Что это было: сгусток случайных совпадений или реинкарнация ?

Произошедшее со мной в юности  не укладывается ни в какие рамки материалистических начал и подтверждает то, что в методах нашего познания имеется некоторая зона недосягаемая для современного уровня науки. У верующих христиан имеется понятие провидение, а по смыслу произошедшего все-таки ближе слово взятое из восточных религий – реинкарнация. Случившееся никак не повлияло на мою психику, но духовно обогатило меня, превратило из черствоватого технаря в человека умеющего тонко сострадать и чувствовать, привило чувство ответственности за других людей. 

Случилось вот что. Меня, студентa технического вуза, на семинаре по основам философии, вызвала отвечать по теме, красивая и умная преподавательница с прозвищем ФУЯ-Фёдорова Ульяна Яковлевна (очень редко, но иногда природа преподносит такие сюрпризы, наделив женщину умом и красотой одновременно, но в другом не упустила шанса поглумиться, "одарив" ее жутким характером проявлявшемся в сквозившем из нее высокомерии и презрительном отношении к нам - студентам). Услышав в течение 3 минут из моих уст стандартные фразы из учебника, за несколько минут подсмотренные до начала семинара и во время переклички, Фуя начала подшучивать надо мной и привела выдержки из телевизионных лекций знаменитого в те времена педагога - новатора Шаталова, сравнив меня с медведем, тем самим задев мое юношеское самолюбие. Я не сдержавшись заявил, что если Шаталов научит медведя таким дисциплинам как динамика полета и термодинамика, то философом я несомненно стану, за что был вырублен сразу же, похоже уже отработанным приемом, мол философом я стану и без Шаталова, если не удивлю ее на следующем занятии полетом своих знаний по философии, тогда эту дисциплину мне придется постигать опытным путем в рядах Советской Армии, куда я попаду при отчислении из ВУЗа. Язык мой – враг мой! Как специально, темой следующего занятия было «немецкие философы прошлого века Шопенгауэр и Ницше», труды которых в переводе на русский можно было заполучить исключительно в библиотеке Государственного университета и которые выдавались только студентами исторического и философского факультетов, то есть, людям сознательным и устойчивым к восприятию буржуазных теорий, потому как кем-то из высокопоставленных партийных идеологов того времени, было выдано такое распоряжение. Светоч-идеологам по-видимому казалось, что слабо подкованная политически технарская масса прочитав подобные сочинения сразу же впадет в отрицание коммунистических идеалов.

Вспомнив, что на филологическом факультете в университете училась моя одноклассница по школе Лена С., я созвонился с ней, объяснил ситуацию и она обещала завтра же помочь, а для этого я должен был в определенное время приехать и ждать ее в университетской библиотеке.

Время было учебное и в большом зале библиотеки находилось четыре человека. Стал прохаживаться, разглядывая стены и старинную лепнину. Обратил внимание, что через библиотечную стойку за мной непрерывно и с каким-то удивлением смотрит худенькая, пожилая женщина в очках с седыми и аккуратно уложенными волосами. Да, подумалось мне, своим поведением и явным бездельем, меня определенно могут определить как библиотечного вора. Глядя на меня, женщина сделала выразительное движение, приглашая подойти к стойке. Я оглянулся, мне ли это и указал себе на грудь. Женщина кивнула. Подошел. Она спросила, может ли чем-либо мне помочь, все также, а может еще пристальнее разглядывая меня. Я ответил, что вряд ли и тотчас стал объяснять причину. Вдруг заметил, как глаза женщины наполняются слезами и она глубоко всхлыпнула. От неожиданности я опешил застыв на месте с открытым ртом. Тотчас подбежали две женщины и полненькая упрекнула меня в жестокости. Валентина Ефремовна, так звали пожилую женщину, возразила, что молодой человек, то есть я, ведет себя прилично и, что это у нее все непроизвольно, нервы, просто я ей напомнил своей внешностью и голосом другого человека, которого она потеряла; достала чистенький белоснежный платочек с кружевами и промокнула слезы. Мне сделалось неловко. Извинился, на всякий случай заявив, что, по-видимому, будет лучше мне исчезнуть на данный момент. На что получил решительное против, и тотчас услышал о том, что Валентина Ефремовна безусловно мне поможет. Но не здесь, так как имеющиеся правила надобно выполнять, но у нее дома есть собственные интересующие меня книги, правда в мягких обложках, но зато она мне предоставит возможность пользоваться ими сколь угодно долго. Затем спросила как меня зовут. Я прошептал почему-то тихо и осторожно свое имя, и опять у нее слезы из глаз, теперь уже бусинками. Полненькая женщина принесла ей воды в кофейной чашке, Валентина Ефремовна выпила, поблагодарила и произнесла:  «Невыносимо, столько совпадений в один раз». Почему-то извинилась передо мной, быстро написала свой адрес, указав даже этаж и цвет двери. На словах объяснила как пройти, и, что звонить в дверь надобно один раз, но продолжительно. Её дом располагался недалеко, минутах 10-ти если идти не спеша. Сказала, что после четырех часов дня она всегда дома и будет хорошо, если я зайду за книгами даже сегодня. Я начал произносить слова благодарности опустив глаза и как бы раскачивая головой в такт словам со стороны в сторону. И тотчас же послышалось: «Боже мой, я никак не могла избавить его от этой привычки - раскачивать головой при разговоре».

