Где наши деньги?

Россияне все чаще задумываются о том, почему они работают так много, а получают так мало. Ответ экономистов прост: богатые богатеют, бедные — беднеют.

России недовольны уровнем своей зарплаты — в основном это рабочие и фрилансеры. Росстат утверждает, что средняя зарплата в стране достигает 46,549 тыс. рублей. Однако граждане, которые получают вдвое меньше, такой статистике не верят. Экономисты тоже считают, что официальные цифры могут быть завышенными. При этом количество нищих — людей, доходы которых ниже прожиточного минимума, — даже по данным Росстата превышает 17 млн человек (12% населения).

Олег Шеин, член комитета Госдумы по труду, соцполитике и делам ветеранов, вице-президент Конфедерации труда России:

«Недовольство зарплатами, безусловно, объективное. У нас нет сведений по реальной средней зарплате по стране, поскольку российская статистика крайне искажена огромной долей неофициальной занятости. Но если говорить о минимальном размере оплаты труда, то тут Россия занимает 79-е место в мире в условиях, когда наша экономика находится на 48-й строчке. В этих цифрах очевидно огромное социальное неравенство. Люди недополучают свою зарплату. При обычной модели распределения, принятой в современном глобальном мире, минимальная зарплата граждан России была бы существенно выше, чем сегодня. Ну, и средней зарплаты, понятно, это тоже касается.

Серьезные вещи требуют комплексного решения, и главная проблема у нас — в законодательстве. Первое, о чем мы должны говорить — это повышение МРОТ. Он может быть достаточно безболезненно поднят для бюджетной сферы до отметки порядка 18-20 тыс. рублей. Второе — это легализация занятости в реальном секторе экономики. На сегодня до 30 миллионов человек получают зарплату „вчерную“, ни о каком высоком размере зарплаты в стране говорить не приходится. Люди, которые находятся в зависимом положении, которых можно уволить в любой момент, не могут бороться за повышение своей зарплаты.

Решение этой проблемы требует серьезных законодательных изменений в части налогового наказания бизнеса, прибегающего к рабскому труду, и отсечения такого рода бизнеса от государственных подрядов, заказов и закупок. Это также потребует другого распределения российского бюджета.

В результате таких мер мы будем иметь эффект синергии. Легализация труда и, вместе с тем, отсечение моделей сверхурочных переработок повлечет за собой повышение средней зарплаты и уменьшение безработицы. Сверхурочные работы, вовсю применяющиеся в неофициальном сегменте занятости, по сути, означают следующее: там, где нужны три человека, работает двое, а третий выкинут в безработицу. На этого третьего бизнесмен показывает пальцем и говорит: будете что-то требовать, например, выходного в воскресенье, — на ваше место придет другой. Соответственно, отсечение сверхурочных — при легализации это будет неизбежно — позволит обеспечить более высокую занятость и более высокий в среднем фонд оплаты труда для работающего класса в РФ.

Но учитывая, что нынешнее правительство сидит у власти уже лет двадцать и решать проблему не собирается, то очевидно, что изменений ждать не приходится».

Олег Комолов, кандидат экономических наук, доцент Финансового университета при Правительстве РФ:

«На протяжении пяти лет подряд падают реальные располагаемые доходы наших граждан, что отражает накапливающийся кризис российской экономики, и более того, на этом фоне растет социальное неравенство. Люди видят, что деньги есть, экономика показывает какой-то рост в 2%, но весь национальный доход распределяется в пользу узкой социальной группы — людей, принадлежащих к правящему классу, обладающих собственностью на средства производства. Одному проценту населения в нашей стране принадлежит 70 процентов материальных активов. По этой причине недовольство большинства людей совершенно понятно.

Другое дело, что это недовольство часто носит поверхностный и индивидуалистический характер. Вот конкретно мне плохо, я хочу зарплату побольше, и на этом — все. Люди не всегда понимают источник этих проблем. Ведь дело не в том, что конкретно на их предприятии не повышают зарплату, а в том, что во всей российской экономике механизмы перераспределения национального дохода работают крайне неэффективно.

В целом у нас — неэффективная система налогообложения. Государство обеспечивает преференциями крупный бизнес, сырьевые компании, а предприятия обрабатывающей промышленности, малого бизнеса находятся в угнетенных условиях. Это, естественно, сказывается на наемных работниках. Поэтому причины проблем лежат намного глубже, чем простая жадность местного мелкого начальника на конкретном предприятии.

За последний год у нас значительно повысили МРОТ, доведя его, наконец, до уровня прожиточного минимума, до 12 тыс. рублей. Казалось бы, это прогрессивная мера, долгое время у нас МРОТ был ниже прожиточного минимума. Но когда это значение поднялось, реальные доходы не выросли. У некоторых категорий работников доходы даже упали. Почему? Потому что раньше наемный работник, например, получая 15 тыс.

