Гарант репрессий. Точечный террор будет продолжаться до последних дней автократии Путина

Те, кто взывают к президенту с просьбами разобраться в происходящих «чудовищных ошибках», рано или поздно поймут: запугивание нелояльных слоев – вполне осознанная политика главы государства

Направляющая сила

Репрессий стало очень много, и они создают основной информационный фон жизни страны. Но откуда они берутся? Стоят ли за ними только карьерные интересы их непосредственных организаторов и исполнителей или им дают какие-то установки сверху? Может быть, уже существуют какие-то списки, может – планы по регионам утверждаются?

Опять же, есть ведь еще суды, которые готовы принимать за чистую монету все подряд, есть пропагандисты, которые без сомнений то разоблачают и хвалят органы за бдительность, то радуются милосердию и правосудию? Это все само или существует какая-то направляющая сила?

Не снимая ответственности с расплодившихся спецслужб, которые несомненно наполнены карьеристами, имеющими корыстный интерес к псевдорасследованиям, с судов, штампующих приговоры, с пропагандистов, оправдывающих все это безобразие, нельзя забывать о главном виновнике всего происходящего – о человеке, который стоит во главе всей этой системы и своими руками создал ее.

Конечно же, не сам Путин дает команду силовикам возбудить очередное дело против деревенского блогера или разоблачить молодежь в чатике как опасных заговорщиков и террористов. Но его роль во всем этом гораздо больше, чем кажется.


Террор – дело личное

Никогда нельзя ⁠забывать о том, что массовые репрессии в СССР закончились с физической смертью ⁠Сталина. Считанных неделей после кончины ⁠этого человека хватило, чтоб его же ближайшие соратники своими ⁠руками демонтировали систему массового террора, ⁠а «дело врачей» было и вовсе ⁠остановлено сразу после смерти Сталина.

Конечно же, вся советская система была репрессивной и антигуманной. Конечно же, виноваты были руководители силовых структур, прокуроры, следователи, судьи, пропагандисты и рядовые исполнители, но все они не смогли или не захотели продолжать террор и массовые репрессии в ситуации, когда сменилось высшее руководство страны и вместо сторонника перманентного террора Сталина у рычагов власти оказались люди с менее живодерским взглядом на мир.

Советская система так или иначе просуществовала еще 38 лет после смерти Сталина, но никогда и близко не приближалась к столь масштабным преследованиям своих подданных. То есть дело даже тогда было не в системе как таковой, не в прокурорах и следователях, не в уголовном кодексе и конституции, а в конкретном человеке, который сконцентрировал в своих руках всю власть и распорядился ей столь жестоким образом.

Случай Сталина нагляднее всего иллюстрирует мысль, что в условиях авторитарного руководства параноидального типа атмосфера поиска врагов и готовность расправляться с вымышленными заговорами нагнетается вовсе не снизу, а сверху. Просто внизу всегда находится достаточное количество бессовестных людей, готовых уловить идущий сверху импульс и развернуть его во всю ширь. И чем дольше они не чувствуют никаких ограничений, не видят наказаний за аналогичные действия и не слышат настоящего осуждения в начальственных словах – тем шире размах и возмутительнее охранительные фантазии про заговоры и массовые беспорядки.

Причины массовых (и не только массовых, как мы видим) репрессий – вовсе не фантазийные «миллионы доносов», которые якобы пишут друг на друга простые люди, а целенаправленная политика руководства страны. Как известно, Сталин сам находил время заверять списки репрессированных и читать протоколы допросов – какие уж тут доносы?

Что бы там ни говорил Дмитрий Песков, снова и снова повторяя, что президент не в курсе, не уполномочен вмешиваться и не может комментировать, всем понятно, что если бы лично Путин не считал, что все эти позорные и скандальные дела нужны и оправданы – их бы попросту не было.

Власть в России устроена так, что одного окрика сверху было бы достаточно, чтоб фабрикация безумных дел и приговоров закончилась в тот же день и все пострадавшие были бы реабилитированы и отпущены с миром. Ни один судья и ни один прокурор не посмели бы настаивать на том, что действовать надо вопреки позиции президента, и следователи бы, может и без удовольствия или даже с ворчанием, но не стали бы «шить» дела, по поводу прекращения которых получили четкое указание «сверху».

Но никакого окрика сверху, никакой отповеди фабрикующим дела и приговоры спецслужбам и судам не слышно. И потому можно сделать неприятный, но необходимый вывод: как и в случае со Сталиным, волна репрессий и террора одобряется на самом верху и будет продолжаться дальше.


Для пользы дела

Верит ли сам Владимир Путин в то, что Ян Сидоров и Влад Мордасов, стоявшие в пикете в Ростове, действительно замышляли и были способны устроить массовые беспорядки, а потому должны провести шесть с половиной лет в колонии строгого режима? Верит ли он в то, что журналистка Светлана Прокопьева столь опасна в своем оправдании терроризма, что должна получить срок? Верит ли в то, что Павел Устинов хоть и не совершал ничего из того, за что его осудили в первый раз, но все-таки виновен? Полагает ли, что один ретвит блогера Синицы действительно был способен спровоцировать волну расправ над детьми силовиков? Верит ли, что «Новое величие» существовало и представляло реальную угрозу государственном строю России?

Едва ли верит и, скорее всего, даже не вникал глубоко в каждое из самых громких дел, идущих сейчас. Потому что поверить в реальность всех приписанных обвиняемым намерений и мотиваций может только больной человек, безоглядно погруженный в пучины паранойи и видящий вокруг себя лишь нити всеобщего заговора всех против всех и прежде всего против него.

Как кажется, речь идет не о вере первого лица государства в конкретные обвинения, заговоры и беспорядки, а об убежденности в пользе репрессий как таковых, в то что народец надо попугивать и потравливать сторожевыми собаками, чтобы он знал свое место. И даже не весь народ, как было при Сталине и как сейчас уже не получится даже при большом желании, а небольшую его часть, вызывающую наибольшее подозрение в нелояльности – молодежь, которая не хочет смотреть телевизор, всяких назойливых журналистов, лезущих куда не надо, блогеров и прочих непонятных для людей доинтернетовской эпохи персонажей. Ну и богему заодно, потому что и она тоже кажется слишком сомнительной и космополитичной.

Бороться с репрессиями, пусть и точечными, надо. Надо запоминать имена всех причастных к их непосредственной реализации, всех тех, кто лжесвидетельствовал, пытал, давил, требовал и выносил несправедливые приговоры. Но нельзя забывать, что все эти люди делают то, что один всем известный человек в стране мог бы прекратить – если бы у него было такое желание. И то, что желания прекращать у него нет, должно навести всех нас на мысль, что именно в нем – причина всех происходящих инцидентов со странными делами и возмутительными приговорами.

Даже если многим из тех, кто осознал ужас всего происходящего с нашим обществом только в последние месяцы или даже недели, не хочется винить во всем Путина и наоборот кажется правильным взывать к нему с просьбами разобраться в происходящих «чудовищных ошибках», в итоге и они тоже неизбежно придут к выводу, что единственный виновник всего происходящего – именно он. Потому что каждый судья и прокурор, каждый следователь и пропагандист, непосредственно причастный к политическим репрессиям, оказались на своем месте в результате целенаправленной кадровой политики, которая 20 лет вела страну к нынешнему состоянию. И мы все знаем, кто её проводил и собирается проводить дальше.

Федор Крашенинников
Политолог, общественный деятель
8 ОКТЯБРЯ 2019