Как Сан-Ремо породил Еврейский национальный дом

25 апреля исполнилось 100 лет со дня проведения конференции в Сан-Ремо, которая предоставила мандат на Палестину Великобритании, решение, подтвержденное два года спустя Лигой Наций в резолюции, признающей обещание Великобритании в Декларации Бальфура 1917 года создать еврейскую родину в Палестине. Чтобы отметить эту годовщину, Middle East Quarterly заранее публикует следующую выборку из своего предстоящего выпуска летом 2020 года.

Лидеры Великобритании, Франции, Италии и Японии в Сан-Ремо, апрель 1920 года. Важность резолюции Сан-Ремо нельзя переоценить как поворотный момент в истории арабо-израильского конфликта. Это означало безоговорочное признание права евреев на национальное возрождение на своей исконной родине.

Пожалуй, нет более недооцененного события в истории арабо-израильского конфликта, чем конференция в Сан-Ремо в апреле 1920 года. Созванные всего на одну неделю в рамках мирных конференций по итогам Первой Мировой Войны, которые создали новый международный порядок на основе самоуправления коренных народов и национального самоопределения, участники назначили Великобританию обязательной страной для Палестины с конкретной задачей:

вводя в действие декларацию, первоначально сделанную 2 ноября 1917 года британским правительством [т. е. Декларацию Бальфура] и принятую другими союзными державами, в пользу создания в Палестине национального дома для еврейского народа, ясно понимая, что не должно быть сделано ничего, что может нанести ущерб гражданским и религиозным правам существующих нееврейских общин в Палестине или правам и политическому статусу, которыми пользуются евреи в любой другой стране.[1]

Этот мандат был затем ратифицирован 24 июля 1922 года Советом Лиги Наций-послевоенной Всемирной организацией и предшественником Организации Объединенных Наций.

Важность этой резолюции невозможно переоценить. Хотя она и не соответствовала предложенной сионистской формуле о том, что "Палестина должна быть восстановлена в качестве национального дома еврейского народа", она означала безоговорочное признание евреев в качестве национальной группы—а не чисто религиозной общины—официальным представителем воли международного сообщества. Он также признал "историческую связь еврейского народа с Палестиной" в качестве " основания для восстановления своего национального очага в стране."[2]

От Декларации Бальфура до Парижской мирной конференции

Хотя со времен Римской империи они были низведены до уровня незначительного меньшинства на Земле Израиля (римляне переименовали Сирию в Палестину) в результате длительной череды имперских оккупантов, еврейское присутствие там не только никогда не исчезало, но и стремление к родине предков занимало центральное место в коллективной памяти и религиозных ритуалах евреев на протяжении тысячелетий, причем евреи возвращались в Палестину с самых ранних дней рассеяния, главным образом на индивидуальной основе, но и в более широком общинном масштабе.

Однако в 1880-е годы стали прибывать и другие возвращенцы: молодые националисты, отвергавшие диаспорную жизнь и стремившиеся восстановить еврейское национальное бытие на исторической родине. В августе 1897 года в швейцарском городе Базель был проведен первый Сионистский Конгресс, определивший цель сионизма как "создание дома для еврейского народа в Палестине, который должен быть обеспечен публичным правом", и создание институтов для его реализации.

Эта цель была достигнута 2 ноября 1917 года, когда британское правительство опубликовало официальное заявление в письме министра иностранных дел Артура Бальфура к лорду Ротшильду, пообещав "приложить все усилия для содействия этому"... создание в Палестине национального дома для еврейского народа "при условии, что" не будет сделано ничего, что может нанести ущерб гражданским и религиозным правам существующих нееврейских общин в Палестине или правам и политическому статусу, которыми пользуются евреи в любой другой стране."[3]

Достигнутое после многомесячных переговоров с сионистским движением, нескольких обсуждений в британском кабинете министров и консультаций с президентом США Вудро Вильсоном и видными англо-еврейскими лидерами, это признание права евреев на национальное возрождение тогдашней передовой мировой державой было одобрено не только военными союзниками Великобритании, но и видными панарабскими националистами, включая Эмира Фейсала ибн Хусейна из семьи Хашимитских, знаменитого героя "великого арабского восстания" против Османской империи и эффективного лидера зарождающегося панарабского движения. 3 января 1919 года он подписал соглашение с будущим лидером сионистского движения Хаимом Вейцманом, который одобрил создание Еврейского национального дома в Палестине в соответствии с Декларацией Бальфура и призвал "принять все необходимые меры"... поощрять и стимулировать массовую иммиграцию евреев в Палестину."[4]

Вооружившись этим соглашением, 27 февраля сионисты попросили послевоенную мирную конференцию, начавшую свою работу в Париже в прошлом месяце, признать "исторический титул еврейского народа Палестины и право евреев на восстановление в Палестине своего национального очага" и назначить Великобританию "обязательным членом Лиги [Наций]", поставив перед ней задачу создать в Палестине свой национальный дом.