рублей, официально оформлялся на 8 тыс. и только с них платил налоги, а остальное получал в конверте. Теперь при той же мизерной зарплате он официально оформлен на 12 тыс., и налоги платит с них, а остальное получает в конверте. Таким образом, из-за повышения МРОТ на руки работник получает меньше. Так что понятно, почему люди негативно воспринимают такое явление, как рост собираемости налогов в России — а за последние годы он значительно вырос за счет сбора информации, электронных коммуникаций и документооборота. Главный вопрос: а куда идут эти налоги?

У нас бюджет профицитный, государство накопило избыточные резервы. Куда они направляются — не ясно. Социальные задачи не решаются. Даже те мегапроекты, которые запланированы до 2024 года, не реализуются в полной мере, финансирование на них не выделяется в достаточном объеме. У людей возникает закономерный вопрос: зачем мне работать „вбелую“, если эти деньги не направляются на прогрессивные цели, а фактически распределяются между представителями правящего класса или сохраняются в резервах?»

Василий Колташов, руководитель центра политэкономических исследований Института нового общества:

«Конечно, работники всегда недовольны зарплатой. Но в нашем случае проблема в том, что в 2014—2016 годах наши доходы в долларах очень сильно у всех упали. И многим еще снизили зарплаты в рублях. Эти потери не компенсированы даже там, где происходило повышение рублевой зарплаты, возвращение премий, хотя бы частично.

Уровень жизни по потреблению для основной массы граждан остается значительно ниже, чем он был в 2013 году. В этой ситуации, когда власти рапортуют о том, что у нас рост экономики в 2%, рост продаж и вообще все у нас замечательно, люди чувствуют себя в стороне от этого процесса. „Раз такой рост экономики, рост экспорта, может быть, мы должны получать большую зарплату, ведь мы очень сильно потеряли с 2013 года?“. Но роста зарплат нет. Рост тарифов — есть. Налоговое давление на домашние хозяйства возрастает. Поэтому люди вполне резонно ставят вопрос о том, что денег мало.

Доктрина российского правительства в последние несколько лет заключается в том, что рост экспорта все наладит. То есть мы прошли вторую волну глобального кризиса 2014—2016 годов, и хотя уровни продаж многих товаров ниже уровня 2013 года, но все будет исправлено по мере наращивания российского экспорта и реализации внутренних инфраструктурных программ, в результате чего зарплата потихонечку подтянется. Но этот эффект не работает.

Состояния богатейших людей в результате такой политики растут, а вот доходы обычных граждан не растут или, по крайней мере, увеличиваются очень медленно. Социальная государственная политика не способствует общему росту благосостояния домашних хозяйств.

Некоторые меры по борьбе со сверхбедностью есть. В частности, в 2018 году минимальную зарплату привязали к прожиточному минимуму, чего раньше не было. Это вызвало дискомфорт у некоторых работодателей в регионах, — они привыкли платить совершеннейшие гроши, даже ниже прожиточного минимума. Однако государственной политики повышения зарплат, которая не была бы одновременно политикой повышения нагрузки на занятых в госсекторе, я не вижу. Если взять бюджетников — учителей, преподавателей вузов, медиков, — то здесь была популярна интенсификация труда. То есть денег платим больше, но половину из вас увольняем, а нагрузку на остальных увеличиваем в два раза, соответственно увеличению зарплаты. Те, кто в таком положении оказались, часто просто воют от изнурительного труда. В результате — где могут, там просто имитируют работу.

Конечно, нужна другая политика, чтобы государство больше платило в бюджетной сфере. Если говорить о минувшем годе, то действовавший подход вызвал кризис в здравоохранении по всей стране, увольнения медиков. Нищенская зарплата медработников привела к их оттоку в регионах. Этот кризисный момент говорит, что надо начинать платить людям».

Георгий Федоров, президент центра социальных и политических исследований «Аспект»:

«Недовольство россиян зарплатой говорит не только о самой зарплате. Она даже растет в некоторых субъектах. Но у нас уже шесть лет падают абсолютные доходы населения. Вот то, что у нас люди, работая и получая зарплаты, становятся беднее, это, конечно, напрягает.

Власть, я думаю, видит, что происходит. Даже Владимир Путин недавно говорил, что у нас падают абсолютные доходы. Соответственно, власть владеет этой информацией. И если бы она хотела, то начала бы смену социально-экономического курса. Сейчас же этот курс строится в угоду корпорациям, крупному капиталу. И первые приоритеты у власти — это поддержка крупных олигархических состояний.

Любое недовольство может конвертироваться в политическое. Уровень зарплаты тоже может стать кирпичиком политического недовольства. Власть это понимает. Но вопрос в том, насколько будет критическим недовольство именно этим. Потому что есть еще много всяких сегментов, которые действуют на людей и вызывают у них недовольство».