Политика СССР по поддержке Окончательного решения еврейского вопроса

• <abbr class="datetime">Jan. 22nd, 2021 at 8:00 AM</abbr>

Говоря о роли Советского Союза в проведении германского «окончательного решения еврейского вопроса», важно подчеркнуть тот факт, что первые два года войны Германия и СССР были союзниками. Они вместе планировали нападение на Польшу, которое, собственно, и положило начало войне. Они разработали план, по которому Германия должна была дойти до определенной черты с запада, а СССР – с востока. Существовали планы разделения плодов войны: соседи агрессоров должны были стать их зонами влияния.

Официальный пакт между СССР и Германией был заключен 23 августа 1939 года, его подписали министр иностранных дел СССР Молотов и его германский коллега фон Риббентроп (позже Нюрнбергский трибунал приговорил его к повешению за преступления против человечества). Для церемонии подписания договора один из кремлевских залов был украшен флагами СССР и Германии: гитлеровская свастика рядом с серпом и молотом. Сталин произнес тост, пожелав фюреру здоровья и подчеркнув, как сильно его любит немецкий народ.

Конечно, пакт предусматривал не просто вторжение в Польшу. Франция и Великобритания ясно дали понять, что при нападении на Польшу они исполнят свои обязанности по договору и тоже вступят в войну. Однако шло время, но Франция и Англия по-прежнему ничего не предпринимали, хотя немцы уже давно перешли черту допустимого, совершив не один, а четыре крупных акта агрессии: военная оккупация территории реки Рур; аннексия Австрии; оккупация и аннексия Судетских гор; оккупация остальной территории Чехословакии. Гитлер и Сталин прекрасно понимали, что значит мирное соглашение между двумя странами: Германия могла сосредоточиться на войне с французами и англичанами, не боясь угрозы с востока. Гитлер получал полный карт-бланш, его генералам больше не нужно было беспокоиться о Советском Союзе. Скорее всего, Гитлер и так начал бы войну, но при поддержке СССР война стала полностью решенным делом.

Всего через девять дней после заключения советско-германского договора, утром 1 сентября, авиация Вермахта нанесла бомбовый удар по Варшаве и другим польским городам, а границу перешли танки. Вместе с германской армией в страну вступили и айнзацгруппы СС. Советское руководство прекрасно понимало, что, помогая Гитлеру в войне, оно помогало ему истреблять евреев. Помимо прочего, об этом говорит циркулярное письмо от 31 января 1939 года, направленное всем дипломатическим представительствам Германии. Это произошло сразу после речи Гитлера в Рейхстаге 30 января: тогда, напомним, он подтвердил свое намерение уничтожить все европейское еврейство.


Через два года советская политика союзничества с Германией неожиданно привела к прямо противоположным результатам. Эта политика базировалась на предположении, что Германия с одной стороны и Франция и Великобритания с другой порвут друг друга в клочья, и затем все эти три державы окажутся в полной зависимости от СССР. Однако стремительные победы Германии на Западе укрепили ее настолько, что немцы начали задумываться о нападении на своего вчерашнего партнера. Чтобы не отставать от немцев, Советский Союз тоже поглотил своих соседей: восточную часть Польши, Латвию, Литву, Эстонию, часть Румынии - Северную Буковину и Бессарабию. Все они были включены в состав СССР как его «неотъемлемые части».

В течение первых двух лет советско-германского альянса СССР блокировал любую информацию, которая выставляла немцев в неприглядном свете. На новости о массовых убийствах евреев в Польше и других странах в советских СМИ было наложено табу. Если на Западе эту информацию иногда преуменьшали, то в СССР ее исключали полностью. В результате подавляющее большинство советских граждан практически ничего не знало о массовых убийствах, которыми им грозило вторжение нацистов.