Должен заметить читателю, что чувствовал я себя при этом прескверно. Понимал, своим присутствием провоцировал невыносимую боль и печаль этой женщине. Пошел к выходу, у самой двери остановился обернулся - все три женщину смотрели на меня. Как бы чувствуя какую-то вину за собой, улыбнулся и помахал на прощанье рукой и сразу же услышал триголосое «Ах-х-х». Похоже, и здесь совпадение: Валентина Ефремовна, скорей всего, рассказала рядом стоящим женщинам порядок моих действий при выходе.

По-честному, мне не хотелось идти в гости к Валентине Ефремовне, какие могут быть приятности, когда чувствуешь, что только своим видом, делаешь больно человеку. Вне сомнения, я ей напоминал кого-то из родственников и мне было неизвестно: хорошо поступил этот человек с ней или принес массу неприятностей. По возрасту я скорей всего годился ей во внуки. Два дня я не решался идти, но только желание "соскочить с крючка" у Фуи, да еще помахать перед ее греческим носиком запрещенными книгами, разрешили мои колебания.

Купив букетик тюльпанов и положив в карман бумажку с написанным адресом, я направился к дому моей спасительницы.

Валентина Ефремовна откровенно обрадовалась мне. Жила она в крохотной комнате, но зато в квартире имелась своя ванная и кухонька. Мы пили с ней чай с приготовленным ею душистым и необыкновенно вкусным вареньем из розовой малины. Пила она из маленькой фарфоровой чашки, а мне поставила большую фаянсовую кружку, как я догадался, сделала она это не задумываясь, как когда-то было принято в этой квартире.

Тихо, размеренно тек разговор умно построенный ею. Нейтральные темы как бы невзначай заканчивались вопросом, касающегося лично меня, но выглядело это не навязчиво, а тонко и деликатно. При этом я видел, но усиленно делал вид, что ничего не чувствую, как она рассматривает пальцы на моей руке, ногти, изучает форму моих ушей, следит за моими жестами, изучает мою артикуляцию. Через малость времени я обвыкся, исчезло чувство скованности от её изучающего взгляда. Осмелился и задал ей вопрос, хотя это было нескромно с моей стороны: «Валентина Ефремовна, могу догадываться, скорей всего я внешне напоминаю Вам внука?» Она покачала головой и сказала, что никогда не имела внуков, так судьба распорядилась. Подошла к книжному шкафу, достала альбом и сообщила, что здесь фотографии ее сына, его звали точно как и меня. Мы рассматривали с ней фотографию за фотографией, она доставала их, обращала внимание на надписи сделанные на обратной стороне. Здесь уже я проявлял чрезмерное любопытство, дотошно рассматривал каждую фотографию и даже пользовался лупой, которую она мне предложила. Я помнил свои собственные фотографии из нашего с мамой альбома сравнивал все – сходство было разительным.

