII–XIX веков. Пробовал себя ученый и в жанре драмы.
Увлекался он и краеведением. В частности, Чаянов написал несколько книг по истории Москвы, где уделил особое внимание Миусской площади и Петровско-Разумовскому району, в котором располагалась его родная академия.
Кроме того, ученый был страстным собирателем старинной западноевропейской гравюры. Этой теме посвящена одна из его незаконченных монографий.
«Спокойные» 1920-е
После Гражданской войны большевики, чтобы поднять хозяйство, заметно либерализировали свой экономический режим. Ожила, хоть и под контролем государства, кооперация.
В 1922 году Чаянов на полтора года уезжает за рубеж для изучения мирового сельского хозяйства и закупки специализированной литературы, которой в России катастрофически не хватало. За границей он завершает свой главный труд – «Организация крестьянского хозяйства». В нем не только проведен детальный экономический и социологический анализ, но и показаны перспективы роста, основанные в первую очередь на том, что крестьянское хозяйство – исключительно устойчивая хозяйственная структура. Эта работа принесла Чаянову всемирную славу.
Вернувшись домой, он продолжает работать в Наркомземе, академии (получившей к тому времени имя Тимирязева) и институте, много пишет. Вокруг Чаянова, из его единомышленников и учеников, сформировалась школа экономистов-аграриев. Власти относились к ней благосклонно, пока считали кооперацию важным для себя инструментом.
Коллективизация = смерть
К концу 1920-х Сталин и его приверженцы окончательно решили заставить крестьян производить продовольствие практически бесплатно. Назревала коллективизация. Официальные экономисты доказывали сверхэффективность крупного сельхозпредприятия, против чего Чаянов резко протестовал. Конфликты начались в 1927 году, а в 1928-м его лишили поста директора института и заставили публично признать свои ошибки.
В конце 1929 года сам Сталин безоговорочно утвердил приоритет крупного хозяйства. Чуть позже он заявил: «Непонятно только, почему антинаучные теории «советских» экономистов типа Чаянова должны иметь свободное хождение в нашей печати». Это был конец. Александра Васильевича арестовали по сфабрикованному делу антисоветской «Трудовой крестьянской партии», которой и в природе не было. Он провел в тюрьме четыре года и оказался в ссылке в Алма-Ате. Здесь он в качестве консультанта принимал участие в работе местных органов по управлению экономикой.
Он по-прежнему много работал, писал и научные труды, и прозу. В последние годы его особенно увлекли проблемы транспорта. Все закончилось в 1937-м. Новое фальшивое обвинение, скорый суд, приговор и расстрел в тот же день – 3 октября. Семья еще долго думала, что Александр Васильевич дожил до 1939-го…
Чтобы спасти сыновей, Ольга Эммануиловна заочно развелась с мужем и сменила фамилию. Не помогло. В лагерях она с перерывами провела около 18 лет. Мальчики остались на попечение деда – Эммануила Львовича, которому в 1937-м было уже за 70. Ему удалось поставить внуков на ноги: он умер только в 1952 году. Никита в 1941-м ушел добровольцем защищать Москву и погиб. Василий выжил, ему посчастливилось встретить вернувшуюся из лагеря мать и дождаться посмертной реабилитации отца в 1987 году.
Автор: Евгений Давыдов
Комментарии