Россию заставят сжигать «лишнюю» нефть

Мелкие российские нефтяные компании рискуют лишиться возможности продавать добытую нефть, в частных беседах руководители некоторых из них признаются, что уже приготовились сжигать свое сырье за ненужностью покупателям, пишет «Лента» со ссылкой на Bloomberg.

Опрошенные изданием профильные аналитики отметили, что наблюдаемая в настоящее время на рынке нехватка хранилищ оставляет нефтяникам слишком узкое пространство для маневра. Они могут остановить добычу, но это потребует слишком больших расходов, на которые едва ли смогут пойти независимые компании, поскольку они намного превышают их обычную себестоимость добычи и транспортировки.

При этом российские нефтеперерабатывающие заводы также не станут закупать все добываемые объемы, поскольку тоже сталкиваются с падением спроса и дефицитом мощностей для хранения, которые заполнены их нефтепродуктами. Крупные компании сталкиваются с теми же проблемами, однако они могут рассчитывать на помощь государства, которое считает их слишком важными для национальной экономики.

Ранее независимые производители уже пожаловались правительству на то, что из-за слишком низких цен внутреннего рынка сбыт продукции становится для них убыточным: налог на добычу полезных ископаемых (НДПИ) превышает цену.

20 апреля цена фьючерсного контракта на баррель американской нефти WTI с поставкой в мае впервые в истории опустилась ниже нуля и достигла минус 40 долларов. Такая ситуация сложилась из-за рекордно низкого спроса и нехватки хранилищ во всем мире.

Ранее стало известно, что среднесуточная добыча нефти с конденсатом в России выросла 22 апреля еще на 0,6 процента по сравнению с предыдущим днем. Получается, что кто-то наращивает добычу? Зачем? Если нефть уже некуда девать. Чтобы сжигать?

— Получается, что так — в Сибири запылают гигантские костры, — считает директор института ЕАЭС Владимир Лепехин.

— Минэнерго дало указание нефтяникам сократить за май добычу нефти на 20%, и крупные компании, конечно же, вынуждены будут консервировать многие месторождения. Что же касается мелких нефтяных компаний, то им проще действительно сжигать нефть, чем тратить деньги сначала на консервацию скважин, а затем на восстановление добычи. И это еще не худший вариант, поскольку худший состоит в том, что в отдельных случаях возможен слив нефти в местные озера и реки. Ситуация в России настолько бесконтрольна, что я допускаю и такие последствия.

«СП»: — Почему сжигать нефть дешевле, чем снижать добычу?

— Остановка одной скважины стоит от 400 до 500 тысяч рублей — и этих скважин тысячи и десятки тысяч. И вряд ли компании, которые в ближайшие месяцы будут становиться банкротами, пойдут на такие расходы. Предполагается, что в «черной» зоне сегодня находится не менее 130 компаний, общий объем добываемой нефти которых составляет 4% всей российской добычи. Именно их, я думаю, обяжут сжигать свою нефть, хотя, еще раз повторю, проконтролировать организованный уход с рынка мелких компаний очень сложно.

«СП»: — Что будет с этими мелкими компаниями? Переживут ли они этот кризис? Много ли их в стране? А крупных это никак не заденет?

— При этом уход с рынка мелкой рыбешки не решит проблемы требуемого сокращения добычи нефти. В этом смысле «Роснефти», «Лукойлу», «Сургутнефтегазу» и прочим китам наверняка придется прибегнуть к мерам консервации части своих месторождений за государственный счет. Альтернатива — продажа части своих активов зарубежным компаниям, в частности — Китаю.

«СП»: — Ранее независимые производители уже пожаловались правительству на то, что из-за слишком низких цен внутреннего рынка сбыт продукции становится для них убыточным: налог на добычу полезных ископаемых превышает цену. А предусматривали ли эту ситуацию, когда вводили налоговый маневр?

— Предусматривали ли российские компании такую ситуацию — вопрос риторический. Капиталист в стремлении получить прибыль, как правило, качает нефть даже в условиях грядущей катастрофы. Он никогда не думает о завтрашнем дне, а тем более — о послезавтрашнем. (Вот и сегодня, несмотря на срыв сделки с ОПЕК в начале марта, рост добычи нефти в России продолжается по сей день). Но это при обычном капитализме. Что же касается бандитского капитализма, который сложился в России, то это джин, которого сложно засунуть обратно в бутылку. Бросить халяву или ее продать задешево нынешним российским нуворишам будет жалко, вот почему следует приготовиться не только к сжиганию нефти, но и к ее сливам в сибирские болота самым варварским способом.

«СП»: — Новая сделка изменит ситуацию?

— Само по себе вступление Соглашения с ОПЕК+ в силу не может заставить российских нефтяников сократить добычу нефти. Они будут сопротивляться до последнего. В России нет людей, способных принять по отношению к ним жесткие меры. Так что нефтяников остановит только жесткая рука мирового рынка. Организованного отхода отрасли к сниженным объемам добычи не получится — будет неорганизованный отход по принципу «спасайся, кто может!» со всеми названными мной издержками.

«СП»: — Ранее стало известно, что cреднесуточная добыча нефти с конденсатом в России выросла 22 апреля еще на 0,6 процента по сравнению с предыдущим днем. Кто именно наращивает добычу?