После начала войны с СССР немцы старались донести до населения захваченных районов свою точку зрения, для чего использовали волны советских радиостанций. Так советское население узнавало немецкую пропаганду с ее неотъемлемым антисемитским компонентом, но советские радиостанции никак не отвечали на обвинения в адрес евреев. Не было ни единого опровержения этих довольно специфических обвинений, часто выставлявших евреев зачинщиками войны и виновниками различных местных неурядиц. Поскольку немцы постоянно критиковали евреев, а советский эфир на эту тему молчал, население делало закономерный вывод: в данном вопросе немцы правы. В крайнем случае, люди просто думали, что судьба евреев никого не интересует. Хотя советская информационная и пропагандистская машина постоянно нападала на Германию, в эфире все время звучали всевозможные разоблачения, на еврейскую тему эфир молчал. Советские СМИ игнорировали даже нападки немцев на советского генерала Якова Крейзера, еврея по национальности. Немцы заявляли, что он откровенно использует русских как пушечное мясо, ввиду чего его приказы не следует исполнять.

Из всего сказанного вовсе не следует, что еврейская тема не была актуальна для Советского Союза. В начале войны на контролируемых СССР территориях проживало около пяти миллионов евреев. Согласно опросу 1939 года их было 3 020 171. Специалисты полагают, что в период между 1939 и 1941 годами эта цифра увеличилась еще на 100 тысяч. К этим 3 100 000 следует прибавить еще 1 900 000 евреев на недавно аннексированных территориях, таких как Восточная Польша, Литва, Латвия, Эстония, Северная Буковина и Бессарабия. Население этих районов получило советское гражданство. Таким образом, к 1941 году на советских территориях проживало в общей сложности около 5 000 000 евреев, причем в это число не входит еще 250 000 евреев из Западной Польши, которые, убегая от наступавших войск Вермахта, переселились в восточную часть страны. К счастью для последних, большое их число было переселено в другие районы СССР, в основном в Среднюю Азию и в северные области страны.

Большинство советских евреев жили в западных частях страны, которые были наиболее уязвимы перед наступавшими германскими войсками. В итоге под нацистской оккупацией оказалось свыше 4 миллионов евреев. Приведем более подробную статистику:

Белоруссия 375 000

Украина 1 533 000

Оккупированные районы РСФСР 250 000

Аннексированные районы 1 900 000

Итого 4 058 000

И это лишь минимальные цифры. Более реалистично говорить о числе 4 100 000, но и его некоторые специалисты считают заниженным.

Из этого числа немцы убили около двух миллионов – половину всех евреев.

Невозможно предположить, чтобы советские власти не понимали, что в случае вражеской оккупации эти четыре миллиона граждан окажутся в особой опасности. Какие меры предпринимали власти, чтобы защитить эту наиболее уязвимую группу? Ответ: никаких. Не было предпринято вообще никаких мер. Более того, советские СМИ не считали нужным даже предупредить население об опаснейшей антисемитской политике Германии, хотя при этом яростно опровергали любые другие заявления противника. Все это наводит на мысль, что власти вовсе не были несогласны с антисемитской политикой Германии. Как следствие, советское население активно сотрудничало с немцами в истреблении евреев, что только увеличило общее число погибших.

Противодействовать подстрекательствам немцев против евреев было важно еще и по той причине, что по-?прежнему был жив традиционный российский антисемитизм. Двадцать лет советского режима не смогли изжить его из национального менталитета. И на Украине, и в новообретенных территориях, в основном в Польше и прибалтийских республиках, он также был актуален как никогда. Соответственно, немцы справедливо рассчитывали, что население благосклонно воспримет антиеврейские радиопередачи и листовки. Именно по этой причине СССР не затрагивал антиеврейские элементы нацистской пропаганды. Чтобы не оскорбить антисемитские чувства своих граждан, было решено избегать этой темы. Делать это было несложно, учитывая, что в советском руководстве антисемитов тоже было предостаточно.

Если абстрагироваться от нравственных и гуманитарных аспектов, в этой позиции был определенный здравый смысл. Немцы утверждали, что советские войска в первую очередь защищают евреев, что коммунизм изобрели евреи и он служит их интересам. Они понимали, что в Польше и Украине это заявление возымеет эффект, поскольку в этих странах антисемитизм довольно распространен. Если бы советские власти начали каким-либо образом защищать евреев, это означало бы только то, что немцы правы в своих обвинениях. Соответственно, было бы гораздо сложнее поднять население на борьбу с захватчиками, ведь те обещали освободить народы от «коммунистического еврейского ига».

