Герои советского космоса

Шел 1969 год. Американцы летали на Луну, а в СССР, чтобы чем-то ответить, решили провести стыковку космических кораблей на орбите. Для этого планировалось с разницей в один день запустить два пилотируемых корабля: Союз-4 с одним космонавтом и Союз-5 с тремя. После стыковки инженер-пилот и инженер-исследователь из Союза-5 должны были через открытый космос (да-да — система с переходным отсеком еще не была готова) перейти в Союз-4 и вернуться на Землю. То есть взлетели в одном корабле, прогулялись в космосе, приземлились на другом корабле.

После этого Борис Волынов, пилот Союза-5, должен был остаться один и вернуться на Землю день спустя в корабле Союз-5.

<dl class="gallery-item">

</dl>

В этот раз стыковка прошла успешно, космонавты перебрались куда надо, и Союз-4 без проблем завершил свою миссию. И 18 января 1969-го пришла пора вернуться домой и Волынову.

Для понимания дальнейших событий я напомню вам, что космический корабль «Союз» состоял из трёх отделяемых модулей, и лишь один из них, средний, был предназначен для входа обратно в атмосферу:

<dl class="gallery-item">

</dl>

В тот раз в ходе возвращения Волынова приборно-агрегатный модуль не отделился штатно. Было уже слишком поздно прерывать посадку. Космический корабль вошёл в атмосферу с неправильной ориентацией в пространстве: верхом вперёд. Набегающему потоку противостоял лишь тонкий входной люк, тепловой щит был сзади, между не разделившимися модулями.

Уплотнение вокруг люка начало гореть, посадочная капсула начала заполняться ядовитым дымом. Гравитация и атмосфера выполняли свою работу. Вот так это выглядело, если бы кто-то мог за этим наблюдать снаружи:

<dl class="gallery-item">

</dl>

Всё это время Волынов, уверенный, что доживает последние минуты, описывал вслух всё, что видит и слышит.

Он вёл репортаж о своих последних минутах жизни, рассказывая, что видит и чувствует, надеясь, что бортовой аудиорегистратор (аналог «чёрного ящика» на самолётах) сохранит его голос, и специалисты на Земле разберутся, почему такое случилось. Потом завязал бортовой журнал с записями о полёте и засунул под себя, чтобы тот не сгорел.

Однако жар, который мог убить Волынова, неожиданно спас его: взорвались топливные баки приборного модуля, и в результате тот отделился. А спускаемый аппарат перевернулся в правильное положение, тепловым щитом на днище вперёд.

Правда, на этом проблемы не закончились. Парашютные стропы из-за взрыва запутались, а двигатели мягкой посадки вообще не сработали. Спускаемый аппарат с высокой скоростью ударился о землю далеко от запланированного района. Раненому в результате сильного удара «Союза» о Землю Волынову пришлось выживать на морозе в −38°C, пока до него не добрались спасатели.

Космонавт Волынов спасся благодаря продуманной аэродинамической форме спускаемого модуля корабля «Союз», выжил, и живёт по сей день, сейчас ему 85 лет.

Интересно, что если бы астроноты США реально летали в своём Аполлоне на орбиту — они бы имели довольно высокую (десятки процентов) вероятность сгореть в атмосфере, поскольку форма их спускаемого модуля имеет два устойчивых аэродинамических положения — не только расчетное, дном с тепловым щитом вперед, но и носом вперед — а на носу Аполлона не только нет теплового щита, но там еще и расположены тормозные парашюты, и если они сгорят — то аппарат просто разобьется при посадке.

Обводы КК Аполлон не позволяют ему автоматически перевернуться в штатное положение для спуска — днищем вперёд. Это существенный просчет разработчиков.

Как ни странно, американские конструкторы продолжают наступать в это же аполлоновское дерьмецо и сейчас:

Как видите, форму, обеспечивающую автоматическую ориентацию днищем вперед на спуске, имеет только аппарат Ололона нашего Маска. Интересно, почему.