Сын ее погиб во время войны будучи стрелком-радистом бомбардировщика Пе-2, самолет был сбит над Балтикой и упал в море. Муж скончался от ран в госпитале и на его могилу она иногда ездит. Перед самой войной ее сын закончил среднюю школу и собирался поступать в институт, где я занимался в настоящее время.

Спросил: "Неужели, по прошествии столько времени она помнит до мелочей каждую особенность в манерах и в поведении своего сына?".

На что она мне ответила: «Конечно, любая мать помнит точно во всех подробностях все о своем ребенке, а особенно, когда он единственный. Вот к примеру, у моего сына была перебита фаланга на среднем пальце правой руки, а у вас слава богу нет. Это ему упала крышка чердачного люка в этом доме, как любого мальчишку, его носило в ихних играх по чердакам". (Забегая вперед по времени, должен заметить, что по окончания вуза, уже работая в аэропорту, я выходил из складского помещения оживленно разговаривая с товарищем и не глядя попытался найти рукой дверь, чтобы прикрыть ее, но налетевший порыв ветра с силой хлопнул дверью переломив мне косточку на фаланге среднего пальца правой руки. Так что и в этом нас уравняло). А после она смущаясь спросила, есть ли у меня на спине справа выше пояса небольшое пигментное пятно. Я ответил, что есть, только это не врожденное, а появилось оно после прямой пересадки кожи для обгоревшего товарища. Она, еще более смущаясь, попросила показать ей это пятнышко. Я обернулся и приподнял рубашку. И опять услышал рыдания. Я обернулся и она положила свои руки сжатые в кулачки и голову мне на грудь и плакала. Я гладил ее по волосам и непроизвольно у меня самого на глаза накатились слезы. Чувствовалось, как бы нечто родственное связывало нас, я это явно почувствовал. И в то же время было непривычно и даже стыдно за влагу в глазах. Я ведь себя считал человеком суровым и даже запамятовал такое, когда отец меня иногда воспитывал ремешком (было за что), главное при этом - не проронить ни звука, перетерпеть боль, и не пустить слезу, в этом случае экзекуция заканчивалась после двух трех ударов.

На философии, как и положено, я был вызван, сделал, корявенький доклад (не было времени у меня подготовить его прилично), но помахал книжками, как и задумывалось, перед Фуей. Она удивилась и поинтересовалась где это я слямзил столь редкие книги. Подошла, взяла в руки одну из них, увидела экслибрис и воскликнула: «Так это Валентина Ефремовна – наша библиотекарша, она всегда была такая внимательная и добрая, особенно к девчонкам, а выдавая книгу просила обратить внимание на такие вещи о чем не говорил преподаватель». Лицо Фуи преобразилось, мы впервые увидели на нем улыбку. Спросила: «А Валентина Ефремовна еще работает»?

- Работает! - ответил я и непроизвольно отпустил шпильку, - Наверное некоторым людям было бы неплохо навестить ее.

Фуя посмотрела внимательно на меня и пообещала обязательно проведать старенькую библиотекаршу.

Через некоторое время мы ощутили перемену в философичке. На экзамене она мне поставила незаслуженную пятерку. А вскоре Фуя, чисто случайно, встретив меня по дороге в институт, остановила и к моему удивлению похвасталась, мне, то бишь своему студенту, что вышла замуж, уволилась и на неделе уезжает с мужем в Надым, а мне пожелала успехов в изучении динамики полетов. Могу только догадываться, что разговоры Валентины Ефремовны с Фуей сказались столь положительно на ее судьбе.

Как-то вызвала меня через старосту группы Любовь Ивановна, секретарь декана, покровительница всех нерадивых студентов и сообщила, что звонила моя бабушка и спрашивала ее о моих успехах и жизни, на что она ответила во всем положительно и даже сказала, что я особенный. «Кто же это меня здесь считает особенным?» - спросил я у уважаемой всеми Любовь Ивановны. На что получил ответ в лоб: «Дурак ты, для всех бабушек и мам их внуки или дети особенные, так что соответствуй»! К сожалению моих родных бабушек уже не было на этом свете и я догадался кто интересовался мною.

А еще Валентина Ефремовна нашла общий язык с нашей злобной вахтершей в студенческом общежитии где я обитал, и был единственный кто обладал немыслимой привилегией - меня звали к телефону, когда кто –либо звонил.

