"Абсолютно любой может оказаться виновным в госизмене".

За что преследуют журналиста Ивана Сафронова

В Москве арестован бывший корреспондент газет "Коммерсант" и "Ведомости" Иван Сафронов его подозревают в государственной измене. С мая журналист работает советником главы "Роскосмоса" Дмитрия Рогозина. Сафронова подозревают в передаче чешским спецслужбам секретных данных "в отношении военно-технического сотрудничества со странами Африки, а также деятельности ВС РФ на Ближнем Востоке в 2017 году".

По статье 257 УК РФ о госизмене ему грозит до 20 лет лишения свободы. Вину Сафронов не признает.

Подробности дел о госизмене редко становятся известны: по закону они должны быть засекречены, а суды по ним проходят в закрытом режиме. Сафронов не первый журналист, которого обвиняют по 275-й статье. В 1997 году был арестован журналист Григорий Пасько: он якобы пытался вывезти в Японию сведения, содержащие гостайну. В декабре 2001 года его признали виновным в госизмене в форме шпионажа и приговорили к четырем годам лишения свободы.

Григорий Пасько глава Содружества журналистов-расследователей, а также юрист с дипломом РГГУ на тему "Законодательство о государственной тайне и практика его применения". В эфире программы "Вечер" Григорий Пасько рассказал о своем уголовном деле, а также о том, что думает об обвинениях Ивану Сафронову.

Дело Ивана Сафронова начинается как ваше или нет?

Показательный арест, задержание, неясности, допросы это что-то похожее. Никакой конкретики, никакого обвинения, судя по всему, для общественности не будет сказано, потому что уже проскользнула информация о том, что суд будет закрытый все будет шито-крыто.

Ивана Сафронова задержали, и только сейчас, спустя два месяца после того, как он формально перестал быть журналистом и стал работать советником главы "Роскосмоса", суд выносит решение о его аресте или не аресте. Это случайность или нет?

Я думаю, что по мере пресечения он будет арестован на два месяца исходя только из одной тяжести предъявленной статьи. (Интервью вышло в эфире за полчаса до объявления об аресте Сафронова НВ.) Радует то, что его адвокатом будет Иван Павлов, знакомый человек. Это уже хорошо для Ивана Сафронова.

Он сильный адвокат, он Светлану Давыдову отбил от системы, когда ей предъявляли претензии. То, что Сафронов перестал быть журналистом и стал госчиновником, это важно?

По таким делам, как правило, дело оперативной разработки длится около года. Поэтому мы можем действительно предположить, что речь идет все-таки о его журналистской деятельности, что бы нам Песков ни говорил. Если это связано с тем звоночком, который прозвенел в марте 2019 года, когда его приглашали на беседу в ФСБ, то можно предположить, что оттуда растут ноги и оттуда растет это уголовное дело.

Если хотят человека посадить в тюрьму, то зачем его предупреждать? Что это за звоночки?

Там к нему были претензии, насколько я понимаю, по характеру какой-то статьи, каких-то сведений. Потом отпускают человечка, но бдительно за ним следят, прослушивают телефоны, просматривают его, смотрят на его контакты. И тогда уже оперативным работникам нужно отчитаться, что "этот год мы за ним наблюдали", и можно отчитаться возбуждением уголовного дела. Со мной была похожая ситуация. Год ходили "топтуны", прослушивали, навтыкали микрофонов во всю квартиру.

А вы знали об этом?

Конечно, знал.

— Почему вы не испугались и не приняли мер?

А как этого испугаться? Выбежать, кричать: "За мной следят! Не надо за мной следить"?

Конечно, прошло много времени, но, мне кажется, ваши истории с Иваном Сафроновым схожи.

Да, есть очень схожие вещи по этим делам. Если мы берем не мать с семью детьми, случайно снявшую что-то с поезда, а именно журналиста, потому что у него можно изъять статьи, тексты какое-то "мясо" для того, чтобы нарастить хоть что-то в уголовном деле. Журналист в этом отношении объект благодатный.

И очень хорошая для ФСБ сейчас новая редакция статьи 275, которая лежала дремала, как змеюка, с осени 2012 года. Она очень расширительная, она очень размытая, она очень неконкретная, и по ней можно журналистов свободно сажать в тюрьму, потому что раньше нельзя было. Раньше если тебе тайна была доверена третьим лицом, то журналист не подпадал под обвинение, а [подпадало] то лицо, от которого ему стали известны эти сведения. А сейчас можно и журналиста.