Зачем?

— Кто в нынешних условиях наращивает добычу? Да все, кто может. Это при обычном капитализме при росте конкуренции производитель снижает на первом этапе продажные цены, а на втором — сокращает производство. А при бандитском и монополистическом капитализме производитель, напротив, стремится сначала повысить цены для потребителя (он думает, что так больше заработает), а когда план проваливается, стремится предприятие продать. Недавняя выплата акционерам «Роснефти» дивидендов за 2019 год в размере более 300 млрд. рублей — это, как я считаю, предподготовка к продаже этого актива зарубежным компаниям и возможному бегству ряда акционеров в другие бизнесы. Похоже, «Внешэкономбанк» по просьбе Сечина сейчас усиленно ищет, кому бы продать до 25% «Роснефти». Готовится к продаже части своих акций и «Лукойл», хотя Алекперов публично всячески опровергает эту перспективу. Так что я не исключаю перехода нефтяной отрасли России или ее части в чужие руки уже до осени этого года.

Впрочем, некоторые эксперты к перспективам вынужденного сжигания нефти относятся скептически.

— Не знаю на каких «руководителей» ссылается «Лента», — говорит заместитель генерального директора Института Национальной энергетики Александр Фролов.

— Буквально вчера я общался с представителями одной из наших крупных компаний, они до сих пор считают оптимальные варианты сокращения. Сжигания среди этих методик нет.

«СП»: — Что теперь будет с мелкими компаниями? Когда вводили «налоговый маневр» думали о последствиях для них?

— НДПИ, на который ссылаются независимые игроки, пересматривается ежемесячно. Конкретный размер налога зависит от среднемесячной цены на нефть марки Urals (около 29 долларов в марте) и среднего курса доллара. Соответственно, размер налога составит около 3,5−3,6 тыс. за тонну или примерно 491 рубль за баррель. Надо ли понимать, что независимые игроки продают нефть по 6,5 доллара за баррель или дешевле? Если да, то это безусловно вызывает глубокое сочувствие, но в следующем месяце налог будет ниже. А затем сделка ОПЕК+ и примкнувших стран создаст условия для стабилизации рынка. Хотя моментального роста цен не будет, но подождать придётся всего несколько месяцев.

В целом, ситуация с большим налоговым манёвром, в рамках которого происходит постепенное повышение ставки НДПИ, выглядит неоднозначной. Мягко говоря. Параллельно с повышением ставки налога снижается экспортная пошлина. То есть основное налоговое бремя переносится внутрь страны — на сектор добычи. А вводился большой налоговый манёвр под предлогом, что он поможет снизить зависимость нашей экономики от перепадов цен на мировом рынке нефти. Подобная логика изначально была несколько порочной и не соответствовала интересам ни нефтяных компаний, ни простых потребителей, так как изменения в налоговой системе фактически провоцировали наших нефтяников меньше перерабатывать и больше вывозить сырой нефти. Поэтому к формирующейся системе начали на стадии проектирования приделывать множество костылей.
Текущая ситуация и должна показать: насколько разумным в действительности был манёвр.
Ирония заключается в том, что при подсчёте коэффициента, вписанного в НДПИ, необходимо вычесть из среднемесячной цены нефти 15, а разность умножить на курс рубля. Интересно посмотреть, что будет, если средняя цена окажется меньше 15.

«СП»: — Крупные компании пока не переживают? Им это не грозит?

— Крупные компании имеют вертикально интегрированную структуру, то есть они охватывают практически всю цепочку создания стоимости — от добычи до реализации нефтепродуктов конечным потребителям. В этом смысле им проще. Дело не только в больших финансовых подушках безопасности. Хотя и это важно. Так, у некоторых компаний, которые не входят в большую тройку, но представляют крупную величину на российском рынке, капитализация меньше лежащего на счетах объёма денежных средств. Куда важнее, что им будет проще пережить период сокращения добычи за счёт восстановления спроса на нефтепродукты, который начнётся после отмены ограничительных мер, связанных с COVID-19. То есть люди начнут больше ездить, заправлять свои автомобили, покупать кофе на заправках. Напомню, что один только кофе приносит «Роснефти» и «Газпром нефти» более 3 млрд рублей выручки в год.
События последних 12 лет уже несколько раз доказывали, что делать ставку только на нефть — это смертельная ошибка. В этом смысле небольшим компаниям, которые только добывают сырьё, априори тяжелее.

«СП»: — Зачем российские компании вдруг начали наращивать добычу? К чему это приведет?

— Ни к чему. Соглашение начинает действовать с 1 мая. Всё, что наращивают до этого момента не противоречит соглашению.

«СП»: — Как вступление в силу сделки повлияет на ситуацию? Спасет ли мелкие компании от убытков? Как скоро начнет восстанавливаться спрос?

— Спрос начнёт восстанавливаться после отмены ограничительных мер. А вступление в силу сделки ОПЕК+ позволит создать условия для стабилизации цен и основу для их постепенного роста при восстановлении спроса. В принципе, ждать стабильного роста цен стоит не раньше середины осени. Если они вырастут раньше — это будет почти чудо.