Социализм будет новым источником легитимности власти.

Есть у меня одна хорошая традиция.

Раз в пару лет писать статью с оппонированием уважаемому Ростиславу Ищенко.

В прошлый раз из этого вышла прекрасная статья «Возможен ли социализм в России?», которой я был очень доволен.

Так что не грех и повторить.

Итак, в этот раз я буду оппонировать статье «Плохая новость для “коммунистов”». Я, к счастью, не коммунист (а социалист). Поэтому для меня плохих новостей нет.

А если серьёзно, то хотя в ряде утверждений я с Ростиславом согласен, но главные положения и выводы вынужден категорически отрицать. Как говорят англичане, «respectfully disagree».

Да, пролетариат в его классическом определении сегодня практически исчезает.

Да, настоящих идейных коммунистов также почти не осталось.

Да, левая идеология переживает глубокий упадок, и после ухода зубров и мастодонтов типа Гэлбрейта и Валлерстайна многие всерьёз считают левым философом даже дешёвого эпатажника и хайпожора Жижека, который вообще ничего интересного и нового не предлагает (а некоторые считают идеологами даже, прости меня, Ленин, Костю Сёмина и Николя Платошкина).

Но, как гласит народная мудрость, «самый тёмный час перед рассветом».

И с главным тезисом статьи «перетекание нынешнего кризиса в преимущественно экономическую форму даёт нынешней модели неплохой шанс продержаться ещё пару-тройку десятков лет» согласиться никак нельзя.

Потому что кризис давно вышел за рамки чисто экономических/финансовых проблем.

1. Кризис идентичности. Большинство европейцев не смогло стать абстрактными «европейцами», как и многие жители США не стали «американцами», а сохраняют свою базовую идентичность. «Плавильный котёл» в либеральном варианте не срабатывает.

1а. Это порождает кризис с беженцами. Который никто даже не пытается решать: всё очень тупо пущено на самотёк в безумной надежде на то, что все «само образуется».

2. Кризис ценностный. Путин, а затем и Макрон констатировали смысловую смерть либерализма.

Правда, замена пока чётко не артикулирована. У Макрона вообще нет чёткого ответа, а ответ Путина «патриотизм», будем говорить прямо, лишь частичен и не самодостаточен. Возможно есть и более полный ответ, но он пока не озвучен.

3. Кризис управленческий.

Пока всё было внешне относительно стабильно, система кое-как держалась (уходя при этом в отрицательные проценты, накапливая долги, старея и постепенно наращивая энтропию).

Но как только появился первый, причём не самый страшный, вызов в виде короновируса, западная модель мгновенно посыпалась.

В Европе страны перехватывают друг у друга гуманитарные и медицинские грузы, в США аналогичная картина между отдельными штатами, все ведут себя по принципу «Умри ты сегодня, а я завтра».

Схлопывается международная торговля, прерываются производственные цепочки (особенно это заметно в фармакологии), элиты повсеместно (за исключением России и Китая) демонстрируют неспособность справиться с ситуацией.

Истерия, инфантилизм и отрицание реальности (не могут же эти «отсталые» страны оказаться более эффективными, хнык-хнык) доходит до того, что и нас, и китайцев разведки (не кто попало!) западных стран обвиняют в «сокрытии истинных масштабов эпидемии». Клиника.

И тут мы с Ростиславом практически сходимся в оценке ситуации. Равно как и в перспективах, описанных в следующем абзаце:

«В этих условиях не каждое государство может выстоять.

Но те, которые выстоять не смогут и будут сметены бунтом маргиналов, попадут не в коммунизм, а в новый каменный век.

Структура общества упростится до общины (в основном до соседской, но где-то возможно и до родовой).

Общинам, охраняющим кормящий их ресурс, будут противостоять банды, стремящиеся этот ресурс изъять и потребить.

Отличаться друг от друга они будут лишь тем, что общины настроены на производство потребляемого продукта, а банды ― на его изъятие.

Те же государства, которые смогут выстоять и в целом сохранить современную структуру общества, понесут значительные экономические потери.

Точно так же, как Европе после Второй мировой войны или России после 90-х годов, им понадобится несколько десятилетий восстановительного периода».

За исключением «десятилетий восстановительного роста». Потому что китайская экономика уже этот год, по прогнозам, завершит ростом в 2–3%, да и российская если даже просядет, то незначительно и в дальнейшем, после изменения своего статуса в мире, компенсирует это сторицей.

А вот дальше Ростислав, на мой взгляд, совершает логическую ошибку, когда пишет: «Всё это время старая система будет более чем эффективной и жизнеспособной».

Потому что выживут и выйдут победителями из кризиса страны, которые уже отличаются от неолиберальной «старой системы». Это прежде всего Китай и Россия, что уже очевидно даже по промежуточным итогам.

Это будет УЖЕ новая система, по факту.

Да, это не будет некий абстрактный «коммунизм» (я вообще, как и все остальные, очень смутно представляю себе, как это). Это будет госкапитализм с сильной социальной составляющей, то есть тот самый «социализм 2.0», о котором писал Гэлбрейт.

Причём построенный не «идейными коммунистами», а, опять же, описанной Гэлбрейтом «техноструктурой».

Не говорливыми идеалистами (что для некоторых предельно обидно и вызывает лютые истерики и не менее лютую ненависть), а прагматичными практиками.

Так что будущее в победивших странах будет социалистическим (а что там будет твориться на территориях хаоса, можно почитать у Тома Клэнси или Кима Робинсона).

Просто этот социализм будет эволюционным, а не революционным. И поэтому, конечно, не устроит (уже не устраивает) мамкиных революционеров, мечтающих таким образом (без системного образования и упорного труда) сделать карьеру.

История всегда строится по такому принципу.

Сначала любая революция пытается построить некий идеал.

Затем наступает не менее упоротая реакция, пытающаяся вернуть всё «обратно», не понимая, что обстоятельства уже изменились, и, опять же, не к реальности, а к некоему своему не менее утопичному идеалу прошлого.

И в третьей фазе устанавливается умеренный и жизнеспособный компромисс между старым и новым.

Так было с гуситами (где попытка идеалистов-таборитов построить утопичное общество потерпела крах), так было с голландской революцией, так было с Великой французской революцией, так получилось и с СССР.

Собственно, всё это (революция, реакция, закрепление «новой нормы») давно описано у Маркса, Энгельса и Ленина. Беда в том, что нынешние вместолевые классиков на самом деле не читают.

P.S.

Да, в некоторых регионах будет упрощение системы, в том числе через распад существующей государственности и гражданские войны.

Но не везде. А как раз в реакционных, придерживающихся «неолиберальных ценностей» странах.

В России же, Китае и примкнувших к ним странах будет реализован давно описанный и предсказанный Гэлбрейтом, Валлерстайном и мной (как их последователем) социализм 2.0.

И именно социализм, социальная (человекоцентричная) ориентация государства и будет новым источником легитимности власти.+

Александр Роджерс, ИА Альтернатива