Как Донбасс бросил вызов украинскому сепаратизму

Тернистый путь Донбасса к независимости от Украины и воссоединению с Россией начался задолго до Русской весны

Мы уже акцентировали внимание на политике ельцинской России в отношении Крыма и его борьбы за независимость от Украины в начале 1990-х годов. Вряд ли кто-то станет спорить с тем, что она представляла собой не только сдачу Москвой своих государственных и геополитических интересов, но и оставление на произвол судьбы миллионов соотечественников, чей родной дом в одночасье оказался на территории откровенно враждебного исторической России государственного образования.

Однако немногие в большой России знают, что за возвращение на Родину боролся не только Крым, который оказался в составе Украины в 1954 году при весьма сомнительных с правовой точки зрения обстоятельствах. Активные попытки противодействия украинскому сепаратизму и новой волне украинизации были предприняты и в Донбассе – наиболее экономически развитом регионе Юга России, переданном большевиками в начале 1920-х годов в состав советской Украины.

Предпоследний год существования Советского Союза ознаменовался острейшим политическим, экономическим и идеологическим кризисом. Захлестнувший страну «парад суверенитетов» привёл к выползанию из схронов и выписке из психбольниц наиболее оголтелых адептов пещерного национализма.

Утратившая монополию на власть КПСС перестала быть «руководящей и направляющей силой советского общества», а внутрипартийные склоки и предательство привели к тому, что Компартия стремительно утрачивала доверие и поддержку значительного числа граждан. Перебежчики из КПСС заняли прочное положение в новообразованных органах власти прибалтийских республик, Украины, Молдавии и даже РСФСР. Те, кто ещё совсем недавно появлялся на публике исключительно с томиком Маркса или Ленина под мышкой, теперь с высоких трибун яростно клеймили и большевиков, и Компартию, и всю единую Советскую страну, делая всё для её скорейшего развала и обретения вожделенной «незалежности».

Одним из немногих организованных политических движений на Украине, открыто выступившим сначала против развала Советского Союза, а затем последовательно добивавшимся федерализации Украины, придания русскому языку статуса государственного языка и интеграции с Россией стало «Интернациональное движение Донбасса». Его учредительная конференция состоялась в Донецке 18 ноября 1990 года. Сопредседателями «Интердвижения» стали Дмитрий Корнилов и Виталий Заблоцкий, а членами Центрального совета были избраны Виталий Хомутов, Ольга Маринцова, Владимир Корнилов, Евгений Маслов и Игорь Сычёв.

К сожалению, смело бросившее вызов украинскому национализму и сепаратизму «Интердвижение Донбасса» не смогло реализовать свои ключевые задачи. Основная причина — полное отсутствие поддержки из Москвы, которая в то время пребывала в «демократическом» угаре и меньше всего интересовалась русскими соотечественниками и их стремлением восстановить историческую справедливость и отстоять интересы России.

Тем не менее, ИДД внесло значительный вклад в сохранение самобытности своего региона и обоснование его исторической и государственной преемственности с Донецко-Криворожской республикой 1918 года. Оно стало предтечей движения «Донецкая Республика» и целого ряда политических и общественных организаций, возглавивших борьбу за воссоединение Донбасса с Россией уже на новом историческом этапе.

О некоторых наиболее знаковых моментах деятельности «Интердвижения Донбасса» News Front побеседовал с одним из его лидеров, политологом и историком Владимиром Корниловым:

— На днях бывший глава президентской администрации Бориса Ельцина Сергей Филатов сделал заявление, что местные руководители Крыма, Донецка и Луганска ещё накануне подписания Беловежских соглашений обращались в Москву с просьбой о включении их в состав России. Вам известно что-либо об этом?

— Мне не известно, кто из официальных лиц делал подобное обращение. На митингах, на различных демонстрациях, со стороны различных общественных структур такие призывы звучали, как звучат и сейчас. Но чтобы официальные органы обращались… В Крыму-то всякое было, Крым по особому жил. Но в Донбассе, честно говоря, я такого не помню и не знаю.

— 1 декабря 1991 года на Украине проходил референдум о независимости. Как объяснить то, что большинство жителей Донбасса голосовали за «незалежность», хоть ещё совсем недавно, на всесоюзном референдуме 17 марта 1991 года абсолютное большинство проголосовало за сохранение СССР?

— Потому что со всех экранов, с каждой газеты людям объясняли, что это НЕ референдум о независимости.

