Аспирантура, часть 8.

 Часть 8.

Когда время пребывания в местах, отдалённых от дома, заканчивается, оно становится тягостным, и ты уже не ощущаешь ни новизны окружения, ни доступности всех благ, ни здорового бодрящего климата по сравнению с нашими оттепелями — всё это временное и чужое надо покинуть как можно скорее, чтобы стать самим собой в своей стихии, стать хозяином в своих Пенатах, даже если они ограничиваются девятью квадратными метрами.

Я всегда мечтала поселиться и жить в Средней полосе России, которую я не раз обозревала из окна поезда: небольшие деревушки со скромными жилищами без заборов, что называется «начинается луг от избы», среди плакучив ив, кудрявых берёз и загадочных неподвижных елей; смотришь, бродит бурёнка с телушкой, что резво выбрыкивает вокруг матери; ребятишки гурьбой бегут к речке, а с ними верный пёс Барбос мчится наперегонки. Пасторальные картины, иначе не скажешь.

И мне вскоре довелось побывать в таких местах, в селе Старково, Курской области, малой родине моего отчима. Природа там — рай для человека, но вот сам человек в ней — приживала, квартирант, которому лишь бы день до вечера протянуть да удачно найти выпивку. Серая застаревшая грязь в избах, по вечерам семейные разборки и драки; всем добром в лесах, прудах и речках пользуются приезжие горожане. Для чего живёт человек, если он так забросил родные места, если он в пьяном угаре не видит красоты природы, не чувствует её вечного терпения и надежды на возрождение хозяев: авось, образумятся? И всё ещё надеясь на разум двуногого животного, земля ежегодно родит с избытком и отдаёт даром грибы, ягоды, водоплавающую дикую птицу, прохладные, бьющие ключом родники.

Пусть мне простит читатель моё грустное лирическое отступление, но мысль о бесхозяйственности и безалаберности людей , живущих на богатых землях, никогда не покидала меня. Наверное, добро, что даётся человеку даром, не ценится.

До сих пор слышу во сне перестук колёс поезда в течение долгих двоих суток. Для меня это был желанный отдых. Но спокойно спится только до следующей остановки. Сын мой в поезде становился прожорливым птенцом с разинутым ртом: всё, что в спешке на коротких остановках несут торговки по проходу вагона, - всё купи, мам, купи. Заготовленная мною еда на дорогу его мало интересовала, а вот позавчерашний разогретый пирожок, или сомнительный красный петушок на палочке, или два-три тарахтящих от сухости рака на нитке — купи хоть тресни. Больше всего боялась, что может отравиться, но, слава богу, всегда обходилось без просиживания в мокрых подпрыгивающих туалетах.
 И тут мне  вспомнилось интервью Веры Алентовой с одним журналистом, который интересовался бытом семьи Владимира Меньшова. Хозяин, по её словам, требует от своих женщин неукоснительного порядка и чистоты, например, унитаз должен быть такой белизны и стерильности, чтобы из него можно было чай пить. Да уж! Совсем не о чае думаешь, когда заходишь в туалеты наших пассажирских поездов...

Из московской сырой и холодной весны поезд примчал нас в родные края, где давно уже греет солнышко, везде зеленеет ожившая травка, и не только на газонах бульваров, но и между плитами камней. И как ни курИт огромный южный город своими трубами, всё равно слышен запах клейких листочков тополя и уже распустившихся красных цветков китайской айвы на колючих подстриженных кустарниках.

Вторая половина мая, курсы ФПК должны бы закончиться ближе к июню. Мне не хотелось снова встретиться с Анатолием: месяц уплотнённого графика работы вдали от Ростова, другие заботы и впечатления как-то заглушили наплывшие было чувства, да и просто не стОит разогревать прошлогодние дрожжи перед расставанием.

Первым, кого мы встретила при входе в общежитие, был Борис Коханов. Как всегда, радостные приветствия, короткие фразы ни о чём, но, как поётся в песне, «то, о чём молчу, само собою скажется». И он сказал, не дожидаясь моего вопроса.

- Половина слушателей разъехалась по своим городам, задолго до конца обучения...
- А как же справка об успешном завершении повышения квалификации?
- Ну как? С нашим руководителем можно легко договориться. Вот готовлю для пересылки документ для Анатолия. Он уехал почти следом за вами, звонил, что всё в порядке, дома отлёживается до конца командировки.

- Вот так вот?
И всё вдруг потускнело вокруг: исчезли запахи весны вместе с птичьими голосами, кто-то просит нас отойти в сторону от двери, сын тянет меня, уцепившись за ручку чемодана, вахтёрша о чём-то спрашивает, улыбаясь. И я отвечаю невпопад:
- Ключи от комнаты у меня с собой...
- Да знаю я, что аспиранты ключей на вахте не оставляют. С приездом вас!

И мы потопали по грязной лестнице в свою 215-ю.