Советская политика игнорирования еврейской темы обернулась для евреев полной катастрофой. СМИ писали о зверствах «фашистского монстра» только в общем, цензоры тщательно вырезали любые упоминания о конкретной цели нацистов – евреях.

В течение года перед немецким вторжением прибалтийские евреи не имели доступа к иностранным СМИ и не знали, что происходит в Польше. Однако когда враг вступил на их землю, они настолько испугались, что в массовом порядке хлынули на восток. Хотя теперь это была одна страна, а они были советскими гражданами, на границе прибалтийских республик их встретили пограничники. Беженцы умоляли пограничников пропустить их, объясняли, что они полноправные советские граждане, но ничего не помогало: у пограничников был строгий приказ не пропускать никого. Многим из тех, кто дошел до границы, пришлось вернуться в свои дома, где их убили.

Еврейский ученый Янкев Разен, которому удалось выжить, живо описал эти события:

«Дальше идти нам было нельзя… Сколько бы мы ни упрашивали советских пограничников, мы получали один и тот же ответ: "Ни для кого прохода нет. У нас приказ. Назад на двадцать шагов. Если вы не подчинитесь, мы откроем огонь. Вперед! Один, два – огонь!" Мы стояли у границы двенадцать кошмарных дней и ночей. За это время туда прибыли тысячи беженцев. Большинство из них были евреями, хотя попадались и неевреи. Они спали в канавах, полях и лесах. Они умоляли охранников дать им пройти, чтобы спасти свою жизнь. Пропускали только членов коммунистической партии с правильно оформленными документами… остальные не имели права на спасение. Внезапно пограничники исчезли. Немцы подошли к границе на расстояние 10–15 километров… Но куда можно убежать, когда страшный враг столь близок?»

Можно было добавить: «…и моторизован». Разен и те, кто ждал до последнего момента, в итоге смогли перейти границу, но скоро снова оказались в плену у немцев. Благодаря удаче и находчивости ему удалось выжить.

В самых худших условиях находились те, кто решил остаться в городах или вернулся туда. В прибалтийских странах еврейская жизнь била ключом. Там было множество еврейских организаций, и списки их членов быстро попали в руки немцам. В городах, которые принадлежали СССР до 1939 года, немцам удалось вычислить почти всех евреев. В белорусском городе Белосток из 50 тысяч евреев выжить удалось лишь 900 – об этом сообщил председатель белостокского еврейского комитета, образованного уже после войны. Из Минска, столицы Белоруссии, в спешном порядке эвакуировали государственные учреждения и семьи чиновников, однако ни в Минске, ни в каком-либо другом городе никогда не эвакуировались представители группы, которая подвергалась самой большой опасности. Из 90 тысяч евреев, живших в Минске до войны, было убито, согласно разным подсчетам, 85–88. Самыми опасными для евреев были города, где квартировались айнзацгруппы, например Витебск. В этом городе располагался штаб айнзацгруппы и радиостанция, которая ежедневно докладывала о проделанной работе в Берлин. Из 50 тысяч витебских евреев выжить удалось лишь 500 – каждому сотому.

Название Бабий Яр вошло в историю наравне с Освенцимом как символ зверств нацистов и еврейского мученичества. Это овраг (а точнее, урочище) недалеко от Киева. Все то, что в нем произошло, подтверждено многочисленными и подробными документами, причем не только немецкими. Эти свидетельства рассматривались в ходе двух процессов над военными преступниками: международным трибуналом в Нюрнберге и более поздним судом в Дармштадте.

29 и 30 сентября 1941 года за 36 часов (немцы, как всегда, дотошны к деталям) из пулемета был расстрелян 33 771 еврей. Если кто-то оставался жив, его хоронили живьем вместе с остальными. Даже знаменитый конвейер Освенцима не достигал такой «производительности» за такой короткий срок. Как это могло произойти? Как немцам удалось собрать в одном месте и убить так много евреев без всякого сопротивления? Бабий Яр стал возможен только благодаря политике и конкретным действиям советских властей.

