АРХИВ. 28 марта 2001 года. Юрий БОЛДЫРЕВ: "Можно чего-то добиться, если есть на что опереться"

АКТУАЛЬНЫЙ АРХИВ. 28 марта 2001 года.

Юрий БОЛДЫРЕВ: "Можно чего-то добиться, если есть на что опереться"

Понятие "Счетная палата" устойчиво ассоциируется с именем одного из ее создателей - Юрия Болдырева. И естественно, что его уход с поста зампреда Палаты стал для многих неожиданностью. Что это - усталость, разочарование? Или поиск путей и решений в изменившейся ситуации? Ответы на эти вопросы - в сегодняшней публикации.

- Юрий Юрьевич, вы - один из создателей Счетной палаты, боровшийся за ее создание тогда, когда никто не верил, что независимый контроль за властью у нас возможен. Но по окончании шестилетнего срока вы не попытались остаться на следующий срок, а подали в Совет Федерации заявление с просьбой освободить вас от должности и ушли. Почему?

- Есть проблемы, изнутри Счетной палаты, с должности заместителя ее председателя - нерешаемые.

- Что вы имеете в виду?

- Счетная палата - важный элемент системы демократического государства, но лишь один из многих... Напомню, в 1994-1995 годах удалось, вопреки тогдашнему президенту (на закон о Счетной палате было наложено вето), создать независимый от него орган с обширными полномочиями в части доступа к документам, получения информации о работе власти.

Если говорить о демократии не как о "демократах при власти", то это было серьезное продвижение вперед. Власть становилась подконтрольной, у общества появилась возможность получать информацию о работе власти не ту, что сама власть хочет дать, но более ценную - ту, что власть хотела бы скрыть. И нам удалось заложить в закон и во внутренние документы Палаты такие механизмы организации ее работы, которые бы минимизировали возможности ее необъективности, защищали общество от произвола самих контролеров. Палата стала источником информации для общества о невиданных в мире в таких масштабах злоупотреблениях власти.

По образу и подобию нашей Палаты в большинстве регионов созданы свои палаты, выполняющие ту же функцию применительно к собственности субъектов Федерации. То есть этот элемент системы демократического государства заработал. Но только один этот элемент.

- Его оказалось не к чему "пристегнуть"?

- Именно так. Информация не востребована ни правоохранительной системой, ни самим обществом. Счетная палата представляет документы, доказывающие, что отчет правительства об исполнении бюджета за 1995 год сфальсифицирован: более девяти миллиардов долларов президентом и правительством из бюджета изъято, и эти средства не показаны в отчете как поступления в бюджет, а затем незаконные расходы на "компенсации" в связи с отменой таможенных льгот по ввозу спиртного и сигарет. И ничего. Показываем, что еще два с половиной миллиарда долларов наших денег правительством противозаконно направлено на "восстановление хозяйства Чечни". Опять ничего - судят лишь "стрелочника" за кражу тоже примерно двух, но не миллиардов, а лишь миллионов долларов...

Демонстрируем очевидно криминальную историю: помощники высших должностных лиц государства учреждают Фонд российско-американского партнерства, в который правительство незаконно переводит несколько миллионов долларов. Имея информацию о готовящемся переводе этих средств за рубеж, предписываем министру финансов немедленно взыскать средства в бюджет. Министр финансов нарушает закон - не исполняет предписание, исполнительный директор фонда деньги прячет в один из американских банков, после чего этого исполнительного директора расстреливают на Рублевском шоссе - концы в воду. А бывший министр финансов до сих пор объясняет нам по ТВ, какие и почему у нас трудности в экономике...

Доказываем притворность сделок с "залогово-кредитными аукционами", когда правительство дает банкам взаймы, а затем получает эти же наши деньги, но уже "в кредит" под залог стратегически важной госсобственности ("Сибнефть", "ЮКОС", "Норильский никель"...). Курицы, способные нести обществу золотые яйца, незаконно отторгнуты и подарены группке друзей. И опять ничего.

А ведь перечислена лишь небольшая доля выявленного в первые же три года нашей работы.

- Картина печальная. А чем закончилась история с Центробанком? ЦБ обвинял вас в распространении недостоверной информации, и вы даже судились с ним...

- Недостоверной информации я не распространял и за каждое свое слово готов отвечать в суде. Центробанк же пытался скрыть от общества информацию, в том числе о расходах госсредств на самого себя (в нынешних деньгах - миллиарды рублей), а также об уровне зарплат и иного обеспечения руководителей ЦБ. Понятно, ведь в 1997 году уровень доходов, полученных руководителями ЦБ из госсредств, был в двадцать раз больше, чем, например, уровень доходов руководителей правительства. И Геращенко пошел на незаконное засекречивание наших актов по результатам проверки, которые были ему даны для ознакомления.

- Это же не его документы?

- Да. Но рассекречивание - только через суд. И дефект закона: если суд признает, что засекречивание было незаконным, никакого наказания не предусмотрено. Тем не менее мы считали прецедент важным и примерно два года назад обратились в суд.

- И каков результат?

- Мосгорсуд согласился с нашими доводами, но в Верховном суде Центробанку удалось это решение оспорить и вернуть дело на новое рассмотрение, причем, с моей точки зрения, по надуманным основаниям, что подтверждается и последовавшими действиями руководства ЦБ.

- Что это были за действия?

