Уроки польского. Еврейская история на улицах Кракова

Надо сказать, что до этого краковские мещане боролись с «еврейским засильем» неустанно - полтора века. Особенно усердствовали немцы. Они занимались тем же, чем они: ссудами, торговлей и ремеслами. Их так же, как евреев, привечали польские короли для развития городов. Но конкуренты никому не нужны: польские дворцы немцев не любили - ссуды предпочитают братьев у евреев. Считается выгодным - они довольны малой маржой, держали низкие цены. То есть, чего ни коснись - везде помеха. Ситуация считалась ожидаемой: Польша призывалась к цивилизации - как к нелюдям. Подключились и церковники. Королевские указатели, регламентирующие права евреев, право на свободу передвижения по стране, право на торговлю и ремесло, а также право на спасение их нужд в окрестных крестьян, но не только евреев - они принадлежали королю. Очевидный убыток. Немецкие коммерческие компании нашли своих партнеров по бизнесу в части ущемления главных конкурентов.

И святое дело, и кураж, и барыш. Это было самое приятное в погромах. Потому что у них было много времени. Метод лечения облегчения всех недугов в тогдашней медицине. Формирующаяся система отношений с евреями в благословенной стране - убежище - на основе интересов, никакой эзотерики.

Между тем потоком не иссякал. Из Чехии, Силезии, Моравии, Венгрии. Позже - из Италии, Испании, Черноморских колоний, Константинополя (когда антисемитские гонения разгорались там). Проко от чужеземцев-иноверцев, конечно. Урожай продать - нужен еврей. Денег занять - опять к еврею. У них все есть. И все не бесплатно. Дебютировал в Польше именно в эту пору. Уже в XIV веке началось осуществление практики в королевских городах (Privilegium de non доперандизме). Иудеи », то есть привилегия нетолерантного отношения к евреям.

Она давала право евреям и не пускать их в города за исключением ярмарочных дней. Это все еще и города, и даже не имевшие статуса королевских. Именно эта тенденция выдвигает евреев из городов со временем сформировалась наша история, география и национальный динамический стереотип. Изгоняемые из городов Великой Польши, евреи уходили дальше на восток, где запретных городов было меньше, - на Украину. Оседали в маленьких городках и селах. Так возникли еврейские местечки. Появился новый род еврейских занятий - арендаторство. Нам страшно испытано, пока не затмил его Холокост…

Я хочу вернуться к сегодняшнему еврейскому кракову в туристическом электромобиле с экскурсионным водным транспортом и репродуктором. Теперь легче понять, что эта милая девушка говорит. Итак, после большой погони королевский указ от 1495 года должен был быть установлен в Кракове Норвегии. , А христианам там селиться запретили. То есть понятно, что это было? - Гетто.

Вот что такое Казимеж - первое еврейское гетто в Польше. Не скажу, что в сегодняшней Польше не скажу. Краковское гетто обязательно покажут. Однако совсем в другом месте.

Брошенные стулья

Въезд в Освенцим, начало 1945-го. На первом плане — брошенные личные вещи узников

К концу Второй мировой войны во Франции. Их было больше половины среди краковских врачей и юристов. Евреям принадлежали самые процветающие бизнесы и самые красивые дома.

Немцы взяли Краков в самом начале войны. Первым делом устроили показательный погром. Губернатор Ханс Франк, затем повешенный в Нюрнберге, поставил амбициозную задачу - сделать это на четверть еврейский город «самым чистым» в генерал-губернаторстве.

Банковские вклады евреев заблокировали. Владельцы предприятий и недвижимости стали срочно переписывать свое имущество на знакомых поляков, а то и незнакомых - продавцы на рынке за еду и кров. В марте 1941-го краковских евреев снова погнали через Вислу, уже в Казимежа, - в район Подгуже. Гетто. И одно из самых страшных. В трехэтажных домах, где раньше жили три тысячи человек, размещены 15 тысяч человек - поначалу.

 Кому не хватило места, оставались на улице. Все в высшей степени в форме еврейских надгробий - у вас все в порядке с креативом, к делу подход творческий, не без юмора. Окна домов, выходящие на «арийскую сторону», замуровали. Городской трамвай - не останавливается. Страшно представить, какими взглядами были обитатели гетто: трамвай был не для них, их ждали поезда.

В мае 1942 года начались депортации в лагерь смерти - Освенцим, Треблинку, Белжец и в рабочий - Плашов (это он отображается в «Списках Шиндлера»). Местные сборы, а также выборочные и предварительные расценки в гетто. После отправки были отправлены вещи, которые могли бы быть в ожидании.

Сейчас на площади - один из лучших в мире памятников жертвам Холокоста: 70 стальных стульев - по одному на каждую тысячу уничтоженных краковских евреев.

Спастись удалось немногим. Как только в восьмилетнем возрасте Раймонду Либлингу, будущему кинорежиссеру, лауреату «Оскара», Роману Полански, которого отец вытянул за колючую проволоку в момент проведения гетто. Кому-то - благодаря праведным спасателям, как сотням фигурантов «списка Шиндлера»: фабрика эмалированной посуды, конфискованная у евреев, и была доставлена ​​сюда, в Подгуже.

