Когда мигранты убивают русских женщин, не нужно идиотской "толстовщины"

Константин Малофеев

Учредитель телеканала "Царьград"

В очередной раз попрекнули меня отсутствием христианского смирения. В четверг в передаче "Время покажет" на Первом канале я предложил депортировать на родину всех нелегальных мигрантов. Точнее, всех тех, за кого не берёт ответственность их работодатель. Казалось бы, очевидная мера в условиях кризиса. Но нет. Получил. Не по-христиански это, говорят.

В принципе, ничего страшного, даже полезно. Смирения много не бывает, так что с удовольствием принимаю.

Тем более важно – от кого. От Захара Прилепина. Вы как хотите. Я давно знаю и глубоко уважаю Захара как человека и как ВПЗРа (великого писателя земли русской), но теперь стало ясно, что он ещё и крупный мыслитель. Кстати, ВПЗР и мыслитель – это совершенно разные вещи. Дневники Толстого почитайте, сразу поймёте. Никакой демонологии в романе "Воскресение" в помине нет. Есть просто глупость.

Не то что Захар. Это совсем другое дело. Это действительно долгожданное русское возрождение, с берцами на ногах и с иконой в руках. В итальянском возрождении у Микеланджело была схожая идея. Все эти измождённые подвижники, вся эта христианская немощь – ну куда это всё годится? Нужна мощь. Античный героизм. Без него новую жизнь не построишь. И отсюда – все видели – на самом известном в мире потолке Пантократор поднимает руку культуриста в карающем жесте. Так вот и у нас будет – карающая рука в камуфляже. Из магазина "Армия России". Кстати, почему-то всё это называется "гуманизм". И у них, и, видимо, теперь у нас. Теперь понятно почему. Предложение кормить и обласкивать насильников и воров этой самой рукой в камуфляже – это и есть гуманизм. От Захара.

Теперь серьёзно, буквально пару слов. Собственно, почему я вообще взялся за эту колонку. Я уже дважды минимум говорил: не путайте, пожалуйста, смирение с глупостью. Беглову говорил, Собянину говорил. Когда они храмы перед нашим носом закрывали и опечатывали, как будто это их собственность, как будто имеют право.

Теперь вот Прилепину говорю. Прикрывать смирением слабость перед врагами – это не глупость художника. Настоящего, я настаиваю. А диверсия, пусть и невольная. Толстой, когда свою ахинею в 1905 году публиковал, ничего плохого не имел в виду. Только доброту и искренность. Ни концлагерей, ни расстрелов, ни террора красного – ничего, упаси Бог. Само дальше вышло.

К нашей теме. Чтобы никого лишний раз не пугать, поговорите с полицией. Все эти люди отнимают у наших женщин и детей вещи, деньги и ценности и ведут себя крайне неадекватно и жестоко. И на вопрос оперов: ну зачем ты её так бил, кости ломал? У тебя же у самого дома пять сестёр, ответ всегда один: для нас это – не люди.

Это, дорогой Захар, не популизм. А реальность, данная нам в оперативных сводках. С евразийством и гуманизмом во всех видах потом разберёмся. А теперь государство – оно же думает о нашей безопасности, храмы для нашего блага закрывает – пусть подумает о том, что делать. И не потом – когда этот ужас кончится, как ты предлагаешь, – а сейчас. Чтобы всего этого ужаса не было. И как это лучше сделать: посадить их всех в охраняемый лагерь и кормить или депортировать домой по закону – это ему решать, государству. Только решать! И не потом, а сейчас. Мы настаиваем.

Насилие – это не наше дело. Это дело государства. И если позавчера кто-то за твои деньги работал на стройке, а сегодня он же с помощью ножа и кастета пытается твои деньги просто отнять, без промежуточных стадий в виде труда, причём по любым причинам, то да, этот человек подлежит наказанию. Изоляции, депортации и так далее. Повторяю: мы обращаемся к государству. У него – монополия на насилие.

А вот монополии на нашу веру, жизнь и достоинство у него нет. Поэтому если охрана нашей, общественной, безопасности ограничится закрытием церквей на Пасху и цифровизацией законопослушных граждан, уверяю тебя:

1. Мы не будем рукоплескать и вообще идиотничать в толстовском духе про христианские ценности и всё такое прочее. И даже писатели им не помогут Земли русской.
2. Мы будем защищать своих женщин и детей вполне конкретно – гуманно и в камуфляже. Надеюсь, ты с нами.