ПОСЛЕДНИЙ КРОВАВЫЙ НАВЕТ

22 ноября 1914 года у здания Киевского суда собралась огромная толпа. Ожидали доклада члена судебной палаты Каменцева по резонансному делу — ритуальному убийству фастовским евреем Фроимом Пашковым христианского ребенка.

В обвинительном приговоре мало кто сомневался, ведь расследование курировал прокурор Николай Чебышев, никогда не скрывавший антисемитских взглядов. Все громче и уверенней раздавались призывы к погрому, который был бы фактически легализован в случае признания вины Пашкова. Но честь мундира для прокурора Чебышева, сына армейского генерала, была важнее личных убеждений, и расследование он провел объективно. После доклада Каменцева арестованных Фроима Пашкова и его товарища, приказчика Гутгарца, признали невиновными и в этот же день освободили.

Популярный миф

«Кровавый навет» — обвинение евреев в убийстве христиан для употребления их крови в ритуальных целях — известен еще с V века. Один из первых кровавых наветов случился еще в 423 году в сирийском городе Инместар возле Антиохии (совр. территория Турции), и результатом его стало уничтожение еврейской общины этого города. С тех пор такое обвинение стало очень популярным среди необразованного и враждебно настроенного по отношению к евреям населения европейских городов.

Постепенно в Европе «кровавые наветы» стали сходить на нет. Этому способствовали указы нескольких Римских Пап и эдикты монархов, указывающих на абсурдность такого обвинения.

В 1447 году Папа Николай V специальной буллой запрещает «навсегда и самым строгим образом всем верующим в Христа... предпринимать что-нибудь подобное против евреев вообще или против определенного еврея». Аналогичных взглядов придерживался «отец Реформации» Мартин Лютер. В середине XVIII века запреты на обвинения евреев в использовании крови в очередной раз зафиксировала булла Папы Бенедикта XIV. После этого «наветы» случались крайне редко.

В «просвещенной» Российской Империи ни Папа Римский, ни Лютер авторитета не имели, а вот черносотенные организации пользовались всеобъемлющей поддержкой властей — когда тайной, а в большинстве случаев и не особо скрываемой. В 1844 году по указанию министра внутренних дел Российской империи Перовского даже выпустили специальную брошюрку «Разыскание о убиении евреями христианских младенцев и употреблении крови их», авторство которой приписывается Владимиру Далю. В брошюрке указывается, что для еврейских «ритуалов» христианская кровь — необходимый элемент, а самыми кровожадными из евреев являются хасиды.

И «кровавые наветы» клепались один за другим. Самым резонансным из них стал процесс над киевлянином Бейлисом осенью 1913 года, который евреи, на первый взгляд, выиграли. Впрочем, так только кажется. Обвиняемый получил оправдательный приговор, но в вердикте суда был второй пункт, на который ликующие защитники Бейлиса внимания поначалу не обратили. А в нем судьи признали, что мальчик Андрей Ющинский — жертва ритуального убийства. И если совершил его не Бейлис, то какой-то другой еврей.

Означать это могло только одно: продолжение следует. Прошел всего год, и антисемитам представился подходящий случай.

Дело Бейлиса живет

27 ноября 1913 года на территории лесного склада в местечке Фастов нашли труп мальчика со следами насилия. Зверское убийство сразу же дало черносотенцам повод вспомнить о евреях и их ритуалах, так красиво расписанных в «брошюрке Даля». Но оперативные действия полиции во главе со становым приставом Малицким остудили их пыл. Во-первых, мальчик и сам оказался евреем — это был Йоссель Пашков, сын местного портного Фроима. Во-вторых, вскоре был найден и убийца — ранее судимый Иван Гончарук. Мотив преступления был простым: Йоссель оказался случайным свидетелем того, как Гончарук крадет овечьи шкуры.

Однако, в высших эшелонах власти к тому моменту все уже было решено. Фастовское дело должно было окончательно подтвердить обоснованность многократных обвинений евреев в ритуальных жертвоприношениях. Процесс Бейлиса, который подготовил для этого благодатную почву, еще был свеж в памяти обывателей, и правительственные чиновники пошли ва-банк.

Главный инициатор «дела Бейлиса», покровитель черносотенной организации «Союз русского народа» министр юстиции Иван Щегловитов отдал распоряжение пересмотреть результаты следствия. Пристава Малицкого отстранили от расследования, а затем вообще перевели в глухое местечко Тальное. Для нового, «объективного» рассмотрения дела в Киев в качестве исполняющего обязанности прокурора командировали Николая Володковича, протеже главного обвинителя в деле Бейлиса Георгия Чаплинского.

Кому служит закон?

Володкович развернул процесс с цинизмом, в который трудно поверить даже сегодня. Он «установил», что убитый — вовсе не еврейский мальчик Йоссель, а убийцей является отец Йосселя Фроим Пашков! Дескать, Пашков в ритуальных целях убил христианского ребенка, а когда тело нашли, заявил, что это его сын, чтобы направить расследование в другое русло.