такие политические, административные и экономические условия, которые обеспечат создание там Еврейского Национального дома и в конечном счете сделают возможным создание автономного Содружества, ясно понимая, что не должно быть сделано ничего, что может нанести ущерб гражданским и религиозным правам существующих нееврейских общин в Палестине или правам и политическому статусу, которыми пользуются евреи в любой другой стране.[5]

Эдмунд Алленби, командующий египетскими экспедиционными силами, входит в Иерусалим 11 декабря 1917 года. Алленби с презрением отнесся к скудному вкладу французов в боевые действия и призвал арабских лидеров противостоять попыткам французов укрепить свою власть.

Обязательная система, на которую ссылались сионисты, была закреплена в статье 22 пакта Лиги наций, который стремился направить те "колонии и территории" несуществующих Османской и Германской империй, которые были "населены народами, еще не способными постоять за себя в тяжелых условиях современного мира", к независимости как "священной вере цивилизации"."Таким образом, каждая колония или территория должна была управляться обязательной лигой, которая должна была направлять ее к самоуправлению в соответствии с определенной" стадией развития народа, географическое положение территории, ее экономическое состояние и другие аналогичные обстоятельства."В частности, он предусматривал, что" Армения, Сирия, Месопотамия, Палестина и Аравия должны быть полностью отделены от турецкой империи " и что определенные общины на этих территориях

они достигли такой стадии развития, когда их существование в качестве независимых государств может быть временно признано при условии предоставления административных консультаций и помощи со стороны обязательной державы до тех пор, пока они не смогут действовать самостоятельно.[6]

Однако осуществление статьи 22 было легче сказать, чем сделать, поскольку историческое соперничество великих держав и политические разногласия, которые были подавлены необходимостью победы в войне, вновь всплыли на мирной конференции. Британия и Франция стремились к немедленному назначению мандатов—первые как средство уменьшить финансовое бремя содержания миллионной армии на Ближнем Востоке и отменить соглашение Сайкса-Пико 1916 года, поставив Палестину и богатый нефтью район Мосула под свою эгидой; вторые в надежде взять "большую Сирию" под свое крыло. Однако президент Вильсон, хотя и был архитектором мандатной системы (или даже Лиги Наций, к которой Соединенные Штаты в конечном итоге не присоединились), настаивал на направлении в Сирию межведомственной комиссии для оценки мнения там. Хотя он и был против этой идеи, ни британский премьер-министр Дэвид Ллойд Джордж, ни его французский коллега Жорж Клемансо не чувствовали себя в состоянии сразу же отказаться от этого плана. Вместо этого они затеяли сложную игру в прокрастинацию, которая вынудила раздраженного Уилсона послать чисто американца. комиссия по Сирии, возглавляемая Генри Кингом, президентом Оберлинского колледжа, и Чарльзом Крейном, Чикагским производителем клапанов и влиятельным донором Демократической партии, которого Уилсон считал "особенно квалифицированным для поездки в Сирию, потому что они ничего об этом не знали."[7] к тому времени, когда комиссия США телеграфировала суть своих рекомендаций 10 июля 1919 года (представив полный отчет в конце августа), [8] был подписан Версальский договор между союзниками и Германией. Кроме того, Вильсон уехал в Америку, не удосужившись направить доклад на обсуждение турецкого мирного договора, которое продолжалось быстрыми темпами, причем содержание доклада было обнародовано только в 1922 году—спустя долгое время после решения вопроса о мандате.

Таким образом, Британии и Франции (с небольшой помощью Италии) было предоставлено завершить распад Османской империи и создать на ее руинах новый региональный порядок. Это оказалось нелегкой задачей, поскольку два военных союзника быстро оказались в конфликте за будущее региона. Генерал-лейтенант Эдмунд Алленби, командующий египетским экспедиционным корпусом (ВЭФ), который изгнал османские армии из Леванта, открыто презирал скудный вклад французов в боевые действия. Он призвал местных арабских лидеров сопротивляться попыткам Франции укрепить свою власть в районах, определенных для них соглашением Сайкса-Пико. Он также культивировал Фейсала как "верховную власть в Сирии по всем арабским вопросам, будь то административные или военные", давая эмиру свободу действий для запугивания политических оппонентов и обещая ему голос в процессе принятия решений о будущем Леванта. Не менее раздражающим для французов был отказ британцев вывести ВЭФ из Леванта до того, как мирная конференция примет свое решение. Просьбы об увеличении численности французских войск в Сирии были безапелляционно отклонены; Британия оставалась твердо под контролем, оставляя французов с грызущим чувством бессилия.[9]

Имперская мечта Фейсала

Эмир Фейсал (центр), лидер зарождающегося панарабского движения, попытался включить свою имперскую мечту в послевоенные мирные соглашения на Парижской конференции в феврале 1919 года, заявив, что Сирия "достаточно продвинулась в политическом отношении, чтобы управлять своими внутренними делами."