- Председатель ЦБ обратился с письмом в Счетную палату с предложением компромисса. Он вынужден был рассекретить один из двух незаконно засекреченных актов - по материальному обеспечению сотрудников и руководства ЦБ. Коллегия Счетной палаты с компромиссом согласилась.

- То есть добиться прецедента рассекречивания через суд вам все-таки не удалось?

- Почему же? Нам удалось добиться рассекречивания одного из двух актов - того, где наша аргументация была более убедительна. Формально - не через суд. Но Центробанк пошел на рассекречивание лишь под давлением нашей решимости отстоять в суде, в данном случае не просто свою позицию, но право общества на достоверную информацию.

- И СМИ не сообщили об этой, казалось бы, сенсации... А чем за закончилась история с Эрмитажем? Общественное мнение осталось с представлением, что выявленные Счетной палатой нарушения не подтвердились?

- Кем не подтвердились? Руководство Эрмитажа не рискнуло оспорить в суде ни одного факта...

- Но новый председатель Счетной палаты тоже заявлял, что с Эрмитажем что-то перегнули и что ему Эрмитаж жалко...

- Это останется на его совести. Пока я был в Счетной палате (по январь этого года), ни с какими предложениями о перепроверке или пересмотре результатов этой проверки он к коллегии не обращался. Кстати, в конце прошлого года директор Эрмитажа Пиотровский обратился в Палату с просьбой не взыскивать с музея 17 миллионов рублей, использованных нецелевым образом. Ему даже удалось каким-то образом заручиться поддержкой нового профильного аудитора. Но речь идет в том числе о средствах, просто переведенных в подставные, несуществующие структуры. И на коллегии мне пришлось поставить вопрос: "По закону средства, использованные нецелевым образом, должны безусловно взыскиваться в бюджет или на усмотрение Счетной палаты?" Ответ известен - безусловно. И коллегия подтвердила требование о взыскании средств. Хотя правильнее бы взыскивать их не с музея, а с его руководителя. Но уголовное расследование до сих пор не ведется...

- И об этих решениях тоже ничего не сообщалось...

- Освещение результатов проверки по Эрмитажу - яркая иллюстрация механизмов деятельности наших СМИ. Сначала в нескольких изданиях было два или три материала, представивших действительно шокирующие данные по итогам проверки. Затем, похоже, по команде, практически во всех изданиях, по основным теле- и радиоканалам появилась обратная информация, защищающая руководство музея и дискредитирующая Палату. Понятно: ключевые нарушения осуществлялись по незаконным разрешающим письмам правительственных инстанций. Как высоко тянутся нити - ответ могло бы дать следствие, если бы оно велось. Мы же об этом можем судить лишь по степени скоординированности кампании в СМИ. И без малейшего намека на возможность дискуссии и рассмотрения дела по существу. Достаточно сказать, что из моего выступления по петербургскому РТР весь фрагмент по Эрмитажу был просто исключен, хотя у нас якобы нет цензуры. А из многочисленных опровержений, направленных нами в СМИ, опубликовано было лишь одно - в "Независимой газете". Если кто-то интересуется существом и масштабами выявленного в Эрмитаже - рекомендую эту, практически единственную публикацию (см. "НГ" от 15.04.2000).

- Почему же у нас такая безнаказанность?

- Говорят, что у нас не исполняются законы. Это неправда. У нас принимаются такие законы, что если украсть батон в булочной - в тюрьму, а если противозаконно изъять из бюджета миллиарды долларов или на те же миллиарды незаконно распорядиться госсобственностью, то никакого наказания за это вообще законом не предусмотрено. Чтобы за такое преступление посадить в тюрьму, надо доказать, что хотя бы рубль из этих денег положен себе в карман. А дурачков во власти не бывает. И корыстный мотив, как правило, недоказуем. Тем более что даже перечисление "Газпромом" в 96-м году средств в избирательный фонд по выборам президента именно тому лицу, которое, в свою очередь, освободило "Газпром" от обязанности перечислять дивиденды государству, у нас, в отличие от всего мира, корыстным мотивом не считается. Не абсурд ли?

- Абсурд. Но нас убеждают, что во всем мире прежде всего - презумпция невиновности?

- Верно - для гражданина, но не для должностного лица. Нигде в цивилизованном мире такой безнаказанной вольницы для президентов, членов правительства и чиновников нет. Только персональное принятие решений. И полная личная ответственность за нарушение закона. Если же доказан корыстный мотив - это отягчающее обстоятельство. Например, в Сингапуре для должностных лиц прямо установлена презумпция коррумпированности. Что такое Сингапур? Это очень маленькая страна, освободившаяся от колониальной зависимости всего тридцать пять лет назад, но валютные резервы которой существенно превышают весь федеральный бюджет огромной России.

- Почему-то в многочисленных теледискуссиях о наших проблемах о подобных подходах - ни слова?

- Удобнее все сводить к пустому обсуждению прямой взятки или обезличенного оттока капиталов за рубеж. У нас хорошо знают, кого приглашать на дискуссии, чтобы подвести к тому, что "все это очень сложно и однозначных ответов нет, но мы когда-нибудь их найдем"...

- Хотя ответы давно есть?

ЧИТАТЬ ДАЛЕЕ ПО ССЫЛКЕ: http://www.ng.ru/ideas/2001-03-28/8_boldyrev.html