Фантастический успех фильма Спилберга создал новую отрасль краковского туризма. Хранилище, сделанное музеем - она ​​стала местом паломничества. Почти все, кто бывает в Кракове, посещают ее, а евреи со всего мира приезжают и специально. Площадь Согласия переименовали в Героев гетто. Мрачный район Подгуже стал посещаемым. А значит - и доходным.

Многочисленные экскурсии, следующие в Освенцим (например, это практически обязательная часть воспитательного процесса для школьников и военных), теперь останутся в Кракове на день-другой. Для владельцев гостиниц, ресторанов и магазинов - это очевидное благо.

«Это все война и немцы…»

Как органична наша связь с этой землей! Как она экономична… Евреи обеспечивали экономическое развитие Польши, когда их здесь нет. И - тем, что их нет.

Ничего в этом ни предосудительного, ни постыдного. По нынешним прагматичным временам - самое то. Поляки хранят для нас нашу историю. Мы им за это платим. Не только мы, но мы - обязательно. История, правда, наша. Но нас же там нет. Так что все по-честному. Если честно хранить. И честно платить.

Вроде бы понятно - Холокост. Из шести миллионов жертв «окончательного решения» половина - польские евреи. Почти все, что были. Выжили лишь те, кто оказался в Советском Союзе. И те, кого поляки спасли. Совсем немного. Спасение своих евреев в Польше не было явлением массовым. Массовым было соучастие. Об этом вам не нужно рассказывать при посещении гетто и лагеря - по крайней мере, в полярности, по крайней мере, на экскурсиях. Это все война и немцы - так здесь вспоминают о Холокосте.

Однако все происходило из-за смерти в лагере. В основе этого лежали следующие основные понятия: «окончательное решение», «близость к« основному материалу », к традиционному антисемитизму основного населения, к тому, что« материалу »некуда было бежать? И расчет оправдывался. Евреи сами по себе боялись сунуться на территорию - их бы тут же убили вчерашние соседи. Местные жители сами расправлялись со своими евреями, едва приходили немцы.

Самый известный случай - погром в Едвабне, местечке под Белостоком, попавшем в 1939 году под советскую оккупацию. Немцы заняли его 23 июня 1941-го, а через день поляки устроили всеобщую резню. Оружия у них не была, обошлись подручными средствами - ломами, вилами и топорами. Евреям крушили черепа, вырвали животы, выкавали глаза, отрезали языки, головой меламеда играли в футбол. Когда люди прошли через две недели, у них было много людей, и они жили на площади, где строились улицы под красным знаменем. сожгли.

Не было единственного места в Польше, где приход оккупантов был отмечен как уничтожение евреев еще до того, как это произошло в браке немцев, а Польша - единственной страной, где это происходило. И украинцы, проявляющие такую ​​же изощренную жестокость.

У меня есть некоторые специфические особенности. Начать с того, что соучастие поляков в холокосте базировалось прежде всего на бытовых резонах: корысти там было больше ненависти. Многие укрывали у себя евреев за мзду. Это стало распространенным результатом заработка. Все время повышалось. В январе 1943-го. Когда деньги и драгоценности были кончались, они выгоняли, сдавали немцев или убивали сами. Зажиточные евреи старались спасти хотя бы детей. Это были предприниматели, врачи, адвокаты - со всеми своими сбережениями. В сотнях случаев эти благодетели, прикарманив состояние уже сгинувших родителей, отводили детей в гестапо.

Полицейские ревностно охотились за евреями. Мнение о том, что все евреи - богачи. Считала хорошую добычей. Сельские старосты легко собирают крестьян в рейды по розыску евреев. «Ополченцы» делили между собой, что они были пойманы, и у них есть хлеб, вода, сахар, деньги за каждую голову - кто ж откажется. Хотя поляки, которые были скрыты в себе, из соображений христианского милосердия, все боялись не соседей, а евреев, которые были в бедности. Многие из тех, кто был освобожден, спасли евреев, - опасались гнева односельчан.

Стоит помянуть и другое.

Все живые и снова собираются жить здесь. Польша отличилась и здесь. Уже не было никаких навязчивых действий, а привлечение и сохранение оккупации, продолжали действовать: евреи в Польше никто не ожидал. Имущество трех миллионов польских евреев - досталось эффективным полякам. И что теперь можно делать с еврейскими чашками в буфете и ботинками? Раньше отнимали немцы, а теперь будут евреи?

Ответ состоялся: 12 июня 1945 года в Жешуве (рука приложила и местная милиция). 11 августа - погром в Кракове. В больнице отказались принимать раненых евреев. Самый страшный погром разразился в июле 1946 года в Кельце: воины и войска присоединились к погромщикам, около полусотни погибших, включая беременных женщин и детей. Погромы, слова, шлифовка и поезда (железнодорожные перевозки проявляются в этом живом участии).

