Почему память о жертвах советского вторжения в Чехию нервирует Россию

В начале декабря чешский Сенат принял закон об объявлении 21-го августа Днём памяти жертв вторжения и последующей оккупации Чехословакии войсками стран Варшавского договора.

21 августа 1968 года, в два часа ночи, советский пассажирский самолет Ан-24 запросил аварийную посадку в пражском аэропорту Рузине. Диспетчеры дали добро, самолёт приземлился, и из него высадились военнослужащие 7-й гвардейской воздушно-десантной дивизии, дислоцированной в Каунасе. Угрожая оружием, солдаты захватили все объекты аэродрома и начали приём транспортных самолётов Ан-12 с подразделениями десантников и военной техникой, которые садились на полосу каждые 30 секунд.

Так началась тщательно разработанная операция, получившая название «Дунай», в которой кроме военных СССР принимали участие армии Болгарии, Венгрии и Польши. Она положила конец «Пражской весне» – процессу демократических реформ, проводимых чехословацкой компартией под руководством Александра Дубчека. В ходе вторжения было убито 108 и ранено более 500 граждан Чехословакии, в основном, мирных жителей.

После фазы вторжения начался период жёстких репрессий, которые продолжались вплоть до Бархатной революции 1989 года, положившей конец коммунистическому режиму в стране.

Желание чтить соотечественников, павших от рук оккупантов – сугубо внутреннее дело Чехии. Но оно почему-то вызвало нервную реакцию кремлёвского руководства. МИД России выразил «разочарование» в связи с решением чешского Сената.

«Подобный подход партнеров противоречит нашим двусторонним договоренностям, закрепленным в российско-чешском Договоре о дружественных отношениях и сотрудничестве, в котором стороны заявили о «желании окончательно подвести черту под тоталитарным прошлым, связанным с недопустимым применением силы против Чехословакии в 1968 году и последующим неоправданным пребыванием советских войск на чехословацкой территории», – заявили в российском дипломатическом ведомстве.

Чем же россиян так «разочаровало» решение чехов увековечить память земляков, павших жертвами имперских амбиций Кремля?

Ведь преступность военного вторжения в Чехословакию в своё время признало даже советское руководство. После Бархатной революции в ноябре 1989 года СССР, Болгария, Венгрия, Польша и ГДР приняли заявление, в котором ввод войск в Чехословакию квалифицировался как «неправомерный акт вмешательства во внутренние дела суверенной страны, акт, прервавший процесс демократического обновления ЧССР и имевший долговременные отрицательные последствия». В чём же тогда «противоречивость» решений чешского Сената?

Оказывается, российским властям претит «стремление Праги вновь возвращаться к событиям полувековой давности с целью включения их в современный политический контекст, нежелание перелистнуть эту страницу истории, которая омрачает атмосферу российско-чешских отношений». Кремлю явно хотелось бы, чтобы чехи как можно скорее забыли, кто пришёл к ним с оружием в 1968 году, и от кого до сих пор исходит опасность для стран Восточной Европы.

При этом в самой России отнюдь не спешат «перелистнуть» иные страницы истории и постоянно включают их «в современный политический контекст». Почему россиянам дозволено орать до одури «Деды воевали!» и «Можем повторить!», а чехам нельзя поминать соотечественников, погибших от рук оккупантов? Вопрос, которым российские дипломаты явно не задавались.

Церемония памяти у здания пражского Радио, где 21 августа 1968 года погибли люди, защищавшие радиостанцию, сообщавшую в эфире о нападении на страну

На нелепые выпады российского МИД последовал резкий ответ из Праги. «21 августа 1968 года был днём национальной трагедии. Вторжение в нашу страну войск стран Варшавского договора не подлежит сомнению, много невинных граждан погибли. Войска покинули Чехословакию в 1990 году. С этого времени мы, к счастью, являемся суверенным государством – государством, решившим чтить память этих жертв. Ставить под сомнение трагические события 1968 года абсолютно неприемлемо. Мы обязаны помнить жертв вторжения и оккупации», – заявил глава чешского МИД Томаш Петршичек.