На летние каникулы я уезжал обычно со студенческим стройотрядом в тайгу на прокладку просек под железные дороги и привозил ей всяческие сувениры, искусно сделанные хантами, которым она была очень рада.

А когда Валентина Ефремовна уехала  в конце лета в отпуск к своей племяннице в Севастополь, мы с друзьями переклеили обои в комнате и коридоре ее небольшой квартирки, отремонтировали ванную и выкрасили белой эмалью двери и окна, а полочки под книгами ошкурили и вскрыли лаком, по новому приклеили выпавшие фрагменты паркета. Мой друг Славка поколдовав над черно-белым телевизором и он заработал. Конечно постоянным стуком и запахами красок мы вызвали бурю негодования у соседей, но старый, однорукий инвалид войны дядя Витя после предложенного нами стакана «наркомовской» своим командным голосом рассылал всех соседок по местам. Я знал, что Валентина Ефремовна будет довольна, но радость ее была непередаваема. Она ходила по комнате, как бы помолодев, дотрагивалась до всего сделанного нами и лицо озарялось счастливой улыбкой.

И в тот год я уехал в тайгу, прокладывать просеку под железную дорогу: Сургут – Нижневартовск. Странное дело, но через неделю, на таком расстоянии, посреди тайги, трое ночей подряд мне снилась Валентина Ефремовна, я просыпался с чувством какой-то тоски и тревоги.

Возвратившись в мой город, в тот же день решил навестить Валентину Ефремовну. Прикупил симпатичный подарок, благо денег было достаточно, под вечер отправился к знакомому дому. Подошел к двери, позвонил, но никто не открыл. Позвонил еще несколько раз продолжительно, предчувствуя что-то недоброе. В дверях появились незнакомая мне женщина и спросила: «Вы к кому?», но за ее спиной показался дядя Витя опустив голову, сказал, что почти уже два месяца как Валентину Ефремовну похоронили.  Не знаю, что со мной случилось, я, взрослый мужик, вдруг просто как ребенок зарыдал. Ни ранее, ни позже больше так никогда не рыдал. Я не мог совладать с собой, как будто это был не я. Рукавом начал утирать слезы, приходя в себя. «А вы кто ей будете?»,- спросила эта женщина. «Никто!», как-то со злостью вырвалось у меня. «Это ее внук, которого она очень долго искала», - произнес дядя Витя.

Примечание автора: Как это принято говорить, «биологическим внуком» я никак не мог быть для Валентины Ефремовны, так как родился позже после войны.

Считается, что реинкарнация это нечто из области мистического. Опыт относится к психической сфере. Психологи сходятся во мнении, что некоторые высокоэмоциональные индивиды способные к гипнотическим эффектам могут передавать некую информацию зрительно или через прикосновения.

Вот один из ярких примеров взятый из учебника:

«Пожилая дама и ее спутник ехали на поезде по штату Миннесота. Неожиданно возникла аварийная ситуация и поезд несколько часов простоял. Хотя дама раньше не бывала в этом штате, у нее возникло странное ощущение, что ей это место знакомо. Выглядывая из окна, она увидела огромный старый дом, и вдруг почувствовала, что когда-то в нем жила. Она описала спутнику внутреннюю планировку и другие характерные особенности дома. Выяснив, что поезд будет стоять еще несколько часов, она попросила разрешения войти в дом. Расположение и убранство комнат было именно таким, как она описывала.

Через некоторое время дама познакомилась с доктриной человеческой реинкарнации. Поскольку ей казалось, что эта доктрина объясняет событие, случившееся с ней в Миннесоте, она охотно за нее ухватилась и стала решительно утверждать, что помнит, как жила в этом доме в предыдущем воплощении. Наконец ее приятель решил выяснить историю земельного участка, на котором стоял дом, и узнал, что этот участок начал застраиваться через много лет после того, как родилась наша дама, и что она была уже довольно зрелой женщиной, когда строительство дома завершилось. Хотя дама знала внутреннюю планировку дома и не сомневалась, что жила в нем в прошлой жизни, этого быть никак не могло»!

А как рассматривать описанный мною случай?