19 сентября германская группа армий «Юг» преодолела слабую оборону Киева, столицу Украинской Советской Социалистической Республики с населением в полтора миллиона жителей. С группой армий «Юг» перемещалась айнзацгруппа под командованием полковника СС Блобеля. Он предвидел «сложности в выполнении настолько масштабной задачи» – убийство всех евреев Киева. Одной из проблем было то, что у киевских евреев не было своего квартала, но они были рассредоточены по всему городу. Эту задачу необходимо было «выполнить исключительно против евреев со всеми семьями».

Блобель посеял слух, что скоро евреев будут эвакуировать для «расселения». 28 сентября этот слух вроде бы подтвердился: по всему городу были расклеено 2000 объявлений, в которых говорилось, что на следующее утро все евреи должны прийти на определенный перекресток рядом с железнодорожной станцией за городом. Они должны были взять с собой теплую одежду, а также «документы, деньги и ценности». Те, кто не выполнит этот приказ, будет расстрелян. В СС рассчитывали, что на эту ловушку попадутся максимум 6000 человек. После всего, что нацисты сделали за три месяца продвижения по территории СССР и до этого в Польше, казалось, никто не должен был попасться на удочку и самостоятельно обнаружить свою принадлежность к еврейской национальности. Однако на следующее утро, к удивлению немцев, к назначенному месту пришли огромные массы народа. Согласно первоначальным подсчетам, их было 33 тысячи; позднее официальная статистика убитых даст более точную цифру – 33 771.

Бoльшая часть пути проходила по Львовской улице, одной из главных улиц города. Толпа отчаявшихся людей медленно брела по городу на рассвете того злополучного дня, 29 сентября 1941 года. В своем большинстве это были пожилые люди, поскольку молодежь, к счастью для них, была призвана в армию. Также были дети всех возрастов вплоть до грудных младенцев, всего около 6000 человек. Известный советский писатель Илья Эренбург, которому удалось взять интервью у свидетелей этого марша смерти, позже напишет: «Процессия приговоренных шла по бесконечной Львовской улице, матери несли своих детей, инвалидов везли на колясках».

Когда день клонился к закату, опоздавшие все еще прибывали, в основном инвалиды и глубокие старики. В это время первую сотню жертв уже вели к оврагу. Когда основная масса их уже не видела, их проводили через строй, где эсэсовцы и солдаты украинской добровольческой полиции жестоко избивали их кастетами и резиновыми и деревянными дубинками. Смертельно испуганные, сломленные, евреи должны были полностью раздеться и встать на краю глубокого, широкого ущелья. Там их расстреливали из пулемета; тела либо падали в овраг сами, либо их туда сталкивали. Затем их забрасывали тонким слоем земли, и процедура повторялась со следующей сотней. Маленьких детей бросали в овраг живыми, после чего они умирали, потому что овраг постепенно заполнялся телами и землей. Позже жертвы палачей должны были копать для себя ямы самостоятельно.

Свидетельства этого невероятного преступления рассматривались на двух процессах над военными преступниками. Сначала Нюрнбергский международный трибунал приговорил полковника Блобеля к смерти через повешение. В 1967 году перед судом, на этот раз германским, предстали еще одиннадцать палачей. Суд длился четыре месяца, было заслушано 175 свидетелей, рассмотрено огромное число документов и фактов. Один из подсудимых скончался в тюрьме, другие десять были осуждены и получили разные сроки тюремного заключения. Но никто так и не предъявил ни одного обвинения тем советским чиновникам, политика которых сделала число жертв таким большим. Бойня в Бабьем Яру произошла спустя три месяца после того, как немцы вступили на советскую территорию. Было более чем достаточно времени, чтобы предупредить советских евреев о приближающейся опасности, призвать население помочь своим согражданам, спрятать от рук палачей. В Советском Союзе сделать это было проще, чем в аннексированных территориях и других странах, поскольку в СССР не было еврейской жизни. В городах не существовало организованных еврейских общин и еврейских организаций, списки которых могли бы получить немцы, поэтому спрятать евреев было относительно просто.