Я уверен, что довольно скоро в российском сегменте интернета и в публичном пространстве появятся заявления разных людей о том, что все не так однозначно. Если вы занимаетесь проблемами ВПК или экологией, как вы занимались в 1997 году, могут ли у вас быть какие-то контакты с источниками на Западе, которые ФСБ может счесть как контакты с иностранными спецслужбами?

Запросто. Я не представляю себе, если журналист публикуется в разных изданиях, в том числе зарубежных я, например, публиковался в чешских газетах, в американских, в разных, и уже это можно вменить человеку как связи с какими-то зарубежными источниками, поэтому никаких препятствий в этом нет для ФСБ. Другое дело как мы себя здесь поведем, журналисты.

Что нужно сделать, на ваш взгляд, чтобы Путину сообщили?

Только если многочисленные пикеты, многочисленные обращения. Я сегодня слышал, было обращение из посольства Соединенных Штатов. Вот если таких будет десятка полтора обращений, плюс множество всяких разных международных организаций, включая и журналистские, тогда, может быть, будет какая-то реакция.

Эту вакханалию преследование журналистов надо было доводить каким-то образом до конца еще лет 15 20 назад, когда предполагалось внесение в законодательство ужесточение воспрепятствования работе журналистов ужесточить эту статью 244 закона о СМИ этого не случилось.

Журналистов сейчас обкладывают флажками, загоняют в какие-то загоны: об этом не пиши, об этом не говори. Это надо прекращать. Это идиотизм и травля журналистов, и травля профессии.

 СМОТРИТЕ ТАКЖЕ:

Журналиста Сафронова арестовали на 2 месяца по подозрению в госизмене. На Лубянке задержали 28 человек в пикетах в его поддержку

Отец Ивана Сафронова, Иван Сафронов-старший, тоже был журналистом "Коммерсанта". Сафронов-старший готовил публикацию о возможных поставках российского оружия на Ближний Восток. За неделю до гибели журналист прилетел в командировку в Объединенные Арабские Эмираты на международную выставку вооружений, где собирался проверить информацию о продаже партии истребителей Су-30 в Сирию и зенитных ракетных комплексов С-300В в Иран.

Поставки должны были идти тайно через Беларусь. В редакцию Сафронов сообщил, что ему удалось найти подтверждения этих и других сделок. Вернувшись из командировки, он работал над текстом, но не закончил его: 2 марта Сафронов-старший разбился, выпав из окна подъезда. Было возбуждено уголовное дело по статье "доведение до самоубийства", но следствие якобы не нашло криминала. Родственники и коллеги Сафронова не верили, что он мог покончить с собой.

"Он использовал источники, и это раздражало Минобороны"

Роман Доброхотов, главный редактор The Insider, рассказал Настоящему Времени, за что именно, как он предполагает, могли завести дело о госизмене в отношении Ивана Сафронова.

Вы сегодня писали, что в основе обвинения Ивана Сафронова может лежать та самая статья про самолеты, которые Россия собиралась продать в Египет. Так ли это? Или есть что-то еще, чего мы не знаем?

Это было бы самое логичное объяснение, поскольку после этой статьи возбуждалось административное дело против "Коммерсанта" по поводу разглашения гостайны, и дело было закрыто, а статья удалена. Это произошло одновременно. При этом редакция заявила, что она ее удалила, потому что нашла там какую-то недостоверную информацию, но, судя по всему, просто тогда договорились не поднимать скандал. Из всех последних статей этого автора, я думаю, что это самое близкое из того, что можно было бы притянуть по статье о госизмене.

Какой был характер этих статей?

Это абсолютно нейтральные материалы. Здесь смысл в том, что он использовал источники, когда сообщал о том, что произошло, будь то какие-то поставки вооружений, будь то какие-то инциденты вроде ракеты, которая не выпустилась, или подлодки, которая утонула, что-то в этом роде. Это абсолютно нейтральные репортажи, но он использовал при них источники. И это очень раздражало Министерство обороны, и зуб на него, понятное дело, точили. Его отец пострадал из-за аналогичной ситуации, потому что он написал статью о поставке вооружения в Сирию. Сафронов-младший писал о поставке вооружения в Египет. Даже истории сами по себе похожи.

У Сафронова-старшего была деликатная для России история. Он, на самом деле, обнаружил схему поставок ракет в Иран, который в тот момент находился под международными санкциями, через Беларусь. И эта история касается уже не просто поставок оружия, а в некотором смысле не совсем легальной торговли оружием.

