НЕЛЕГКО ВСЕГДА БЫЛО ПРОРОКАМ В РОДНОМ ОТЕЧЕСТВЕ...

У каждой дамы, как водится, ещё с детского сада, появляются поклонники, которые вдохновляют её и однажды ставят её перед серьёзным жизненным выбором: кому из них отдать свои руку и сердце. В сказках царевне помогает царь-отец, объявляя состязание женихов то в уме, то в удали. В cовременной жизни всё меньшее влияние оказывают родители, и невеста действует сама методом проб и ошибок, обращаясь, порой за советом даже к рябине: «слева кудри токаря, справа – кузнеца…».
Однако есть и другой способ найти правильный ответ, свидетелем которого я однажды стал во дворе храма Илии Пророка в Черкизове. После литургии настоятель храма, мой духовный отец протоиерей Николай направился к себе в келью, пригласив и меня для беседы.Как всегда, по выходе из церкви, его дожидались прихожане, чтобы о чем-то спросить, чтобы просто получить благословение, поклониться ему благодарным сердцем. Одна из прихожанок поднесла ему букет лилий и dзволнованно,  с поклоном, поблагодарила за мудрый совет.Сказала, что нашла своё счастье и не знает, как выразить свою благодарность батюшке.
Однако батюшка тут жевернул ей цветы и строго повелел: «Бога благодари, а цветы Иоанну
Яковлевичу отнеси – то-то он порадуется вместе с тобой!». У прихожанки даже лицо просветилось от счастья, слёзы едва не брызнули из глаз. Она прижала букет к груди и заспешила на другую сторону церковного двора, где, вблизи от стены
храма покоится  в могиле Иоанн Яковлевич Корейш.
Батюшка пояснил мне, что эта женщина год назад обратилась к нему с просьбой помочь выбрать одного из четырёх своих поклонников, которые предлагали  ей свои руку и сердце. Каждый был по-своему хорош, и она не знала, кому  из них отдать
своё предпочтение и ответить согласием.
Отец Николай ответил ей:«Что же ты ко мне обращаешься, чадо? Пойди, помолясь, к Иоанну Яковлевичу и у него совета испроси.А я о тебе помолюсь».
Женщина стояла в полном недоумении: «Как же я его спрошу, когда он в могиле лежит?». Батюшка терпеливо пояснил: «Пойди к нему на могилку, помолись Богу и спроси блаженного Иоанна, за кого тебе замуж пойти». 
Пошла женщина, по совету батюшки, на могилку Ивана Яковлевича, там молилась и спрашивала, и к
неохватному дереву на могиле прижималась , всё слушала: нет ли ей ответа? Но ничего не услышала. Вернулась домой, а ночью во сне явился ей Иван Яковлевич и назвал имя одного из кандидатов в мужья. В тот же день она дала своё согласие
избраннику, и зажили они в мире и любви, в достатке и благополучии. За это и пришла она через год поблагодарить отца Николая…
…Мимо приметной могилы Ивана Яковлевича Корейша, укрытой красивой  стальной сенью,  справа при входе во двор Ильинской церкви,никто не проходит без поклона и крестного знамения. Люди несут сюда свои молитвенные заботы и нужды, свою благодарность,  кладут, теперь уже на мраморную, могильную плиту монетки…
Так было и при жизни Ивана  Яковлевича, когда он находился в Преображенской больнице для умалишенных…Когда шли к нему посетители со всей России, среди которых, говорят, видели Ф.М.Достоевского, Л.Н.Толстого. А жизнь его
была…– трудно подыскать исчерпывающее пределение такой жизни: слово «подвиг», на
мой взгляд, не охватывает всей полноты суровых физических и душевных испытаний,которые выпали на долю этого удивительного в своей внутренней чистоте человека,в высоте его несгибаемого духа, которые он сохранил до конца своей полной
трагизма жизни. Пережить то, что пережил Иоанн Яковлевич Корейш -- это свыше обыденного понимания, свыше привычных человеческих сил.
…Уроженец Смоленска, сын священника, он блестяще закончил Смоленскую духовную семинарию, а затем и Духовную Академию. Всё это происходило ещё до рождения Александра Сергеевича Пушкина, в конце XVIII века. Получил должность преподавателя, но горел желанием углублять свои академические познания и совершенствоваться в духовном созерцании. Все
земные заботы, вся мирская суета отошли для него на задний план, казались ненужным бременем, и от которых он всячески стремился избавиться. 
Он даже бросил свою преподавательскую работу и ушел поклониться великим русским святыням: сначала в Киев, потом в Соловецкий монастырь, затем в Нилову пустынь на озере Селигер. В Ниловой
пустыни он задержался на три года, добросовестно исполняя все послушания, но ушел и оттуда – вернулся в родной Смоленск. Но он не желал возвращаться в мир прежних привычных забот и прикинулся умалишенным. Друзья и близкие, родители его прежних воспитанников, сами воспитанники  очень сожалели и сочувствовали Иоанну Яковлевичу, зная его высокую образованность, безупречные нравственные качества,
однако смирились с появлением в Смоленске юродивого земляка.А тот поселился уединенно
в какой-то старой бане на огороде и целиком погрузился в молитву, изучение Священного
Писания, в духовное созерцание.