Что бы ни делали немцы, советское руководство упрямо отрицало факт наличия какой бы то ни было опасности для еврейского населения. После войны власти даже отвергли предложение создать в Бабьем Яру мемориальный комплекс, вместо чего было запланировано построить стадион. Однако оппозиция среди нееврейских граждан была так высока, что власти наконец уступили и мемориал был воздвигнут. Впрочем, он увековечил гибель просто советских граждан. На нем так и не появилось слово «еврей», хотя германская директива четко гласила: «исключительно против евреев со всеми семьями».

Немцы часто практиковали особую процедуру, связанную с евреями: арестантов выстраивали в ряд и приказывали всем евреям сделать шаг вперед. Поскольку было известно, что евреев ждало более жестокое обращение, приказ выполняли не все. Затем немцы обращались к оставшимся заключенным и предлагали им указать на тех евреев, которых они знали. Им говорили: «Подумайте о тяготах войны. Это евреи за нее ответственны. Ваше правительство знает об этом, но не может это отрицать и не отрицает». Обычно кто-то из заключенных всегда указывал на одного или нескольких евреев, не сделавших шаг вперед. После этого евреев уводили и расстреливали либо на виду у оставшихся, либо на расстоянии слышимости.

Конечно, среди заключенных были случаи трогательной дружбы и верности, однако сдача евреев палачам была в порядке вещей. В частях, набранных в Польше, Украине и аннексированных Советским Союзом районах уровень антисемитских настроений был очень высок. Кроме того, обычно в таких частях было и больше призывников-евреев. Присоединив новые территории, СССР призвал их молодежь в Красную армию. В них, как и вообще в западных районах страны, была самая большая численность еврейского населения в СССР.

Антисемитизм, подогреваемый немецкой пропагандой, был настолько силен, что его влияния не избежали даже партизанские войска. В некоторых партизанских отрядах к евреям относились нормально, но не во всех. Иногда к еврею, выразившему желание вступить в партизаны, относились с подозрением. Над ним насмехались и нередко угрожали. Были и случаи расправ над еврейскими партизанами по абсурдным обвинениям в шпионаже на немцев. В некоторых случаях евреев просто выгоняли из партизанских отрядов. Как сообщают очевидцы, командиры партизан старались не делать ничего, что могло бы подтвердить немецкую пропаганду: якобы, что за партизанским движением стоят евреи и что его единственная цель – защищать евреев. Поступая таким образом, партизанские командиры следовали официальной политике: избегать любых жестов благосклонности в адрес евреев, чтобы не подорвать народную поддержку партизанского движения. Хотя многие командиры осознавали всю политическую сложность проблемы, для простых людей это был просто камень в огород «еврейских лазутчиков». И очень важно, что даже в такой непростой ситуации история сохранила множество примеров героизма, когда неевреи рисковали жизнью для спасения своих товарищей-евреев. Однако в целом антисемитские настроения преобладали.

Если в первые годы партизанского движения власть была сосредоточена в руках отдельных командиров, в дальнейшем партизанские силы вошли в состав Красной армии. В отличие от многих армий, в советских войсках очень большое внимание уделялось политической подготовке личного состава вплоть до малейших нюансов. В частях действовали политические комиссары, которые контролировали «правильность» убеждений военнослужащих. Со временем политкомиссары появились и в партизанских войсках.

Советское руководство прекрасно отдавало себе отчет в том, что определенная группа советских граждан была более других уязвима перед ненасытной жаждой крови нацистов, а для их эвакуации не делается ничего. Чтобы отгородить себя от возможных обвинений и создать хорошую репутацию на Западе, приблизив тем самым открытие второго фронта, в СССР учредили особый орган под названием Еврейский антифашистский комитет. В него принимались верные коммунисты, отвечавшие необходимым требованиям для пропагандистской работы. Двоих членов этого комитета отправили за границу: это были Ицик Фефер, талантливый писатель на языке идиш, и Соломон Михоэлс, актер, также владевший идишем. Фефер был известен тем, что высмеивал еврейскую религию и культуру, а о Сталине писал, что у него «чудесное сердце». Михоэлс тоже был убежденным сторонником коммунистической идеологии.