А в голове бьётся успокоительная мысль: - И что  ты так растерялась? Ты же сама не хотела встречи... Всё, что хочется, то и сбывается... Всё хорошо, прекрасная маркиза, всё хорошо, всё хорошо!
- Хорошо-то, хорошо! - кричит, окая, на шкафу радио голосом Аллы Пугачёвой. - Да ничего хорошего ...

«Ах! Любви не знавший дуралей достоин сожаленья!»

У меня самое выгодное положение в коллективе: я вроде бы обязательный член кафедры, но я на ней не работаю.
Поэтому моему появлению все рады. Научный руководитель уверена, что я в Москву ездила не за дефицитом быта; по словам Тамары Ефимовны, в какой шапке родилась, в той и вернулась.
И я, действительно, боялась потерять доверие этой честной, прямолинейной женщины, боялась оказаться в числе тех аспирантов, которые, просидев в Ростове три года, исчезали на годы, не защитившись.

Тамара Ефимовна уже уселась за последним столом - ей не терпится выдать хохотушке сразу несколько новых анекдотов.
Преподаватели постарше шутя отмечают мою заметно округлившуюся физиономию — дескать, отъелась на московских колбасах.
Так отрадно, когда тебя любят не за что-то, а ради тебя самого !

На третий день по приезде решила заглянуть в комнатку под лестницей — к тёте Тамаре. Разулыбавшись, что-то начала искать в тумбочке.
- Танцевать будешь?
- А... за что надо танцевать?
Почту — письмо из дому и уведомление на посылку - я забрала сразу же. Что ещё может быть?

- Давай, давай... Потрудись, а не то — сама буду носить, - прогундявила моя благодетельница, вертя в руке длинноватый свёрточек в красивой упаковке.
- Твой узкоглазенький, когда уезжал, оставил мне на вахте, сказал — в 215-ю не забудьте передать, они приедут в конце мая.

Разворачиваю... Расписная, с длинными махрами шаль, по краям — алые розы на чёрном фоне. И красочная открытка — С Днём рождения, труженица науки!

Надо быть хорошей актрисой, чтобы изобразить на лице удивление, радость и беспечность телёнка, разыгравшегося на зелёной лужайке. И как хорошо, что любопытства ради в душу не могут заглянуть посторонние люди.

Вечером ко мне на чашку чая заглянули две аспирантки с английского отделения. Одна казашка, по имени Гульнара, другая русская, попросту Маша. Обе, как мы сказали бы сейчас, продвинутые, в джинсах и батниках; в общем разговоре вклинивают английские слова и фразы, и, хотя потом и переводят на русский, я чувствую себя затесавшейся курицей среди райских птиц в эдеме. Гульнара сразу берёт в свои руки процесс чаепития: наливает в чашки совсем понемногу, потом неутомимо доливает, объясняя, что так по мусульманской традиции уделяется внимание собеседнику. Всю картину церемониала смазал мой сын, когда одна из гостей набрала чайную ложку мёда и отправила её в только что налитый кипяток.
- Мёд с чаем надо только вприкуску, а так его пойдёт много, и всё без толку.

Натянуто улыбнувшись, гостьи мои деликатно перевели разговор на другое: как они плодотворно работают почти до утра, когда им никто не мешает.Честно говоря, я им позавидовала, потому как по сравнению с ними и тут оказалась домашней птичкой: лягу в 9-10 вечера, чтобы сын быстрее уснул без света, да так и дрыхну до утра. Что ли, себе попробовать? Знаю, работать по ночам им помогает допинг — сигареты и крепкий кофе.
Первое отпадает, один раз только попробовала по дороге домой из школы — противно, невкусно! Но кофе-то можно на себе испытать...

В овощном магазине, где мы покупали белорусскую бульбу и другие дары земли, был бакалейный отдел, пахнет квашеной капустой, но можно купить кофе. Растерялась перед множеством расписных упаковок с прелестными чёрными головками африканских Нифертити, бодро шагающим слоном, жокеем без картинки, а рядом — двойной ряд красивых металлических банок. Мои всезнающие дамы не советовали брать растворимый — это ерунда.

- Если нет у Вас кофемолки, возьмите вот этот — молотый, натуральный, - посоветовала продавщица. - Его надо заваривать.

Уложив сына, начала колдовать над бодрящим напитком. Запах в моём пенале — обалденный! Но вкус?! Господи, как это можно пить без содрогания? Горький, без сахара и молока... Но таки влила в себя небольшую кружечку чёрного пойла, будто в нём выполоскали обильно смазанный подшипник. Эффект получился с точностью до наоборот: какая работа, если моё сердце запрыгало, как у загнанного зайца? До утра, действительно, не спала, ни чайная ложка валерьянки, ни валидол под язык — ничего не помогло. К тому же и день прошёл впустую — будто меня через жернова пропустили.

По мнению умнейших мужей, типа нашего Виссариона Белинского, только в собранности и силе воли заключается наше условие работы на избранном поприще. И пусть думает о тебе всякий, что ему угодно, а ты будь тем, что ты есть.