Чтобы еще больше осложнить дело, англо-французские разногласия были умело использованы Фейсалом для реализации его грандиозных амбиций. Даже во время антиосманского восстания Эмир начал играть с идеей иметь свою собственную "большую сирийскую" империю, зайдя так далеко, чтобы обсудить этот вариант с ключевыми членами Османского руководства за спиной своих британских военных союзников.[10] Когда эта уловка потерпела неудачу, Фейсал попытался включить свою имперскую мечту в послевоенные мирные соглашения, сообщив совету десяти, высшему директивному органу Парижской мирной конференции (февраль 1919 года), что "Сирия заявила о своем единстве и независимости" и что она "достаточно продвинулась в политическом отношении, чтобы управлять своими собственными внутренними делами", если ей будет оказана адекватная иностранная и техническая помощь.[11]

Не упоминая о своем соглашении с Вейцманом, Эмир воздержался от ссылки на Декларацию Бальфура, не говоря уже о ее одобрении, предложив вместо этого оставить будущее Палестины "для взаимного рассмотрения всех заинтересованных сторон"."[12] Эта формулировка не только дала нееврейскому населению страны право вето на создание Еврейского национального дома (в отличие от Декларации Бальфура, которая предоставила им "гражданские и религиозные права", но и не сказала ничего о будущем Палестины). Это также сделало Шарифа Хусейна из Мекки, отца Фейсала и номинального лидера "Великого арабского восстания", который стремился создать единую региональную империю, и предположительно самого Фейсала (как будущего короля Сирии) серьезными претендентами на включение Палестины в их будущие королевства. Как выразился однажды Эмир, поскольку Сирия была "товаром, у которого не было владельца", вполне естественно было для Англии, Франции и его самого "попытаться присвоить его раньше других"."[13]

Комиссия Кинг-Крейна, Гостиница "Роял", Бейрут, Июль 1919 Года. Генрих Кинг (сидящий слева) и Чарльз Крейн (правый) поддержали имперскую мечту Фейсала, рекомендуя "сделать Эмира Фейсала главой нового объединенного сирийского государства", включив в него Ливан и Палестину.

Действительно, в то время, когда Фейсал заверял своих еврейских собеседников, что "арабы, особенно образованные среди нас, смотрят с глубочайшим сочувствием на сионистское движение ... Мы сделаем все, что в наших силах, чтобы помочь им: мы пожелаем евреям самого сердечного возвращения домой " [14] он был занят манипулированием комиссией короля-Журавля, чтобы подорвать эту цель и поддержать свои амбиции в отношении большего сирийского королевства, включающего Палестину. В этих рамках он собрал крайне непрезентабельный "общесирийский конгресс", который должен был" прояснить пожелания сирийского народа американской Комиссии по расследованию " [15] и который в основном состоял из членов небольшого круга (в основном иракских) националистов, которые воевали на его стороне во время войны и возглавляли его администрацию после нее.[16] Он также развернул широкую пропагандистскую кампанию,организовал массовые демонстрации и запугал политических оппонентов и простых граждан. "Фейсал взял в свои руки всю политическую кампанию и разослал инструкции во все части страны", - сообщил главный политический офицер ВЭФ бригадный генерал Гилберт Клейтон. "Народу было сказано просить полной независимости для Сирии, и, в то же время, выразить надежду, что она будет предоставлена другим арабским странам."[17]

Хотя Кинг и Крейн были хорошо осведомлены о махинациях Фейсала, а также о непредставительном характере Конгресса и непрочности многих доказательств, представленных комиссии, они предпочли поддержать имперскую мечту Фейсала, несмотря на возражения некоторых из их советников, рекомендуя: "во имя более широких интересов, как Ливана, так и Сирии ... единство Сирии должно быть поддержано "и чтобы" Эмир Фейсал стал главой нового объединенного сирийского государства."[19] Однако в то время, по британским оценкам, только 15 процентов ливанцев поддерживали правление Хашимитов, и христианские религиозные лидеры Ливана умоляли мирную конференцию, чтобы страна "никоим образом не была поставлена под арабское и мусульманское правительство."[20]

Точно так же, притворяясь "глубоко сочувствующим еврейскому делу", комиссия отвергла тысячелетнюю привязанность евреев к Палестине как действительное оправдание для создания там еврейского национального очага. Фактически рассматривая евреев как религиозную общину, а не нацию, он рекомендовал "определенно ограничить еврейскую иммиграцию и отказаться от проекта превращения Палестины в еврейское Содружество", тем самым сократив еврейскую общину страны до постоянного меньшинства в предполагаемом сирийском королевстве Фейсала. "Тогда не было бы никаких причин, по которым Палестина не могла бы быть включена в состав единого сирийского государства, как и другие части страны", - написала комиссия,

святые места находятся в ведении международной и межрелигиозной комиссии, примерно такой же, как и в настоящее время, под надзором и одобрением Мандатария и Лиги Наций. Евреи, конечно, будут иметь представительство в этой комиссии.[21]

Кроме того, Фейсалу не мешало сопровождать свои махинации попытками запугивания всякий раз, когда он считал это необходимым. Когда мирная конференция возобновилась в Лондоне 12 февраля-10 апреля 1920 года—при явном отсутствии Соединенных Штатов-для обсуждения турецкого мирного договора, делегаты были предупреждены Алленби, что