В начале 1943 года они приехали в Нью-Йорк, где провели ряд встреч, на которых присутствовало все больше и больше людей. Большинство евреев были поражены личностью гостей. Впервые после многих лет изоляции у них появилась возможность воочию увидеть советских евреев. Появлялась надежда, что Советский Союз наконец-то смягчит свою политику в отношении евреев и иудаизма. Конечно, гости сообщили и о еврейских бойнях, но наиболее энергично они рассказывали о сотнях тысяч евреев, которых советские власти якобы спасли от наступающих германских войск. Помимо США, Фефер и Михоэлс посетили Канаду, Мексику и Великобританию. В общей сложности 46 городов услышали сказку о том, как в СССР сотни тысяч евреев были эвакуированы перед наступлением врага и сколько еще жизней можно спасти, если только открыть второй фронт.

Как это часто бывает с хорошим мифом, рассказы о массовых эвакуациях советских евреях были основаны на инциденте, который действительно имел место, хотя даже он преподносился сильно приукрашенным. В период советско-германского альянса, когда Советский Союз аннексировал прибалтийские страны и ряд других территорий, советские власти обнаружили, что большинство евреев принадлежат к той или иной еврейской организации. С точки зрения советской идеологии все они были так и или иначе «опасны» и «нежелательны». Советский союз продолжал политику русских царей, которые ссылали в Сибирь всякого, кто не разделял господствующую в стране идеологию. Следуя этому принципу, десятки тысяч евреев на аннексированных территориях еще до войны были депортированы в Среднюю Азию и Сибирь. В основном это были сионисты и члены антисионистской социал-демократической организации «Бунд». Тогда они еще не знали, как им повезло, что их зачислили в нежелательные элементы. Всего было депортировано около 250 тысяч евреев, проживавших в новообразованных советских территориях.

Еврейский антифашистский комитет был далеко не единственным, кто участвовал в распространении легенды о массовых эвакуациях советских евреев. Ближе к концу войны ее подхватил американец с удобной фамилией Гольдберг. Его пригласили с визитом в СССР. В своих свидетельствах Гольдберг ссылался только на одного человека, некоего рабби Шехтера. Рассказы Гольдберга широко освещались в американской коммунистической прессе. Конечно, он тоже ни разу не обмолвился о том, что все эвакуации в СССР происходили до войны, а об эвакуациях после ее начала не существует ни одного документа, ни одной публикации в советской прессе. Однако при этом он утверждал, что только из Украины было эвакуировано 3,8 миллиона евреев, причем исключительно с целью спасти их от немецких армий.

Кстати, и Фефер, и Михоэлс позже были расстреляны своим же собственным советским руководством. Их подозревали, причем небезосновательно, что во время заграничных поездок на них повлияла атмосфера еврейской солидарности и культурной общности. Они были устранены в 1952 году во время сталинских чисток еврейской интеллигенции.

Всего в советских территориях, в разное время оккупированных гитлеровцами, из четырех миллионов евреев погибло два миллиона. Даже если бы власти предупредили население об опасности, предостерегли от сотрудничества с немцами и призвали помогать евреям, даже если бы поток антисемитской пропаганды эффективно разоблачался советской контрпропагандой, – все равно подавляющее большинство из этих двух миллионов спасти бы не удалось. Быть может, в самом лучшем случае это были бы десять процентов. Тем не менее, даже 200 тысяч спасенных всего лишь в результате эффективной информационной политики – это довольно много. Среди них было бы около 33 тысяч детей.

Обратим внимание и на другой факт: советско-германский фронт был гораздо ближе к Освенциму, чем силы Союзников, и по крайней мере в течение четырех месяцев он был в радиусе досягаемости советских бомбардировщиков. Если бы СССР уничтожил эту фабрику смерти, это могло бы спасти десятки, даже сотни тысяч людей. Но он этого не сделал.

У цифр нет имен. Когда мы изучаем статистику, это почти не затрагивает наши чувства. Но мы могли бы представить себе, как 33 тысячи детей резвятся и играют на улицах города, а их немецкие палачи в далеком Берлине хладнокровно планируют, как они будут их убивать. Так мы сможем лучше осознать, что Советский Союз сделал для поддержки нацистского Окончательного решения.


Уильям Перл