ОткудО исходит чудо?

Фира, очень хорошая моя знакомая по Гайдпарку, преданно передана православию; себя я считаю деликатно мыслящим атеистом. И хотя мы с Фирой ловим сигналы бытия в разных диапазонах мироустройства и пропускаем воспринятое через собственные вещества серого оттенка, это не мешает нам общежитийствовать в виртуальной жизни, не упираясь лоб в лоб.

Иногда, правда, при создании персональных вавилонских башен мы с ней разговариваем об одном и том же на разных языках, но конструктивно воздвигаем их без краеугольных камней, а тем более не швыряемся друг в друга увесистыми булыжничками, доставая их из-за пазухи.

 Может быть, пришло время здесь, в сообществах, а еще лучше бы во всем нашем обществе, не разбрасывать камни и тем более не воровать их друг у друга, а сообща собирать для строительства более справедливого бытия?

Я вспомнил об этой истории, когда мы с Фирой вели разговор о том, что не надо кощунствовать и изгаляться над тем, что свято для других. В комментариях она поведала мне свою историю-притчу, моя же в комментариях не поместится, поэтому уложусь в небольшой рассказ.

Произошло это в смутно-провокационно-перестроечное время, когда партверхушка власти, создавая условия для буржуазного переворота и формирования у масс негативного отношения к существующему строю, то и дело устраивала дефицит из товаров первой необходимости: в одночасье с прилавков исчезало мыло или спички, соль или сахар, зубная паста или мука. В этот раз закрыли, якобы на планово-предупредительный ремонт, только что модифицированную по последнему слову техники табачную фабрику, и в многомиллионном городе исчезли абсолютно все табачные изделия. Мне повезло: проезжая через очень отдаленную деревеньку, я закупил в местном сельпо множество пачек кубинских сигарет "Лигерос" и "Партагос", сделанных из отходов сигарного производства, то есть из настоящего ядреного табака, а посему невероятно крепких, прозванных в народе "Термоядерные". Но я к ним привык: во-первых, после одной сигареты мне не хотелось вскоре взять следующую, как при курении обыкновенных популярных сигарет, а во-вторых, желающих "стрельнуть" было совсем мало, ибо одна затяжка такой сигаретой продирала до "мозга костей" и у курильщиков, впервые пробующих такую крепость, от непривычки перехватывало дыхание.

Итак, сидел я на лавочке в ангаровской курилке, находящейся на территории аэропорта, где я работал в то время, и дымил кубинской сигаретой в ожидании своего напарника, которого задержало для разговора начальство.

Не спуская глаз с сигареты, подошел и уселся рядом молодой симпатичный парень – один из двух строителей, которые что-то переделывали в пристройке к ангару, явный и отчаянный "стрелец" (такое название  закреплено за постоянно просящими закурить).

– Слышь, дядя, оставь пару затяжек, мочи нету, как курить охота, – заныл он.

– Горбачев тебе дядя, а не я, забыл, что ли? И сигареты у меня "Термоядерные", могу угостить, но по шее получишь, если после первой затяжки выбросишь. Лады? – произнес я, доставая пачку сигарет и встряхивая ее так, чтобы ему было удобно вытащить одну.

– Не могли бы вы мне сами достать сигарету? – смущенно попросил он, показывая мне руки в строительных рукавицах.

–  А что с руками-то? –удивленно и уважительно спросил я. – Ты что, инвалид – и на стройке работаешь?

– Нет, не инвалид, но у меня руки больные. Когда люди их видят, отшарахиваются от меня, как от прокаженного, – еще более смущаясь, произнес он и опустил глаза.

Я достал сигарету и протянул ему. Он посмотрел на меня своими запечаленными глазами, как бы нехотя вытащил одну руку из рукавицы и потянулся за сигаретой.

Да, действительно, надо было иметь крепкие нервы, чтобы не отшатнуться. Это была не рука, а нечто похожее на дьявольскую лапу, какая-то иссохше-вывернутая конечность с утолщениями в суставах, да к тому же в экземе.

Он взял сигарету, сунул ее в рот и прикурил от подставленной ему мною зажигалки. Затянулся и тут же закашлялся натужно, с надрывом, до слез.

– Что это? – откашлявшись, просипел он.

– Я тебя предупреждал, что сигареты "Термоядерные", не всяк их сможет курить. Ладно, можешь выбросить, по шее бить не буду. Тебе, как не врач не врачу, скажу: при таких болезнях с куревом и бухлом завязывать надо. Неужто к медспециалистам не обращался за помощью? Они это первым делом каждому говорят. Лечиться, избавляться от таких болезней надо. Понял меня? – твердо выдал я.

– Чего уж тут не понять. Вот только мои болезни ни одному лечению не поддаются. Кажется, все перепробовал. Каких только лекарств не напринимался! Даже по знахарям, бабкам-шептухам и ветеринарам  хаживал.