Кстати, статья Сафронова-младшего тоже была достаточно болезненной, потому что Госдеп США тогда отреагировал и заявил, что готовится наложить санкции на Египет. То есть она имела серьезные международные последствия.

Потому что Россия находилась под санкциями или США таким образом боролись с конкурентами?

Я не эксперт в этой области, но мне и всем известен сам факт. Известно, что публикация вызвала серьезный международный резонанс.

Тут есть один нюанс. По предварительным данным, которые сегодня озвучил Центр общественных связей ФСБ так называется пресс-служба ФСБ, но опубликовал не по сути дела о задержании Ивана Сафронова, а показную картинку задержания: нам нечего скрывать, посмотрите, как это было. Есть разница между просто журналистской работой и "сказал источнику в спецслужбах НАТО". Можно ли публикацию воспринимать с точки зрения ФСБ как контакт со спецслужбой одной из стран НАТО? Или ФСБ имеет в виду, что был прямой контакт? Или любую статью, которую публиковал Сафронов, можно притянуть под статью госизмены? Как в этом смысле работает журналистская практика?

Во-первых, наш закон так устроен, что абсолютно любой человек может оказаться виновным в госизмене, поскольку по закону даже любая информация, которая "угрожает государственной безопасности". Даже не говорится про внешнюю безопасность, как в аналогичных законах других стран, просто некая российская безопасность. Если любая информация сообщена хотя бы даже сотруднику иностранной организации он даже может быть тоже россиянином, это уже госизмена. Даже если я инсайдер, который зарегистрирован в Латвии, вам скажу что-нибудь или вы мне что-нибудь скажете, что наш замечательный справедливый суд сочтет угрожающим российской безопасности…

А как я узнаю, что это угрожает российской безопасности?

Вот именно, что никак, потому что даже в узком понимании, если мы берем гостайну, то сам список что подпадает под гостайну является гостайной. Мы не можем узнать, что является засекреченной информацией.

Есть обычная журналистская практика работать с источниками. По моим представлениям, это проблемы ФСБ, что источники что-то рассказывают журналисту, а не проблемы журналиста, что он, узнав, что-то рассказывает обществу. В России это как-то не совсем так работает в деле Сафронова, по крайней мере, как мы видим.

Да, но здесь есть главный критерий, которым мы как минимум руководствуемся, это общественная значимость. Например, мы узнали, что по базе ГИБДД можно узнать настоящие имена, мобильные телефоны, адреса практически всех сотрудников ГРУ. Но когда мы писали об этом, мы писали о самом факте, что это возможно, и не выложили ни одной из этих фамилий, поскольку сообщение этой информации не является общественно значимой. Общественно значим сам факт дыры в безопасности. А когда мы писали про Боширова и Петрова там уже речь шла о преступниках, которые совершили, даже по российскому законодательству, уголовное преступление.

Дела, о которых писал Иван Сафронов, эти статьи они имели общественную значимость?

Они, безусловно, имели общественную значимость, может быть, немного в другом смысле, чем наше расследование, но когда Россия экспортирует вооружение египетской диктатуре это значимо не только для России, но и для всей планеты. Поэтому значимость здесь была. Но я думаю, что в данном конкретном деле его обвинят не по этой статье. Они попытаются ему пришить какие-то контакты с иностранцами и маскировать это под какой-то шпионаж.

 СМОТРИТЕ ТАКЖЕ:

Команда 29: технолог авиазавода получил срок за госизмену за переписку на авиафоруме с израильтянином

С 2009 года, то есть с тех пор как Верховный суд России начал публиковать статистику по применению статьи 275, было вынесено 70 приговоров по делам о госизмене. Их количество резко, почти в два раза, выросло в 2014 году после аннексии Крыма и начала боевых действий на Донбассе, но уже в 2017-м снова вернулось к средним значениям.

Чаще всего по 275-й статье судят военных и силовиков, в том числе бывших, на них приходится большая часть дел о госизмене. На втором месте ученые и научные работники. За 20 лет по этим делам был вынесен один оправдательный приговор, еще в трех случаях расследование было прекращено. Среди них дело Светланы Давыдовой: женщину пытались судить за звонок в украинское посольство, во время которого она сообщила, что воинская часть возле ее дома стоит пустая, а солдат, предположительно, отправили на Донбасс.