Тепло чужих людей

Заглядывая в эти окна, я могу лишь с уверенностью сказать одно: они даже не понимают, насколько счастливы и насколько к этому привыкли, позабыв, что их мир, их счастливое существование, прежде всего, связаны с кем-то близким, кто разделяет их жилище.

Муж, жена, дети, бегающие по квартире, каждый из них вырабатывает этот самый элемент тепла, благодаря которому они могут улыбаться, радоваться, наконец, чувствовать, а потому жить. Я восхищаюсь этим, приветствую всем своим сердцем. И, сказать по правде, совершенно не помню, как распознавать и искать, заглядывая в окна.

Одно точно — это произошло спонтанно, инстинктивно. Как у собаки, ищущей еду, которая на скотобойне попросту схватила первый попавшийся кусок мяса, абсолютно не замечая, как погрузилась в его сочную плоть. Также и я — я не заметил, как начал насыщать свою измученную душу. Я просто наблюдал.

Хотя кое-что я всё же могу выделить. И, пожалуй, это осознание некоторой неоднозначности моих действий. Негативности, если так можно выразиться. И произошло это в тот момент, когда меня впервые заметили и попытались помешать. Никто ведь не хочет делиться своим куском тепла, и это, наверное, даже нормально.

Но ничего. Если пнуть пса, это вовсе не означает, что тот не вернется вновь. Ведь я просто не могу иначе. Кино, сериалы, игры… Это никогда не заменит живого человека. Разве что на время. Непродолжительное время.

И, что важно, первое время я действительно старался действовать иначе. Но, увы. Мы все живем среди бесчисленного нагромождения домов. И порой просто невозможно игнорировать эти огни домашнего уюта, так обильно сочившиеся сквозь стеклянные просветы.

А еще я не люблю животных. Не понимаю, откуда эта странная антипатия к животным. Вроде бы собаки и кошки просто обязаны нравиться человеку. Но, увы, со мной этого не прошло. Я просто не понимаю, как их можно держать дома. Вероятно, я люблю людей даже больше, чем положено по классическому стандарту. Я какой-то одинокий человеколюб.

***

Работа, работа, работа. Она — главный козырь в борьбе с одиночеством некоторых людей. Она словно священный меч паладина, единственная, что может рубиться с этим гнетущим состоянием души. Особенно по причине существования там других людей. Но только если их там много. А вот что происходит, когда ты уволен?

О, этого лучше не знать. Социальное пособие не дает нам права на полное взаимодействие с другими людьми. А именно это и случилось со мной.

Нет, я не сержусь на них, нет. Мне даже не жалко денег. Они все равно не могли дать мне всего желаемого, лишь чуть больше необходимых элементов существования. Но зато теперь я еще больше оценил её целительную силу. Силу коллективного взаимодействия.

Вы скажете, я должен найти другую. Я согласен. Но по какой-то причине, по странному определению я чувствую, что они сторонятся меня. Куда бы я ни обращался, я вижу лишь порицание и отрицание. Словно изгоя, они выталкивают меня из своего спасательного круга жизни. И все равно я не считаю их виновными.

Снова идет снег. Холодный, мелкий, белый. Я ловлю его ртом, я улыбаюсь этому прекрасному вечеру. Я снова стою напротив окна и разглядываю счастливую жизнь других людей. Я радуюсь им, я хочу быть с ними и также впитывать этот огромный потенциал семейности, которой никогда не бывает слишком много.

Жизнь, она теплится в них, в их небольшом мирке за стеклом. Она льется ручьями, она вытекает из маленьких щелок оконной рамы, пусть и растрескавшейся со временем. Но я согласен с этим. Это правильно. Настоящему счастью для света не нужны пластиковые дорогие стеклопакеты. Ему нужно лишь взаимодействие нескольких человек.

А ещё я так долго смотрел на витринные вещи и, в конце концов, понял, что это намного меньше того, что я могу получить сам. Я слишком долго голодаю по этому теплу. Фактически я схожу с ума и порой теряю самоконтроль. Разве я не достоин капли этой роскоши? Пусть даже совсем немного. Совсем чуть-чуть.

***

Обойдя дом, я продолжаю наблюдать, одновременно понимая, что людям всегда хочется большего. Что мы никогда не останавливаемся в потребностях, заставляя себя эволюционировать. Если что-то кажется нам притягательным, мы стараемся взять это, попробовать, вкусить.
Также и я. Я стою перед этим светящимся окном и, подобно мотыльку, не могу отвести от него взгляд. Оно манит меня, манит всей своей непреодолимой силой тепла. Ведь кто я такой, если не самый простой потребитель домашнего уюта, которого у меня нет.

Я делаю шаг вперед, и этот свет окон чужих людей проникает в мое сердце, позволяя не обращать внимания на падающий снег и темноту, столь крепко захватившую власть в этом городе. А еще я вижу девочку, которая начинает махать мне рукой, словно призывая на свой маленький праздник.