За два года погибло (не умерло - погибло) около тысячи человек. К лету 1946-го в Польше было 250 тысяч евреев - самое большое количество в ее послевоенной истории. Они были вынуждены прочесть: через полгода осталось меньше половины, а потом еще меньше, и еще…

В 1948 году в Польше были практически все еврейские организации. После того, как главными польскими коммунистами стал Владислав Гомулка, провозгласивший «национальный путь», началась кампания изгнания евреев с руководящих постов. Поднялась новая волна эмиграции - и к концу 1950-х в стране осталось всего 30 тысяч евреев. Потом последовало новое обострение: после неожиданной победы Израиля в Шестидневной войне 1967 года Гомулка объявил евреев «пятой колонной». По заводам, конторам, университетам, редакциям прокатилась волна публичных разоблачений сионистов. Их выявляли, изобличали. По-моему, репатриации называют «алией Гомулки»).

Итоги учений в толерантности по-польски: к началу 1970-х в Польше осталось шесть тысяч евреев, в основном пожилых людей. По переписи 2002 года - чуть больше тысячи. В процентном отношении к населению - около нуля…

Еврейский лубок

Поврежденные могилы на еврейском кладбище. Краков, 2018 год

Сколько теперь в Кракове евреев, точно не знает никто. Мало. Но сегодня страна, которая не сохранила евреев, демонстрирует другие феномены: сохранение вековых традиций при наличии евреев. Их нет, а еврейское присутствие - на каждом шагу.

Это Еврейская площадь, бывшая рыночная площадь, с круглой ротоновой средой, где когда-то были заброшены птицы, а теперь - скопились забегаловки из местных фастфуда и пивняков, вечно заброшенных под завязку, гульба не утихает всю ночь. Вот тщательно восстановленные еврейские надписи на фасадах. Это вывески еврейских ремесленников, давно сгинувших в Треблинке, Освенциме или Подгуже. Еврейские рестораны на любой вкус - кошерные и не очень, пафосные и попроще. Еврейский книжный магазин - всякая экзотика в стиле ностальгии: книги, написанные на разных языках, неизвестные мне исполнители, книги о евреях в Польше и на польском, путеводители по еврейскому Кракову на всех языках, уцененные израильские издания, учебники иврита, религиозная литература ,

Разумеется, и синагоги представлены. Я еду по Кракову. Но не вошел, остановился плакатом в полдвери с ценником. И цена-то никакая - 10 злотых для взрослых, 5 для детей (2,5 доллара и доллар с квотером, но заплатить за вход в синагогу - покоробило). А вот афиша концерта местных клейзмеров. Кто-то из евреев, да и откуда они взялись? Но играют каждый вечер - шпилн фидл, шпилн. Недалеко еврейский молодежный клуб. Когда они его снимали, они приехали прикоснуться к корням. Они переехали в еврейском ночном пабе «Ариэль» напротив.

В витринах каждой сувенирной лавки выставлены забавные фигурки евреев - как не войти? Внутренние грузы в лотках: крошечные пластмассовые, еврейские, на любой вкус: черненькие, рыженькие, в шляпах, штрамах, кипах, лапсердаках, смешанных жилетках, талесах и тали-катанах, белых чулочках, с дудочками и скрипками, молитвенниками и счетами, с белыми колечками. вороте и магнитиком на спине. И каждый этот еврейский зажим в ладошке. Я только потом узнал - такая польская примета.

Точно. Таков настоящий еврейский образ в сегодняшней Польше. Еврей - это не только прикольно, это - прибыльно.

А теперь - серьезно. Очень.

Они сами - понимают, интерпретируют и упаковывают. Это бизнес, Карл, как принято сегодня писать в соцсетях.

Конечно, после того, как у вас возникли недоуменные вопросы. И это может показаться несправедливым, что именно они оказались их наследниками - владельцами нашего наследия, которые сейчас торгуют. Это - как еврейские сервизы в домашнем буфете и ботинки, снятые с трупов. Убить или помочь убить владельца, из-за того, что наследник самому - разве справедливо?

Но тогда у меня вопрос к вам. Вернее, ко всем нам, евреям.

Что мы сделали, чтобы наследовать великую ашкеназскую культуру? Что мы знаем о своем прошлом и вечном? Как его храним, восстанавливаем, передаем детям? Кто из нас знает идиш, литературу на нем - хотя бы в переводх? Кто знает, какой она была? Хотя бы интересуется?

Отцы-основатели Израиля - государства, благодаря которому евреи-народы после кошмара Холокоста, - сами выходцы из польских местностей, намеревались провести в этой стране все новые и новые народные представления о своих наследниках и воинских библейских временах, которые не были униженными местечковыми махерами. рассеяния. Эта избирательная забывчивость была оправданной и правильной для них и тогда. Для нашего поколения нет этих резонов, ни оправданий нет.

Чтобы он унаследовал что-то другое. Все, что мы можем сделать, - это все, что мы можем сделать, чтобы у нас была возможность получить все необходимые знания. вместо подлинника.

Это именно то, что у них есть.