А это референдум, которым закрепляется временный развод. А уже дальше будет заключён единый союзный договор на справедливой основе. При этом агитация против была полностью искоренена и запрещена в украинских СМИ. В Крыму были действительно материалы, которые агитировали против. А на материковой Украине вы не найдёте ни одной листовки, ни одной статьи, в которой бы призывалось голосовать против независимости.

Мы, «Интердвижение Донбасса», в Донецкой области в подполье издали листовку, призывающую голосовать против независимости. Типография нас умоляла, чтобы мы не указывали выходные данные. Можете представить, какой это был «свободный» и «демократический» референдум!

Я был наблюдателем на этом референдуме 1 декабря, и могу рассказать массу историй, как ветераны, пенсионеры приходили, дрожащими руками брали этот бюллетень, недоуменно крутили его, искали, где опция «остаться в составе Советского Союза». Им же говорили, что другого варианта, кроме независимости, нет, и они от руки писали в бюллетене «за независимость, но в составе России» или «…но, не выходя из Советского Союза».

Таких случаев было огромное множество. Просто агитация против «незалежности» была запрещена. Единственная политическая партия, которая могла бы это организовать, я имею ввиду Коммунистическую партию Украины, была запрещена. Органы печати этой партии были запрещены. О каком тут «свободном» и «демократическом» референдуме могла идти речь?

— То есть, по большому счёту людей просто обманули?

— Людей не просто даже обманули, им не оставили выбора. Им запретили голосовать против. То есть, если референдум 17 марта 1991 года был действительно свободным, люди проводили митинги за и против, различные мнения были представлены в эфирах и на страницах газет, то в декабре 1991 года ничего подобного не было.

— Действительно ли в Донецкой области в то время имели место серьёзные тенденции на присоединение к России? Были ли в руководстве региона люди, которые сознательно поддерживали такой курс и как-то это демонстрировали?

— Смотрите, вот, например, Александр Шведченко был мэром одного из городов Донецкой области, потом стал вице-губернатором уже в «незалежной» Украине. Он со мной вместе состоял в депутатском объединении «Союз», выступающим за сохранение единого Советского государства. Позже он, кстати, был застрелен в Киеве. По иным мотивам, но тем не менее, как судьба сложилась. Так что, были определённые лица, определённые депутаты, но чтобы кто-то из них на официальном уровне обращался за присоединение к России… Вы понимаете, на него бы сразу навесили уголовную статью за сепаратизм… Хочу напомнить, что единственный депутат в Верховной раде Украины, который проголосовал против Акта о независимости в августе 1991 года, был донецкий депутат Альберт Корнеев.

— 27 марта 1994 года в Донецкой и Луганской областях проходил консультативный референдум о статусе русского языка, федерализации Украины и интеграции с Россией. Как на него отреагировали в Киеве и Москве? И почему на том этапе не удалось воплотить его результаты в реальность?

— В Киеве его откровенным образом проспали. Он ведь был принят на волне протестов шахтёров. Прямо скажу, шахтёры вышли по экономическим мотивам, мы же – «Интердвижение Донбасса», целый ряд депутатов облсовета использовали в том числе эти акции для того, чтобы распространить через них и политические лозунги. И в итоге добились проведения этого референдума. Он совпал с такими жёсткими выборами на местах, что Киеву было просто недосуг. Тогда не было единой информационной повестки дня, тогда в Донецке совсем не читали киевских газет и не смотрели киевское телевидение. То же самое происходило очень автономно в Луганске.

И когда уже референдум стал фактом, когда уже его принял областной совет, когда его уже подтвердили, в Киеве вдруг спохватились и послали прокуратуру с требованием запретить этот референдум. Но было уже поздно. Его провели и действительно более 90% высказались за русский язык как государственный и за федеративную Украину. Потом долго ещё Киев этот референдум пытался постфактум запретить в судебном порядке. Эти судебные тяжбы длились года полтора-два, но завершились фактически ничем. То есть, этот референдум вполне был признан легитимным.

Другой вопрос, почему в Москве на него не обратили внимания. Опять же, вспомним, что такое Москва 1993-1994 годов. Тогда все там были заняты совсем другим и, по-моему, даже не заметили этого референдума. Настолько всем в Москве было по барабану, что творится на национальных окраинах бывшего Советского Союза. К большому сожалению, тогдашняя ельцинская Россия проспала очень много тревожных тенденций, в том числе и уход Украины.

Дмитрий Павленко, специально для News Front