ПРОЩАНИЕ СЛАВЯНКИ

На модерации Отложенный

ПРОЩАНИЕ СЛАВЯНКИ

   Через проходную завода «Серп» стремглав промчался Игорь Игнатьев. Сорокалетний мужик. Токарь. На доске почёта. В первых рядах.

   Заскочив в близлежащий вино – водочный магазин, купил бутылку «Русская».

- Праздник, - спросила, улыбнувшись, продавщица Захаровна.

- Ага, - бросил Игорь, поднимая руки вверх, словно сдаваясь. - Большой. Уходим завтра в бой.

- А поконкретней.

-На свои похороны.

- Мало берёшь.

   Метнул взглядом, Захаровна даже пошатнулась.

   Прометнувшись через обезлюдевший парк и опустевшую детскую площадку, оказался возле дома.

   На скамейке в развалившейся позе и закинув ногу за ногу, сидел сосед: дед Максим Иванович, постукивая костылём о землю. Не хилый, а дюжий мужичок, таскавший костыль, чтобы отбиваться от бездомных собак. Он был доволен наступающей весной, запахом распускавшейся сирени, пением птичек в кустах, теплом и мечтой о будущей прибавке к пенсии первого апреля.

- Здорово, Игорёк, - сказал он, когда Игнатьев плюхнулся рядом.

- Здорово, - зло отрезал Игорь.

   Сорвав пробку и, поставив бутылку дыбом, начал глотать.

   Яростно. Захлёбываясь.

   Дед ошалело посмотрел на него.

- Ты что, Игорь. Обезумел. Ты же практически непьющий. Никогда не видел тебя пьяным. По праздникам, и то маленько. Да и на работу тебе завтра.

- Куда?

   Удивлёно и насмешливо.

- На работу. Обстановка серьёзная. Вирус бушует. Экономику страны спасать нужно. Ещё трошки и вылезем.

   Лектор. Вещун.

   Игорь мутно посмотрел на него.

- Понимаешь, дед, - он схватил его за грудки, поднял, Максим Иванович заболтал ногами в воздухе.

- Свихнулся от водки, что ли. Отпусти.

   Боязно, но не высоты, а удара о землю.

- Сократили меня, дед, на работе из – за этого паразита.

- Кто такой?

   Строго. Металлический голос.

- Коронавирус.

   Дед шарахнулся в сторону, чуть не свалился со скамьи, округлив глаза, со страхом посмотрел на Игоря.

- Да не трусь. Я не болею им. Слава Богу. Здоровье в порядке. Денег, говорят, у завода нет, чтобы платить. На корону ушли. Меня и сократили. И что мне теперь делать?

   Полыхнул глазами. Судорога пошла по лицу.

- Жену тоже сократили. А у меня двое ребят. Кредит за машину. Ипотека. Где бабки возьму?

   Бешено. Напористо.

- Успокойся. Государство обещает помочь, значит поможет.

   Рассудительно. Уверено.

- А ты не хочешь мне помочь?

   Заежился дед.

- Это как?

- Просто. Половину пенсии мне будешь отдавать, пока я из ямы выползу.

   Оторопь. Переклинило.

- Да ты что, милок. А на что я сам стану жить.

   Засуетился. Захлопотался.

- Ага. Ты ещё и жить хочешь.

- Да как же милок, - затрепыхался дед. – Умирать не хочу. Солнышко, весна…

   Игорь, покачав головой, широко улыбнулся, посмотрел на испуганное лицо деда, провёл рукой по глазам.

   Влажные.

- Деньгами, шмотками и жратвой страна забита, мать твою, - скрипнул зубами, - но каждый для себя. Погрузились с головой в гроши. Нет в России общности.

   Хлынула горечь. Комом в горле стала. Сбила дыхание.

   Игорь встал, выбросил бутылку в урну и направился к подъезду дома.

- Смотри не спейся только и семью береги…, - крикнул вслед дед, и….

   Советы. Напутствия…

   Ответа не последовало.