любое решение, несовместимое с арабскими устремлениями в отношении Сирии, Палестины или Месопотамии, принятое без присутствия Фейсала, не будет признано арабами и вызовет большие трудности в будущем, за которые [арабская] нация снимает с себя всякую ответственность.[22]

Когда эта угроза не возымела желаемого эффекта, 8 Марта Эмир потребовал, чтобы всеобщий Сирийский конгресс провозгласил его королем Сирии Фейсалом I "в пределах ее естественных границ, включая Палестину", в политическом и экономическом союзе с Ираком. Франции и Великобритании было предложено освободить Западную (т. е. Ливан) и Южную (т. е. Палестину) части страны.И как бы подчеркивая это требование, между 4 и 7 апреля в Иерусалиме вспыхнул погром с требованием включения Палестины во вновь провозглашенное королевство Фейсала, в ходе которого были убиты пять евреев и еще 211 ранены.

конференция в Лондоне

Самостоятельное восшествие Фейсала на престол не оказало ощутимого влияния на Лондонскую конференцию, когда Великобритания и Франция объявили этот шаг недействительным и продолжили закладывать основу для долгожданного присуждения мандатов. Однако это не привело автоматически к сионистскому выигрышу, поскольку отказ Франции от имперских амбиций эмира не подразумевал ни соответствующей готовности сократить территориальные рамки ее сирийского мандата, ни принятия британской и сионистской интерпретации палестинского мандата.

Горячие дебаты развернулись вокруг северной границы Палестины, причем премьер-министр Ллойд Джордж поддержал предложенную сионистскую линию, которая в значительной степени соответствовала его собственному восприятию Палестины как включающей библейскую территорию "от Дана до Вирсавии" с северной границей, простирающейся "до Литании на побережье и до Баниаса, старого Дана или хуле во внутренних районах"."[24] Кроме того, Бальфур утверждал, что Палестина "должна получить власть над водной державой, которая естественно принадлежит ей, будь то путем расширения ее границ на север или путем заключения договора с обязательной Сирией, для которой текущие на юг воды х[Эр]Мона ни в коем случае не могут представлять большой ценности."[25]

Поскольку эта линия обозначала южную границу Сирии, которая должна была стать французским мандатом, и поскольку она выходила далеко за рамки интернационализации Сайксом-Пико северной половины Палестины, сионисты стремились заручиться поддержкой Франции в отношении их предлагаемой демаркации до того, как этот вопрос будет решен мирной конференцией. 11 сентября 1919 года Вейцман встретился с главным советником Франции по сирийским делам, который намекнул, что "французы без труда примут линию реки Литани."[26] Он остался с такой же оптимистичной впечатление после встречи с министром иностранных дел Стефан Пишон, который указал, что, хотя французы не были "глубоко интересуют подробности той или иной линии палестино-сирийской границе, при наличии общей удовлетворенности Франции по сирийскому вопросу," они " хотели показать , что они тоже делают что-то для сионизма."[27]

Однако ко времени возобновления мирной конференции в Лондоне эти позитивные настроения практически исчезли. В конце января 1920 года Клемансо подал в отставку с поста премьер-министра Франции, и его преемник Александр Миллеран не только не разделял ничего из родства своего предшественника с сионизмом и евреями, но и стремился возродить несуществующую схему интернационализации Сайкса-Пико в попытке подорвать Еврейский национальный дом и британский мандат, чтобы облегчить его реализацию. "Я убедился из документальных свидетельств, что французская пропаганда значительно усилилась в Палестине в течение последних двух месяцев и теперь активно работает против сионизма и за французскую Палестину в объединенной Сирии", - сообщил 2 марта главный политический директор ВЭФ британскому министру иностранных дел Джорджу Керзону, поскольку конференция обсуждала будущее региона.

Вы поймете, как легко в Палестине вести очень опасную пропаганду и как легко будет разрушить с самого начала нашу администрацию и политику правительства Его Величества. Я придерживаюсь мнения, что французы стремятся ни к чему меньшему.[28]

Ллойд Джордж зачитал телеграмму судьи Верховного Суда США Луиса Брандейса, лидера американских сионистов и доверенного лица президента Вильсона, в которой тот предупреждал, что применение соглашения Сайкса-Пико к Палестине "нанесет ущерб полной реализации [обещания] Еврейского [Национального] дома", разделив страну "в полном пренебрежении [ее] историческими границами", и что единственный способ осуществить декларацию Бальфура, которая была "подписана Францией, а также другими союзниками и ассоциированными державами", - это уступить предложенному плану.сионистские границы.[29]