Настоящего же Йосселя он отослал в Америку, вместе с семьей Бейлиса. Что касается ранее проведенного следствия и его выводов, исполняющий обязанности прокурора заявил: «По настоящему делу мною обнаружена явно тенденциозная в благоприятном для евреев смысле неправильная полицейская деятельность местного станового пристава Малицкого».

Тут же нашлась женщина из Житомира, которая заявила о пропаже ее сына Бори Тараненко. Она якобы назвала ряд примет, которые совпали с описанием найденного тела. Следователей не смутило, что от Житомира Фастов отделяли 120 километров. Предыдущую ошибку объяснили тем, что труп нашли спустя два месяца после убийства, и опознать его было тяжело.

Для повторного вскрытия и освидетельствования были приглашены прозектор Туфанов и эксперт в области психиатрии профессор Иван Сикорский. Оба они принимали участие в фальсификации материалов дела Бейлиса. Сикорский и тут заявил, что убийство совершено как ритуальное. Кроме них, в качестве свидетелей привлекались и другие участники процесса. Все они единогласно показали: убитый мальчик — Борис Тараненко. В качестве одного из «веских» аргументов ритуальной версии привели то, что накануне в Фастове открыли новую синагогу, на церемонию приезжали раввины. Ну а какое открытие синагоги без христианской крови?

Фроима Пашкова и признанного соучастником Гутгарца немедленно арестовали. В печати вновь появились громкие статьи о «евреях-кровопийцах», среди населения начали распространяться погромные настроения.

Предпринимались действия и в защиту Пашкова. Так, например, специально приезжал в Фастов известный журналист и исследователь Семен Ан-ский. В процессе расследования он выдвинул гипотезу, согласно которой была произведена намеренная инсценировка ритуального убийства с целью обвинения евреев. Вот только по ошибке убийца выбрал еврейского мальчика, и эту ошибку всеми силами пытался исправить прокурор Володкович и его подручные.

Принципиальный прокурор

Никто не обращал бы внимание на Ан-ского и других защитников Пашкова, но дело приняло неожиданный оборот. Нашелся Боря Тараненко, и вовсе не в судебном морге, а в доме дальних родственников — и вполне живой. Как оказалось, он просто сбежал от родителей и даже не подозревал, что стал всероссийской знаменитостью.

Оконфузившегося прокурора Володковича заменили на Чебышева. Власти не смутились из-за распавшегося дела о подмене ребенка и надеялись, что новый прокурор сумеет исправить ситуацию. Вполне вероятно, что если бы Чебышев обвинил евреев в сговоре с инопланетянами, то и тут получил бы повсеместную поддержку чиновников и «экспертов». Прокурор имел репутацию и «законника», и антисемита. Министр Щегловитов рассчитывал, что второй пункт станет преобладающим, но Николай Чебышев на первое место поставил Закон.

005. Страница  журнала «Искры», №6 за 1914 год. Внизу слева помещена заметка «Загадочное преступление»:

Совершенно неожиданно после законченного уже следствия об убийстве еврейского мальчика Пашкова в м. Фастове, Киевской губ., возникло новое следствие, создавшее громкое дело о «загадочном преступлении в Фастове». Следственные власти усомнились, действительно ли убитый в Фастове мальчик — сын еврея Пашкова, Иосель. Возникло второе следствие, выдвинуты были новые версии. Еврей Пашков и его приказчик Гутгарц были заключены в тюрьму по подозрению в ритуальном убийстве христианского мальчика, труп которого был выдан за сына Пашкова, Иоселя. Исчезновение приблизительно ко времени убийства в Фастове троих христианских мальчиков в Житомире, — Бориса Тараненки, Владислава и Яна Соколовских, — усилили эти подозрения, хотя родители исчезнувших мальчиков не могли опознать в предъявленном трупе своих детей.

Торжество справедливости и «ашгаха пратит»

Новая экспертиза подтвердила, что убитый мальчик — Йоссель Пашков. Свидетели-христиане дали показания, что полиция пыталась подкупом склонить их к свидетельствованию против Фроима Пашкова. Иван Гончарук признал вину и был приговорен к 12 годам каторги в Сибири.

Министр-черносотенец Иван Щегловитов кончил плохо, по иронии судьбы — именно из-за процесса Пашкова. После Февральской революции его арестовала Чрезвычайная следственная комиссия при Временном правительстве, расследовавшая противозаконные действия бывших чиновников. Щегловитову вменили в вину и фальсификацию «фастовского дела» и на время расследования заключили в Петропавловскую крепость. Там его и застал устроенный большевиками переворот. В 1918 году во время «красного террора» бывшего министра расстреляли. Вот вам и «ашгаха пратит» — Божественное Провидение — в действии.

Ну а мифы надолго пережили всех участников этого резонансного процесса. И по сей день некоторые люди уверены, что добавление христианской крови в мацу — залог успеха евреев во всех делах. Эх, если б действительно все было так просто.