Продолжение «Проделки мистического Нечто». 2 часть. 3 глава. Бусугарня и оторва Марковна

   В продовольственном магазине было пусто. Посельчане отоваривались с утра. В остальное время бабы оттягивались на огородах, мужики прикипали к станкам, шпалам, рельсам в депо, на каракубе. Заведующая Марковна, положив взлохмаченную голову с красным гребешком на затылке на прилавок, масштабно похрапывала, выпуская ударные волны, из – за которых на полках позвякивало и железо, и стекло. Она так крепко спала, что Петрович разбудил её с четвёртого раза. Каждый раз она поднимала голову, смотрела на него, поправляла гребешок и спрашивала: ну, что тебе мой золотой нужно? ты же видишь, что я занята и снова засыпала.

- Марковна, - заорал Петрович в четвёртый раз. – Горим. Пожар.

   Заведующая ожила и с ходу взяла в карьер, но так, как она была весомой женщиной, то пришлось с карьера перейти на размашистую рысь.

- Гребешок выпал. Сгорит, - поддал Петрович.

- Плевать я хотела на него. У мен дома залежи гребешков.

- А магазин, товар, деньги?

   Куда там. Марковна мчалась, словно ветер, сшибая ногами картошку, морковку в сетках и выметнулась бы на улицу, но Петрович перехватил её за обширную талию. Перехват оказался неудачным. Петрович не учёл, что убыстряющееся тело наращивает массу, а Марковна набрала такую массу, что с лёта чуть не протаранила его, но ущерб сумела нанести. Завалила на деревянные ящики с огурцами.

- Ты что одурела? – вскипятился Петрович. – А если бы вместо огурцов были помидоры? Во что превратился бы мой костюм? Да и помидоры подавил бы, и квашня получилась бы.

- Плевать я хотела и на твой костюм, и на помидоры. У меня дома залежи и костюмов, и помидоров. Пожар. Спасаться нужно.

- А огнетушитель в магазине, на хрена? А ты от него, как от чёрта мотнулась к двери.

- Плевать я хотела и на огнетушитель. У меня дома…Ты виноват, - заметелила Марковна. – Пожар! Горим! Спасайся!! Дурак, - закруглилась она.

- Тебя пожаром только и можно разбудить, - бросил Петрович. - Дай мне бутылку водки.

- Из какого отдела? – успокоившись, спросила Марковна.

- Не понял. У тебя, что много водочных отделов?

- У нас открылся «Интеллектуальный отдел», - подбоченившись, ответила Марковна, да так ответила, что Петровича любопытство заглотнуло. - И водка «Интеллектуальная». Не то, что «Парламент» и «Путинка».

- Дай посмотреть.

   Получив бутылку, Петрович увидел, что один уголок этикетки был малость отклеен. Он легонько потянул за него. Этикетка отлепилась. «На завалинке»». Отодрав завалинку, понюхал. Самогон.

- Так. Говоришь, что «Интеллектуальная».

- Не знаю, ничего не знаю, - заверещала Марковна. – Какой – то оптовик привёз. Впихнул, деньги взял и умотался.

- Случайно не с того ли поезда, - Петрович показал на поезд Стряпухина.

- Не знаю. Может и с того.

- Ладно. Давай одну бутылку.

   Хлопнула дверь. Петрович повернулся, чтобы посмотреть, кто зашел, но кроме колыхнувшейся занавески на двери ничего не увидел, а когда повернулся, то в глаза бросились две бутылки водки на прилавке.

- Я просил одну, - сказал он, отодвигая другую. - Зачем две суешь.

- Не глухая, - застрочила Марковна, - ты думаешь, что я глухая, слепая девка, ничего не вижу и не слышу, ты мне тут не командуй, чётко сказал: две.

- Одну.

- Совсем от памяти отбился. Может, ещё будешь доказывать, что и не платил. Вот твои деньги. – Марковна сгребла бумажки. - Ровно на две бутылки.

- Подкупаешь меня. Чтоб я язык на привязи держал. Эх, раздеть бы тебя догола, положить на лавку и прилюдно хворостиной отпороть.

- Хворостины еще такой не нашлось, - отрезала Марковна.

- Найдем.

   Петрович не то, что остолбенел. Окаменел. Слова выговорить не может. Опять непонятный случай. Марковна, конечно, такое не скажет и искать хворостину, чтобы её отпороли, не станет. но не он же сказал, а никого другого не было. Снова слуховые галлюцинации?

- Древний человек ты, Петрович, - перебила его мысли Марковна. – Самый что ни на есть древнейший. Тебе бы только пороть на лавках.

- Не потянет наше производство на выработку стольких лавок. Слабовато. Это всю сибирскую тайгу нужно под корень.

- А если потянет? Хворостину, кому бы доверил?

- Такого достойного и интеллектуального человека, Марковна, у нас сейчас нет, даже на горизонте не видно, - вздохнул Петрович. - Нужно выращивать, но есть одна закавыка. Разве из мелких веников можно вырастить крепкий дуб?

   Он направился к выходу, но, услышав «Ой, мамочка, ой, мамочка, что же это такое», остановился и повернулся. Марковна тыкала рукой в полки, на которых раньше стояла водка «Интеллектуальная». Пусто.

- Куда же она делась, - голосила Марковна.

   Петрович зажмурил глаза, а потом открыл. Полка была забита бутылками.

- У тебя черти в магазине водятся, - вскипел он. – Водка на месте.

- Фу, - вздохнула Марковна. – На месте. Показалось.

   Петрович уже открывал дверь, когда услышал возле уха шёпот: не уходи, Петрович, сейчас самое интересное начнётся.