Это заставило Филиппа Бертло, генерального секретаря французского министерства иностранных дел, который вел большую часть переговоров на Лондонской конференции и который "очень презирал идею Еврейского Национального дома" (используя слова Ллойда Джорджа), разразиться тирадой.Он пренебрежительно отзывался о Брандейсе как о человеке ,обладающем " преувеличенным чувством собственной значимости "(фактически противоречащим его собственному более раннему утверждению о том, что"президент Вильсон полностью руководствовался г-ном Брандейсом"). Кроме того, он отверг сионистское предложение как "слишком экстравагантное, чтобы его можно было рассматривать в течение одного момента", прежде чем перейти к оплакиванию союзнической поддержки "в значительной степени мистического" сионистского движения, которое, по его мнению, было основано на ложной надежде "спасти большое количество несчастных евреев в России и Центральной Европе" в то время, когда "подавляющее большинство этих так называемых евреев имели [вероятно] очень мало настоящей еврейской крови в их венах."[31]

К настоящему времени обе державы согласовали текст Палестинской оговорки в турецком мирном договоре, который в целом основывался на собственном определении Ллойда Джорджа: "Палестина: границы, которые должны быть определены в соответствии с ее древними границами от Дана до Беэр-Шевы и находиться под британским мандатом."Британский премьер-министр был рад оставить точную демаркацию границ на более позднем этапе и сообщить Брандейсу, что его" география была виновата, и что было бы неплохо, если бы он изучал более авторитетные и точные карты, чем те, что были в его распоряжении в настоящее время."Даже Бертло успокоился, попросив Ллойд Джорджа сообщить Брандейсу, что, несмотря на отказ Франции от его "экстравагантных притязаний", Париж "не имел намерения занять враждебную позицию, но был вполне готов принять либеральное соглашение о снабжении водой Сионистского населения."[32]

Сан-Ремо

Французская делегация в Сан-Ремо, возглавляемая премьер-министром Франции Александром Миллерандом, поставила под сомнение британское и сионистское толкование палестинского мандата и даже самого понятия Еврейского национального очага.

Эта притворная близость оказалась очень недолгой. Когда 19-26 апреля 1920 года Верховные союзные державы вновь встретились в итальянском курортном городе Сан-Ремо, чтобы окончательно заключить турецкий мирный договор, французы вернулись к своей старой игре. Премьер-министр Миллеран, разъяренный тем, что он считал менее чем недвусмысленным британским отказом от имперских амбиций Фейсала, который, как он опасался, уменьшит французский мандат в Сирии до простого фасада для эффективного правления эмира, использовал палестинский мандат в качестве трамплина для улучшения регионального положения Франции. В результате французская делегация в Сан-Ремо не удовлетворилась оспариванием северной границы Палестины, а поставила под сомнение британское и сионистское толкование палестинского мандата—или даже понятия Еврейского национального дома—в попытке восстановить меру предполагаемого англо-французского кондоминиума Сайкса-Пико.[33]

Как только Керзон потребовал, чтобы Декларация Бальфура, "которая была принята союзными державами", была включена в палестинский мандат "в той же самой форме, в какой она была первоначально дана", Бертло отбросил эту идею. Признавая, что" весь мир сочувствовал стремлению евреев создать национальный дом в Палестине", и выражая готовность Франции сделать все возможное, чтобы" удовлетворить их законное желание", он, тем не менее, предложил полностью пересмотреть этот проект. Он утверждал, что вместо того, чтобы включить Декларацию Бальфура в мандат, палестинский вопрос должен быть представлен Лиге Наций—не в последнюю очередь потому, что "он не может вспомнить, чтобы союзные державы [когда-либо] давали всеобщее признание декларации г-на Бальфура."[34]

Британский министр иностранных дел был ошеломлен. - Господин Бертло, возможно, не был до конца знаком с историей этого вопроса, - поправил он своего французского коллегу с типичной английской сдержанностью. Условия декларации были доведены в феврале 1918 года до сведения министра иностранных дел Пишона и одобрены им так же, как они были одобрены президентом Вильсоном, а также Италией, Грецией, Китаем, Сербией и сиамом. Поэтому он счел себя вполне правым, заявив, что заявление мистера Бальфура было принято большим числом союзных держав.- Бертло даже не пошевелился. Поскольку это заявление не было официально одобрено французским правительством и не было принято в качестве основы для будущего управления Палестиной, он утверждал, что Франция категорически возражает против "любой ссылки в официальном документе, таком как турецкий договор, на неофициальное заявление, сделанное одной державой, которое никогда официально не принималось союзниками в целом."[35]

Заступился итальянский премьер-министр Франческо Нитти. -Было бесполезно углубляться в прошлую историю, - сказал он. "Ему казалось, что в принципе державы были в общем согласны относительно желательности создания национального дома для евреев."Тем не менее в ходе обсуждения были выявлены англо-французские разногласия в отношении прав палестинских нееврейских общин и, кроме того, был поднят весь вопрос о статусе римских католиков на востоке. Поэтому, не ставя под сомнение способность Великобритании эффективно выполнять свои обязательные обязательства, было бы целесообразно создать международную комиссию, которая предложила бы новые правила для святых мест вместо существующих, а также методы разрешения межконфессиональных споров.[36]

