Ленину было не легче, но он смог воплотить его проект. А мы свой – нет

Тогда его увидев въяве,

Я думал, думал без конца

Об авторстве его и праве

Дерзать от первого лица.

Из ряда многих поколений

Выходит кто-нибудь вперед.

Предвестьем льгот приходит гений

И гнетом мстит за свой уход.

Борис Пастернак

Короновирус заслонил все события, даже 150-летие  Ленина. Что бы мы там ни думали, и как ни старались обрести новые идеалы, но Ленин  жив в нашем общественном сознании и в народной памяти. А в связи с общим полевением общества и молодые люди с благожелательным интересом обращаются к фигуре Ленина, неизбежно проводя параллели с нашей неказистой современностью.

Параллели возможны, когда есть общее. Общее у времени Ленина и нашего времени – есть. Это – революция. Она произошла и в 1917-м и в 1991-м. Разговоры о том, что в 91-м была неправильная, ненастоящая революция – смешны и инфантильны: революция никогда не бывает хорошей и правильной. Власть и собственность перешла в другие руки – вот главный признак революции; и в обоих случаях это было налицо.

В том и другом случае революция вызвала невиданную разруху. В 90-х гибли целые отрасли промышленности. Рядом с Красной площадью стояли толпы мелких торговцев, пытаясь хоть что-то продать и купить какой-никакой еды, напоминая сцену из фильма «Кремлёвские куранты». В сельском хозяйстве после разгона колхозов-совхозов вместо обещанного фермерского процветания возрождались технологии столетней давности. Пахали не только «конем», но и «бабами». На окраинах страны шла Гражданская война, да и в городах постреливали. 

 «Это была не революция – это было разложение», – писал в своей знаменитой книге о Французской революции Ипполит Тэн. Революция – это всегда разрушение, разложение. Результат того, что господствующий класс не справился с задачей управления. Не сумел провести должные реформы, починить дом, пока тот не рухнул.

Да, Ленин был причастен к разрушению империи, но он не сказал: «Я устал, я ухожу» – а стал бороться. Впервые в своей жизни не против, а за. В разгар разрухи он пишет работу «Очередные задачи советской власти»:

«Выдвигается необходимо на первый план коренная задача создания высшего, чем капитализм, общественного уклада, именно: повышение производительности труда, а в связи с этим (и для этого) его высшая организация».

Представить трудно: среди разрухи, обнищания, «озверения и одичания» (выражение Ленина) – поставлена задача организации всенародного производительного труда.

На самом высоком мировом уровне.

После революции 91-го года даже помыслить об этом не могли. Прошло и десять, и двадцать лет – и всё надеялись на чудо: иностранных инвесторов, рост тех и этих индексов и прочий виртуальный вздор. Не позволяли либералы, злая закулиса и «вашингтонский обком»? Ленину тоже солоно приходилось: единомыслия не было даже среди большевиков, а уж вокруг – сплошные враги и зложелатели.  Именно потому и потребовались меры жестокие и кровавые.

Сейчас нет кадров для организации труда, для новой индустриализации? А тогда были? Всё это надо было создать. И не боялись взяться! «Русский человек – плохой работник по сравнению с передовыми нациями», – писал Ленин. А значит: учиться, учиться и учиться.

У нас теперь сплошная коррупция? А тогда её что, не было?

«К этой (советской Т.В.) власти не могло не примкнуть известное количество авантюристов и жуликов, которые вместе с бездарными или бессовестными из разных комиссаров не прочь попасть в «звезды»... казнокрадства».

«Бессовестные комиссары» – были и тогда. И борьба с ними велась не шутейная. К тому же новые руководители – неопытны и неграмотны.

«Наш аппарат, неуклюжий, страдающий бестолковостью, неопытностью и незнанием четырех правил арифметики», – писал Троцкий в 1920 г. в статье «Хозяйственное положение республики и основные задачи восстановления промышленности».

Вот с такой «базы» стартовали. И сумели навести порядок; всё, что надо, построили и всех, кого надо, построили. В основу положили наработки дореволюционных учёных и государственных людей. Таков план ГОЭРЛО, программа освоения богатств Сибири и Урала.

Блестящие белые офицеры и говорливые адвокаты готовили Россию к раздроблению и роли периферии Запада. Ленин – к высокой и независимой роли. Как минимум он не допустил распада страны, что было очень реально – и случилось в 1991-м, под самыми прекраснодушными лозунгами.

«Он остановил хаотический распад России, остановил деспотическим, тираническим путем. В этом есть черта сходства с Петром. Ленин проповедовал жестокую политику, но лично он не был жестоким человеком», – писал о Ленине его идейный оппонент Николай Бердяев в книжке «Истоки и смысл русского коммунизма».   

Сегодня мы стоим перед необходимостью решительного поворота к конструктивной работе. Такие у нас нынче «Очередные задачи…». А потому давайте вспомним Ленина: ему было не легче, чем нам нынешним.