Велосипед.

У моей прабабушки - мамы мамы моей мамы, было пятеро своих детей и двое от первого брака ее мужа.

Женщина она была немного образованная и светски воспитанная - несколько лет проработала у богатых людей "чистой горничной" - сервировала и накрывала на стол. В ее обязанности входило только это. В доме не убирала, посуду не мыла.

Когда хозяйский сынок пытался склонить ее к сожительству, его родители дали ему такой отлуб, что после этого он обращался к ней только на "Вы" и по имени-отчеству.

Замуж она не хотела , тяготела к религии, с поломниками  лет в семнадцать пешком ходила из Царицына в Киево-Печерскую Лавру.

Ее мама не желала участи монахини своей дочери и умирая, дала благословление на брак с моим прадедом.

Как могла ослушаться богобоязненная девушка матери своей, да еще именем Бога просившей о последней милости в ее жизни? Правильно, не могла.

И обвенчалась со вдовцом, у которого было своих детей уже двое.

Как же она его не любила! А был он небедным купцом, на хуторе величина заметная. Была ли сердечная привязанность с его стороны? Кто знает. Но жену свою уважал, обращался к ней только по имени-отчеству и на "Вы". А прабабушка хоть и была нрава кроткого, но крепкий внутренний стержень заставил прадеда ее даже побиаваться. Прадед еще и потому не глянулся Марии Павловне, что не уважал церковь, "черти волохатые" -  так называл всю поповскую братию.

Прабабушка на хуторе (пришлось уехать из города и жить с мужем) переквалифицировалась в  белошвейки - обшивала хуторских, и, по совместительству была еще и лекарем. У нее всегда была дома аптечка и она бесплатно всем раздавала лекарствка "по показаниям".  Возможно даже фельдшера тогда у них не было.

Что характерно, в ее семье никто не умер, при том диком уровне смертности, особенно детской. Один из ее сыновей, Михаил,  был "шилом бритый" - перенес оспу, но выжил. Дочь, Елизавета, переболела сыпным тифом. Муж нелюбимый как-то заболел то ли холерой, то ли брюшным тифом во время эпидемии. Попросил: "Мария Павловна, дай мне лекарства твои." Она стала рыться, чтобы выбрать нужную для него таблетку. Он забрал все, высыпал горсть в рот, взял два ведра - одно с чистой водой для питья, второе... сами понимаете для чего. Заперся в сарае и строго-настрого приказал в течение двух недель к нему носа не совать: "Если через две недели  не выйду, значит хорони, а раньше даже не суйся, иначе всех перезарожу и все умрете".

Продукты передавали через дырку в двери.

Через две недели вышел.

Прабабушка родила от него пятерых детей: трех сыновей и двух дочерей. С приемными всего семеро. Муж ездил на закупки, она растила детвору.

Мама моя спрашивала: "Бабушка, если ты его не любила, как же вы пятерых детей нажили?" Та отвечала: "Он мой муж, как я могла ему отказать? Да мы, почитай, сколько раз были вместе, столько и детей у нас".

Детей же она любила безгранично, и , когда грянула война, с тоской и болью проводила троих своих сыновей и одного приемного в первые же дни войны на фронт.

И одну за другой получила две похоронки и одно извещение о пропаже без вести на родных сыновей.

Один из сыновей, красавец Сергей, погиб в Прибалтике. Было указано даже место, где он был похоронен. И все равно не хотелось верить в то, что нет их в живых.

А тут еще младшая из дочерей засобиралась на фрон добровольцем. Как она могла не жалея материнских чувств, окончив курсы мудсеситер, уйти на защиту  Родины ?

Была контужена во время форсирования Днепра, дошла до Берлина, вернулась. Из-за тяжелой контузии первое время заикалась, потом речь полностью восстановилась. Солдаты за неутомимость прозвали ее Студебекер. Вернулась девушкой - берегла себя  для жениха, который воевал на другом фронте. Погиб он уже после объявления Победы.

Свой патриотический поступок она объяснила без пафоса - боялась умереть с голоду: "Уж пусть лучше убьют", ее полуголодную гоняли, как и всех, на рытье окопов. Падала в голодные огбмороки. "А как же деликатес военного времени, воспеваемый в фильмах о войне - мороженная картошка?", - спрашивала я ее. Она смеялась: "Это все неправда. Откуда бы она взялась эта мороженная катрошка, когда по осени вырывали всю, землю просеивали почище, чем старатели".

А прабабушка, оставшись одна дома, выла диким воем, у нее сил плакать не было.

Одим погожим днем, а может и вовсе не погожим, приехал однополчанин Сергея, убитого в Прибалтике. Прабабушка с надеждой выбежала ему насвтречу.

"Нет, Мария Павловна, он погиб, я сам его похоронил. Я вам привез деньги. Был у него велосипед, и, когда Сергея убили, велосипед я сразу продал, а деньги сохранил, вот", - и протянул сверток.

Как они были кстати, эти деньги. Для  внучки, рожденной в июне 1945-го. Стакан молока стоил 10 рублей, а у моей бабушки(старшей дочери Марии Павловны) молоко совсем пропало...