Это побудило Миллерана к действию. Даже на Лондонской конференции французы использовали вопрос о святых местах христианства в качестве средства для возобновления процесса интернализации Палестины, предусмотренного Сайкс-Пико, только чтобы столкнуться с непоколебимой британской оппозицией.[37] Теперь, когда его итальянский коллега вновь поднял этот вопрос, французский премьер-министр не упустит возможности получить право голоса в управлении Палестиной за счет Великобритании. С его точки зрения, палестинский вопрос включал в себя три реальных вопроса: "во-первых, что должен быть национальный дом для евреев. В этом они все были согласны. Второй вопрос касался обеспечения прав нееврейских общин. И снова, подумал он, это не представляло непреодолимых трудностей. Третий вопрос касался существующих традиционных прав нееврейских органов. И несмотря на его абсолютное доверие к способности Великобритании "проявить свой хорошо известный либеральный дух в решении этого вопроса", он хотел бы, чтобы конференция учитывала в своих решениях "моральную ситуацию во Франции, созданную веками жертвоприношений" на Святой Земле.[38]

Ллойд Джордж не потерпит ничего подобного. Хотя это имело смысл для европейской державы, чтобы действовать в качестве защитника Римско-католической общины до тех пор, пока Палестина находится под османским правлением, он сказал, что это больше не так. Великобритания не является Турцией в том, что касается обращения с религиозными и этническими меньшинствами, и было немыслимо подчинить его тем же самым условиям", которые были навязаны туркам силой после ряда кровавых войн."Превращение Франции в покровителя палестинских католиков в то время, когда Британия отвечала за управление страной, было бы не только "оскорбительно и унизительно для Великобритании", но и "просто привело бы к двойному управлению двумя великими европейскими державами", что, по мнению Ллойд Джорджа, "сделало бы совершенно невозможным для Великобритании управлять страной и даже могло бы легко вызвать трудности в ее отношениях с Францией."[39]

Эта точка зрения возобладала. Французы отступили только для того, чтобы возобновить атаку на включение Декларации Бальфура в условия мандата. Бертло отверг эту декларацию как " мертвую букву "и заявил, что" все евреи во Франции были антисионистами и не имели никакого желания ехать в Палестину", в то время как Миллеран предложил повторить содержание декларации, опустив положение о том, что " императив будет нести ответственность за приведение в действие декларации, первоначально сделанной 8 [2] ноября 1917 года британским правительством и принятой другими союзными державами."[40]

Керзон, казалось, был в недоумении относительно того, что именно французы приняли за исключение. Были ли они против создания еврейского национального дома в первую очередь, или они стремились защитить права и привилегии нееврейских общин Палестины? Он понимал, что Франция согласна включить заявление Бальфура в мирный договор, хотя и не в его точной формулировке и без указания на то, что оно было первоначально сделано британским правительством в определенный день; и он пытался удовлетворить эти возражения, какими бы неверными они ни были. Но теперь французская делегация, по-видимому, заменила свой собственный проект для включения декларации в мирный договор даже в измененной форме, что было то, что Великобритания, как назначенная обязательная для Палестины, возможно, не сможет принять. Кроме того, рассуждал Керзон, "евреи отнеслись к заявлению господина Герасимова с пониманием". Бальфур во всей своей полноте является хартией их прав, и они придают большое значение тому, чтобы в Договоре о мире была сделана ссылка на первоначальную декларацию. И хотя французы могли бы полагать, что у евреев "не было причин придавать первостепенное значение" включению декларации в договор, "факт оставался фактом, однако, что они придавали такое значение, и, в конце концов, они были лучшими судьями своих собственных интересов.- В этих обстоятельствах ... , было ли действительно необходимо продолжать пререкаться по поводу вопроса, по которому британское правительство заняло позицию, от которой оно практически не могло отступить?[41]

Поскольку Мильеран согласился с этой просьбой при условии, что отказ Франции от религиозных привилегий не будет официально упомянут в договоре и что точка зрения Франции о политических правах нееврейского населения Палестины будет зафиксирована в судебном порядке, условия мандата были быстро согласованы и впоследствии включены в турецкий мирный договор, который был подписан четыре месяца спустя во французском городе Севр.[42]

Вывод

"Среди наиболее удовлетворительных новостей из Сан-Ремо есть заявление о том, что Великобритания получит мандат на Палестину, который будет рассматриваться, в соответствии с декларацией г-на Бальфура, как национальный дом для евреев", - говорится в редакционной статье лондонской газеты Times от 27 апреля 1920 года:

Мы недавно обратили внимание на попытки, которые предпринимались для того, чтобы сделать недействительной эту декларацию, которая мудро, хотя и с опозданием, воплощала единственно разумную политику союзников в отношении еврейского народа ... Но хотя эта оппозиция в конце концов была преодолена, и обещание было дано, противники обещания не устали в своих усилиях сделать его nugatory. Им не нравится мысль о том, что евреи должны иметь свой собственный национальный дом, и они охотно убедят нееврейский мир, что евреи-это просто религиозная деноминация без особого расового характера.