Весь семейный загашник истратили, а все без толку. Жена с дочкой уже начали просить, чтобы не прикасался к ним. Думается, что вскоре  уйдут от меня. Да сам виноват. Это расплата.

– Что же ты мог такое сотворить? Может, по пьяни обморозил руки, что ли? Знавал я такого весельчака-аккордианиста-алкоголиста, в метель шел домой со свадьбы, бухой в дрезину, упал и уснул на дороге, хорошо – люди вовремя подобрали, но кисти рук отморозил, пришлось врачам удалить их, – начал я со своих догадок.

– Нет, это меня старуха заколдовала,– грустно произнес он. – Или ее проклятья такое со мной сотворили.

– Чего-чего?.. Удивил ты меня! Знаешь, я тоже верил в домовых, русалок и хороших президентов, но повзрослев, перестал. Это на какие места той старухи ты положил свои руки, что она тебя так околдовала? – с недоверием поинтересовался я.

– Послали меня с напарником починить просевший пол в одну церковь, – начал он свой рассказ. – Надо было вырубить подмозаичный бетон. Сделали. Корпус отбойного молотка алюминиевый, смазка брызжет, и руки стали черными. А после такой работы есть захотелось, и я решил перекусить из "тормозка" – благо жена снабдила. Никого в это время в церкви не было, спросить, где можно помыть руки, не у кого. Смотрю – в соседнем зальчике стоит таз с водой. Я и помыл там руки. И тут как из-под земли выросла эта старушка – божий одуванчик. Как начала меня поносить да причитать, мол, это же купель крестильная, да громко так, на всю церковь. Я на нее шикнул, мол, заткни хлебало, старая, разоралась в храме божьем, в чем дело, невелика беда –  новой воды наберут кому надо, и крестите себе кого попало. А она еще хуже запричитала и напоследок выкрикнула: «Чтоб у тебя эти чертовые клешни скрутило да вывернуло! На всю оставшуюся жизнь свой грех запомнишь!». И что вы думаете? На следующее утро проснулся, пошел умываться, и только подставил руки под холодную воду, как ощутил такую боль – чуть не закричал. Суставы прямо выкручивало. Попросил жену, чтобы согрела воды, и только теплой смог умыться. А дальше рукам делалось все хуже. Обратился к врачам – не помогло. Ну, я это уже говорил.

Я вспомнил: несколько дней назад попала мне в руки брошюрка о самовнушении (аутосуггестии), которую я с удовольствием прочитал, кое-что отметил полезное и даже провел над собой эксперименты в виде аутогенных тренировок. Честно говоря, получалось, и даже неплохо. Это довольно увлекательный процесс. В книге также говорилось, что с помощью самовнушения можно излечивать заболевания, а можно и приобретать их. Вдруг парень такой впечатлительный, что с помощью внушения той старой женщины загнал себя в подобное состояние и приобрел, сам того не ведая, эти болячки, которые, с его же слов, коснулись исключительно рук?

– Знаешь, паря, а ведь клин клином, как известно, вышибают, – сказал я спокойно. – Если ты предполагаешь, что причиной случившегося с тобою является осквернение святынь и богохульство, то почему бы тебе не обратиться в эту же церковь? А если ты некрещеный, так подойди туда же и узнай у людей пожилых и верующих, как осуществляется эта процедура и что для этого нужно. А после вымоли у Господа отпустить твой грех – делов-то! Я тебя уверяю, все пройдет, и забудешь об этом.

– Вы так уверенно говорите, словно пережили нечто подобное, – произнес парень и посмотрел мне в глаза.

Я не отвел взгляд, а только покивал головой, одновременно сочиняя какую-то историю пострашнее его случая, но тут подошел мой сослуживец, и, пожелав несчастному всего самого хорошего, мы удалились.

Пройдя метров пятьдесят, я оглянулся. Парень сидел, застыв в позе роденовского "Мыслителя", подпирая голову своей страшной рукой.

Примерно через год после этой встречи я проходил мимо Благовещенского собора, и меня остановил человек, лицо которого, сияющее восторгом, как будто было мне знакомо, но, честно признаться, я его не узнал. Неожиданно он начал благодарить меня за то, что я, якобы, направил его на путь истинный, чем поверг меня в полное замешательство. Это я направил кого-то на путь истинный? Невероятно! Кто бы меня самого на этот самый путь направил!... Но когда он начал показывать мне свои руки, я вспомнил того самого строителя с дьявольскими конечностями.

Разговорились. Оказывается, он прислушался к моему совету, пошел в церковь, окрестился, принял веру и начал вымаливать у Господа прощение за содеянное. И через полгода случилось чудо: руки начали принимать нормальные очертания. А сейчас и следа не осталось от того, что было.

Вот и поди знай: то ли я ему помог пройти путь психологического самовнушения с помощью религии, причем сознательно обманывая его, то ли действительно снизошло на него чудодействующее исцеление.

Впрочем, это не столь важно. Важнее то, что человек обрел здоровье, не потерял семью и в целом сделался счастливым.