Секрет, который Бен-Гурион скрывал от жены

Бен Бухенбахер, художник, специализирующийся на документировании и исследовании красок для стен, не мог поверить своим глазам. Точнее, носу. По мере того, как он снимал слои краски со стен в тель-авивском доме Бен-Гуриона, комнату наполнял резкий запах.

«Ошибиться было невозможно – это был запах сигарет! – рассказал он, и в его голосе звучало нескрываемое волнение. – Запах был похож на тот, что встречал вас при входе в бары в те дни, когда мы все курили».

Но что делали сигареты в старой обители Давида Бен-Гуриона? Архивные исследования показали, что по крайней мере до 1940 года, за восемь лет до основания Израиля, Старик курил. Но мог ли запах сигарет сохраняться в стенах 80 лет, в этакой капсуле времени? Оказывается, мог.

«Нет дыма без сигареты, – с улыбкой говорит Алиса Диас, специалист в области сохранения зданий, чья компания выполняет реставрационные работы в доме Бен-Гуриона, который после его смерти в 1973 году был превращен в музей. – Для того, чтобы узнать как можно больше об объектах, консервацией которых мы занимаемся, мы пускаем в ход все чувства. Вот я и обнюхиваю наши объекты».


Из своего богатого опыта она знает, что запах может сохраняться сотни лет – ей доводилось обнюхивать священные ковчеги XVI века, над сохранением которых она работала.

Дом Бен-Гуриона, построенный в 1931 году на бульваре, который впоследствии получил имя первого премьер-министра Израиля, с тех пор несколько раз ремонтировался. С прошлого года под руководством Нелли Маркман в нем ведутся обширные работы по сохранению всего здания.

«Мы открываем для себя очень много интересного», – говорит Маркман.

Аврора Латтаруло, которая отвечает за работы по сохранению дома, продолжает:

«Мы должны сохранить как внешний вид дома, так и его содержание, – отмечает она. – Мы хотим понять, какого цвета были стены в период, когда там жила семья Бен-Гуриона».

Помимо цвета стен, консервации также подвергнутся ряд предметов – ковры, шторы, диваны, вазы, фарфор и, конечно же, тысячи книг.


А что насчет сигарет?

Бухенбахер подчеркивает, что это открытие имеет историческое и документальное значение.

«Что это мне дает? Благодаря запаху дыма я смогу датировать слои краски и составить представление о внешнем виде дома на протяжении многих лет», – говорит он.

Он объясняет, что если Бен-Гурион действительно бросил курить в 1940 году, можно было бы датировать слой краски, от которого исходил запах сигареты, а также слои, расположенные под и над «задымленным» слоем.


Израильская пресса не обошла вниманием тот факт, что премьер-министр курил. Главный редактор газеты «Давар» Хана Земер, сообщая в 1966 году о «недостатках» Бен-Гуриона, писала: «Мне кажется, его единственный явный порок – это страсть к собиранию книг. Он не курит (после того, как в 1940 году пообещал своему сыну Амосу, что если тот не будет курить, бросит курить и он тоже), не пьет, не играет в карты, а что касается женщин – по крайней мере, в моих глазах – это никакой не порок».

В интервью 1975 года газете «Маарив» бывший министр юстиции Дов Йосеф сказал: «Бен-Гурион с самого начала решил, что из уважения к правительству на заседаниях кабинета министров будет запрещено курить. Два министра, которые не могли справиться с этой привычкой – Залман Аран и Голда Меир – стояли в соседней с конференц-залом комнате у открытой двери и курили».

Историк Йоси Гольдштейн, автор недавно опубликованной на иврите биографии Бен-Гуриона, подтверждает рассказ, как «Старый лев» и его сын избавились от этой привычки.

«Они бросили курить одновременно, опасаясь гнева Поли», – говорит Гольдштейн, имея в виду жену Бен-Гуриона и мать Амоса.

Что касается того, сколько сигарет выкуривал Бен-Гурион, Гольдштейн говорит: «Он курил, но немного. Обычно он стрелял сигареты у окружающих. Поля и позже его дочь Ренана сыграли в этой истории немоважную роль. Поля также обвиняла мужа, что он отравляет никотином Амоса, который наравне с Шимоном Пересом снабжал Бен-Гуриона сигаретами».

В том, что касается запаха, исходящего от стен дома, Гольдштейн осторожен. «Я думаю, что главным источником запаха в доме была кухня Поли», – сказал он.