Историческая трагедия заключается в том, что эта критика, которая была направлена прежде всего против "части сверхбританских евреев, чье право говорить от имени еврейских масс столь же скудно, как и их знание о них", остается столь же актуальной сегодня, как и сто лет назад. Только сейчас именно палестинские лидеры (и их международные защитники) остаются укорененными в неприятии не только тысячелетней привязанности евреев к Земле Израиля, но и самого существования еврейского народа (а следовательно, и его права на государственность). Вместо того чтобы продолжать пытаться повернуть время вспять ценой продления безгражданства и страданий своего народа, их лидерам пора отказаться от своего векового упрямства и сделать выбор в пользу мира и примирения со своими израильскими соседями. И что может быть более благоприятным временем для начала этих морских перемен, чем столетняя годовщина конференции в Сан-Ремо?

Эфраим Карш, редактор журнала Middle East Quarterly, является почетным профессором ближневосточных и средиземноморских исследований в Королевском колледже Лондона и профессором политических исследований в Университете Бар-Илан, где он также руководит Центром стратегических исследований BESA. Эта статья является частью более широкого исследования, подготовленного под эгидой Центра BESA.

[1] "заметки британского секретаря о заседании Верховного Совета, состоявшемся на вилле Девачан, Сан-Ремо, в субботу, 28 апреля. 24, 1920, в 4 часа дня, " in E. L. Woodward and Rohan Butler, eds., Документы по внешней политике Великобритании 1919-1939 гг. (Далее DBFP), (London: HMSO,1960), ser. 1, vol. 8, PP.

Авалонский Проект, "Палестинский Мандат", 24 Июля 1922 Года, Преамбула.

[3] Уолтер Лакер, израильско-арабский читатель (Harmondsworth: Penguin, 1970), p. 36.

[4] Там же., PP.

[5] "заметки секретаря о беседе , состоявшейся в комнате М. Пишона на набережной д'Орсе, Париж, в четверг, 27 февраля 1919 года, в 15 ч. 00 м." внешние сношения Соединенных Штатов: Парижская мирная конференция 1919 года (Вашингтон, округ Колумбия: правительственная типография, 1942-47 гг.), т. IV 4, док. 9, PP. 161-4 (далее FRUS: Парижская мирная конференция ).

[6] "заметки секретаря о беседе, состоявшейся в комнате г—на Пишона на набережной Д'Орсе, Париж, в четверг, 30 января 1919 года, в 11 ч. 00 м.-проекты резолюций в отношении мандатных учреждений", FRUS: Paris Peace Conference , vol. 3, док. 54, PP. 795-6; " Парижский пакт для Лиги Наций . Текст плана, принятого Мирной Конференцией 28 апреля 1919 года," лига по обеспечению мира, Нью-Йорк, 1919 год, Статья 22.

[7] "протоколы ежедневных заседаний полномочного представителя Комиссаров, четверг, 27 марта 1919 года", FRUS: Парижская мирная конференция, т. IV 12, док. 38, PP.

[8] "г-н К. Р. Крейн и г-н Х. К. Кинг в Комиссию по переговорам о мире", Бейрут, 10 июля 1919 года, FRUS: Paris Peace Conference, vol. 12, док. 379, PP. 749-50; "доклад американской секции Международной комиссии по мандатам в Турции, представленный уполномоченными: Чарльзом Р. Кингом и Генри Черчиллем Крейном", Париж, 29 августа 2002 года. 28, 1919, FRUS: Paris Peace Conference, vol. 12, док. 380, PP.

[9] см., например, Allenby to Faisal, Oct. 13, 1918, British Foreign Office (FO) 371/3384/175365; Faisal to Allenby, Nov. 2, 1918, и ответ Алленби, FO 371/3384/182643; Allenby to War Ministry, Oct. 19, 21, 22, 1918, FO 371/3384/175365, 175481, 177569; телеграмма Ф. Жорж-Пико от 3 ноября 1918 года. 14, 1918, in Édouard Brémond, Le Hedjaz dans la Guerre Mondiale(Paris: Payot, 1931), p. 308.

[10] Эфраим и Инари Карш, империи песка: борьба за господство на Ближнем Востоке, 1789-1923 (Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 1999), PP.

"Секретарская записка о беседе, состоявшейся в комнате М. Пишона на набережной д'Орсе, Париж, в четверг, 6 февраля 1919 года, в 15 ч. 00 м." FRUS: Paris Peace Conference , vol. 3, док. 61, PP. 889-92; "меморандум Эмира Фейсала, 1 января 1919 года", Дэвид Хантер Миллер, мой дневник на конференции в Париже, с документами (New York: Appeal Printing Co., 1928), vol. 4, PP.

[12] "записка секретаря о беседе, состоявшейся в комнате М. Пишона на набережной д'Орсе , Париж, в четверг, 6 февраля 1919 года", FRUS: Paris Peace Conference , vol. 3, док. 61, p.891.

[13] Zeine N. Zeine, The Struggle for Arab Independence(Beirut: Khayat's, 1960), p. 50.

