Мастера глубокого отсоса. «Газпром нефть»: от рассвета — до заката

Излишне говорить о том, что российская экономика является чрезвычайно зависимой от экспорта энергоносителей и энергоемкого сырья.

«Доля нефтегазовых доходов в общих поступлениях доходов федерального бюджета снизится с 40,8% в 2019 году до 35% в 2022 году», — говорится в сообщении Минфина в связи с одобрением на заседании правительства проекта федерального бюджета на 2020–2022 годы.

В абсолютных цифрах нефтегазовые доходы ожидаются на уровне 7,472 трлн рублей в 2020 году, 7,679 трлн рублей в 2021 году и 7,731 трлн рублей в 2022 году. К ним Минфин относит поступления от налога на добычу полезных ископаемых (НДПИ) на нефть и газ, экспортных таможенных пошлин на энергоносители и налога на дополнительный доход от добычи углеводородного сырья (НДД), который применяется на отдельных месторождениях.

Ненефтегазовые доходы, как ожидается, увеличатся с 11,2% ВВП в 2019 году до 11,4% в 2020 году благодаря ряду разовых неналоговых поступлений. Затем они снизятся до 11,1% ВВП к 2022 году, преимущественно за счет передачи поступлений от акцизов на нефтепродукты на региональный уровень. В абсолютных цифрах ненефтегазовые доходы прогнозируются в проекте бюджета на уровне 12,891 трлн рублей в 2020 году, 13,567 трлн рублей в 2021 году и 14,328 трлн рублей в 2022 году.

На первый взгляд Россия совсем не нефтегазовая компания. Доля производства нефти, газа и их производных в ВВП за последние 25 лет не превышала 26,5%, доля экспорта нефтегазовой индустрии не выходила за 14,5% ВВП – вполне скромные цифры. Именно ими оперируют «защитники» экономической стабильности России.

Но даже, если формально 60% ВВП России не происходят из нефтяных скважин, это еще не значит, что они не зависят от нефти – вопрос, например, в источниках финансирования этих ненефтяных частей ВВП. Треть ВВП в России дает торговля. Примерно 60% товаров Россия импортирует за счет поступлений от экспорта, а в экспорте безраздельно доминируют нефть и газ. Выходит, что к доле нефти и газа в ВВП надо добавить еще около 20%.

Далее, около четверти ВВП в России составляют государственные расходы. Их источником являются доходы консолидированного бюджета, не менее 60% которых формируются за счет НДПИ, акцизов, экспортных пошлин, НДС на импорт и прочих налогов на нефтегазовый сектор. Это еще 15% добавки к нефтяному ВВП.

Так мы грубо получаем, что около 60% ВВП России являются нефтезависимыми. А есть ведь еще прямой приток нефтедолларов, преобразующийся в инвестиции и расходы на другие сектора экономики, в дополнительное потребление и прочее. Этот объем очень трудно посчитать; по спорным оценкам, это в последние годы где-то 10–15% ВВП, и наша теперь цифра поднимется до 75%. Получается, ТЭК тянет, словно локомотив, основную долю экономики, поскольку нефтегазовые корпорации загружают работой и транспорт, и металлургию, да и потребительский рынок в значительной степени подпитывается нефтедолларами, от их притока в страну зависит вся бюджетная сфера с пенсионерами, учителями, медиками, силовиками, солдатами и офицерами ВС.

Наше дело — труба

Несколько лет назад эксперты констатировали, что государство не способно будет выполнять свои социальные обязательства перед населением в случае, если цена барреля опустится ниже 50 долларов. И это еще очень оптимистический взгляд, поскольку экономисты забывают, что называется, сущие «мелочи»: объем добычи должен сохраняться на прежнем уровне, как и себестоимость добычи углеводородов.

Но добыча нефти в стране неуклонно снижается, а промысловые издержки по мере истощения месторождений растут. Так что скоро и стольника за бочку стране не хватит на поддержание штанов.

Почему? Лишь порядка 50% добываемой нефти идет на экспорт, а оставшаяся половина потребляется внутри страны. Таким образом, при падении объемов добычи вдвое Россия из экспортера нефти превращается в импортера. При этом Россия не только полностью лишается нефтяных доходов, но и на внутреннем рынке цены на топливо низкими не будут (следовательно, это ударит по обрабатывающей промышленности и сельскому хозяйству), ибо добывать нефть на истощенных месторождениях будет все дороже и дороже.

Положение могло бы спасти открытие новых месторождений, но государство из геологоразведки почти полностью устранилось, а у нефтяных компаний нет никакого желания играть в рулетку с матушкой-природой. При таком раскладе, принципиальное значение имеют доступные запасы нефти и максимально бережное их использование. Телевизор убеждает обывателя, что нефти и газа у нас завались, на наш век хватит. Правда, конкретные цифры при этом не называются. Главное в пропаганде — убедить массы, что халява еще долго не кончится. Но если обратиться к фактам, то мы увидим, что запасов нефти в РФ в 6 раз меньше, чем в Венесуэле, в 20 раз меньше, чем в Саудовской Аравии и в 76 раз меньше, чем в Кувейте. Но еще более тревожно становится, когда понимаешь, что РФ стоит на пороге обвального падения добычи.

Да, общие цифры пока вроде бы не выглядят катастрофическими. Ежегодное падение объемов нефтедобычи в ХМАО, основной нефтяной житнице страны последние три года составляют порядка 1%. Но плавного снижения не будет, существующий уровень добычи поддерживается за счет экстенсивного расходования резервов, и это общемировая тенденция. Если, допустим, дебет скважины падает на 20% в год, то ежегодное увеличение скважинного фонда на 20% способно компенсировать потери. А если бурить еще больше скважин, то на фоне падения продуктивности пласта можно даже наращивать объем добычи.

Но чем плотнее разбуривается месторождение, тем ниже продуктивность скважин, и, наконец, наступает момент, когда бурить новые скважины становится негде, а скорость их истощения наоборот вырастает. Вот тогда и происходит обвал добычи, и чем дольше оператор пытался удержать достигнутый ранее уровень добычи, тем резче происходит спад.

Поэтому не стоит надеяться, что график снижения добычи в Западной Сибири будет происходить линейно — на 1-3% в год. Грядет катастрофический обвал в самое ближайшее время, и кое-где катастрофа уже происходит, достаточно внимательно приглядеться к Ямало-Ненецкому автономному округу.

Основные нефтяные месторождения юга ЯНАО контролирует компания «Газпромнефть-Ноябрьскнефтегаз». Еще в 2004 году «Ноябрьскнефтегаз» (тогда он принадлежал «Сибнефти») с учетом подведомственной структуры ООО «Заполярнефть» добыл 30,80 млн тонн нефти. По результатам 2012 года результат был пугающе низкий — 15,46 млн тонн. Падение добычи — на 50% за 8 лет. Если это не катастрофа, то как тогда это называть? Социальные последствия не заставили себя долго ждать. Из Ноябрьска люди побежали. Население города начало сокращаться, рабочих мест в промышленности стало меньше. Доходы населения тоже неукротимо поползли вниз.

Полный текст статьи:http://www.yamalpro.ru/2020/09/29/mastera-glubokogo-otsosa-gazprom-neft-ot-rassveta-do-zakata/