Люди не оставили его своим вниманием и стали
все чаще приходить за советом. Они быстро убедились в его необычайной духовной мудрости и, что называется, осадили баню со всех сторон. Тогда блаженный Иоанн, чтобы сократить число посетителей, вывесил написанное им на листке бумаги требование, чтобы желающие иметь с ним беседу, входили в дом на четвереньках. Но
и это жестокое для гордецов требование лишь незначительно  охладило пыл собеседников…
Досталось ему и от наполеоновских солдат, занявших Смоленск в 1812 году, но главная беда ждала его
в 1817 году. В тот год через город проезжал крупный вельможа, которому понравилась одна девушка из приличной семьи. Он предложил ей поехать с ним в
Санкт-Петербург и там стать его женой. Мать, конечно, согласилась на лестное предложение, город радовался и завидовал, состоялась помолвка, началась подготовка к отъезду.
И тут один человек посоветовал матери обратиться к блаженному Иоанну Корейшу: что тот скажет? А
Иоанн, совершенно не зная ни невесты, ни жениха, сказал матери, что этот вельможа  женат, у него трое детей. Никакого брака быть не может. Берет он её дочь, как живую игрушку для себя. Поиграет и
бросит.
После этого случился великий скандал. Вельможа с позором был выдворен из дома невесты. Несчастная
девушка, под давлением общественного мнения, ушла в монастырь. Опозоренный вельможа придумал и осуществил жестокую месть: он добился признания Иоанна Корейши буйно помешанным, опасным для общества  и заточения его в Преображенский дом для умалишенных  в Москве. Куда, повязанного по рукам и ногам академика, увезли на старой телеге поздней холодной осенью и доставили 17 октября 1817 года…
Так всё просто! Один большой дядя захотел, и ты в сумасшедшем доме!Но это ещё не вся трагедия. Новичка бросили в сырой каменный подвал женского отделения. Там приковали цепью к стене. Бросили клок соломы. Надзирать за ним поручили самой злобной женщине, которая не каждый день приносила ему лишь ломоть хлеба и кружку воды. Всё – это  весь комфорт для нормально мыслящего, образованнейшего, совершенно безгрешного человека. Никаких книг – никакого общения с нормальными людьми. Могила.
И так продолжалось три года.
По милости Божией, сначала рядовым, а через двенадцать лет и главным врачом Преображенской психиатрической больницы был назначен Саблер Василий Фёдорович (1797—1877), психиатр, который коренным образом изменил условия содержания и лечения душевнобольных. Именно он отменил цепи, резко ограничил применение так называемых смирительных средств, ввёл рудотерапию и т. д.). Как известно, Саблер стоял у истоков научной психиатрии в России.
Спустившись в подвал и увидев Ивана Яковлевича, он ужаснулся: перед ним был чуть живой скелет
человека, прикованного  цепью к стене. Саблер,
что называется, дал всем разгон и вышел на поверхность только вслед за носилками, на которых вынесли Корейша. Он лично выводил его , буквально за руку, к жизни, лично наблюдал за его лечением. Выделил просторную светлую палату с мебелью и кроватью, приставил к нему хорошего персонального санитара.
Но Иван Яковлевич,окрепнув физически, не изменил подвальному образу жизни: он никогда уже не
садился, а или был на ногах, или лежал за печкой, где невозможно было даже вытянуться в полный рост. Смирение его было глубочайшим и безпримерным.
Так он жил сорок лет.
Но молва о нем, о силе и точности его пророчеств быстро разнеслась по Москве. В Преображенскую больницу выстраивались очереди желающих побеседовать с Иваном Яковлевичем. Несли деньги,
подарки, на которые стало возможным полностью благоустроить больницу, улучшить содержание больных. Корейш к деньгам даже не прикасался.
После его кончины погребение затянулось на пять дней. За право похоронить его у себя боролись
Смоленск, Покровский и Алексеевский монастыри. Но, по ходатайству племянницы, его похоронили возле Ильинского храма в Черкизово. За время споров было отслужено более двухсот панихид, поток желающих проститься с великим блаженным
не иссякал.  В день погребения было отслужено семьдесят панихид.
К слову сказать, до самой своей кончины он переписывался с той девушкой, которая не поехала с
вельможей. Как я уже говорил, она ушла в монастырь и впоследствии стала игуменьей того монастыря.
…Помню также, что, покидая церковный двор в тот памятный день, когда принесли цветы отцу Николаю за его мудрый совет, мы подошли под сень над могилой Иоанна Яковлевича Корейша, чтобы до земли поклониться ему и увидели тот самый букет прекрасных лилий, которые положила на мраморную плиту та счастливая прихожанка, нашедшая, по его совету, свою судьбу с достойным человеком…
Цветы благодарности всегда на могиле Иоанна Яковлевича Корейша.