[14] Лакер, израильско-арабский читатель , стр. 38-40.

[15] Abu Khaldun Sati al-Husri, Yawm Maisalun: Safha min Tarikh al-Arab al-Hadith (Beirut: Dar al-Ittihad, 1964), PP.262-4.

[16] Khairiyya Qasmiyya, al-Hukuma al-Arabiya fi Dimashq bayna 1918-1920(Cairo: Dar al-Maarif, 1971), p. 67, fn. 2; Eliezer Tauber, the Formation of Modern Syria and Iraq (London: Frank Cass, 1995), p. 15.

[17] "доклад британского офицера связи о политической ситуации в Аравии", Дамаск, 16 мая 1919 года, DBFP, vol. 4, p.264.

[18] "конфиденциальное приложение к докладу по Сирии: для использования только американцами", авг. 28, 1919, FRUS: Paris Peace Conference, vol. 11, док. 381, PP. 848-50; "доклад американской секции Международной комиссии по мандатам в Турции", FRUS: Paris Peace Conference, vol. 11, док. 380, PP.

[19] FRUS: Paris Peace Conference, vol. 12, PP.

[20] Reports by Clayton (Beirut), Oct. 15, 31, 1918, FO 371/3384/173729, 181781; Forbes-Adam (Paris), Sept. 26, 1919, DBFP, vol. 4, PP.

[21] "доклад американской секции Международной комиссии по мандатам в Турции", док. 380, PP.

[22] Майнерцхаген-Керзон, февраль. 19, 1920, DBFP, vol. 13, p. 218.

[23] текст прокламации см. Husri, Yawm Maisalun, PP.278-8; Allenby to Curzon , Mar. 13, 14, 1920, DBFP, vol. 13, PP. 224-5, 229-30.

[24] Дэвид Ллойд Джордж, правда о мирных договорах (Лондон: Виктор Голланц, 1938), т. 2, p. 1144; "меморандум г-на Бальфура (Париж) относительно Сирии, Палестины и Месопотамии", авг. 11, 1919, DBFP, vol. 4, p. 347.

[25] Balfour to Curzon, July 2, 1919, DBFP, vol. 4, p. 302.

[26] Weizmann to Philip Kerr, Sept. 11, 1919, the Letters and Papers of Chaim Weizmann (New Brunswick and Jerusalem: Transaction Books and Israel Universities Press, 1977), ser. Том. 9, p. 213.

[27] Там же.; Weizmann to Balfour, Sept. 26, 1919, ibid., p. 227 (курсив в оригинале).

[28] Майнерцхаген-Керзон, Мар. 2, 1920, DBFP, vol. 13, p. 220.

[29] "заметки британского министра о союзнической конференции, состоявшейся в субботу, 21 февраля 1920 года, на Даунинг-стрит, 10, Лондон, SW1, в 11 часов утра", DBFP , vol. 7, PP.

Ллойд Джордж, правда о мирных договорах, т. 2, p. 1162.

[31] "заметки британского министра о союзнической конференции, состоявшейся во вторник, 17 февраля 1920 года, в 15.30, на Даунинг-стрит, 10, Лондон, SW1, DBFP , vol. 7, p. 107; "заметки британского министра о союзнической конференции, состоявшейся в субботу, 21 февраля 1920 года, в 11 часов утра, Даунинг-Стрит, Лондон, SW1", DBFP, vol. 7, p. 184.

[32] "заметки британского министра о союзнической конференции, состоявшейся в субботу, 21 февраля 1920 года, в 11 часов утра по адресу Даунинг-стрит, 10, Лондон, SW1", DBFP, vol. 7, PP. 182, 185.

Ллойд Джордж, правда о мирных договорах, т. 2, с. 1155; Ян Карл Таненбаум," Франция и арабский Ближний Восток, 1914-1920", труды Американского философского общества, 68 (1978): 7, С. 39.

[34] "заметки британского секретаря о заседании Верховного Совета, состоявшемся на вилле Девачан, Сан-Ремо, в субботу, 28 апреля. 24, 1920, at 4 p. m., " DBFP, vol. 8, PP.

[35] там же ., PP. 160, 168.

[36] там же ., p. 162.

[37] "заметки британского министра о конференции союзников, состоявшейся во вторник, 17 февраля 1920 года, в 15.30 по адресу Даунинг-стрит, 10, Лондон, ЮВ1", DBFP, vol. 7, PP. 103-6, 108-12.

[38] "заметки британского секретаря о заседании Верховного Совета, состоявшемся на вилле Девачан, Сан-Ремо, в субботу, 28 апреля. 24, 1920, at 4 p. m., " DBFP, vol. 8, PP.

[39] Там же., PP. 164, 66.

[40] там же., PP. 163, 167.

[41] там же ., PP.

[42] " мирный договор между союзными и ассоциированными державами и Турцией . Подписано в Севре, 10 августа 1920 года, " Macedonian Press Agency News and Document Archive, Athens, art. 95-7.