Танцевать очень хочется

Обычная необычная школа. Часть 3

Теперь я хорошо понимаю, что такая неформальная и творческая обстановка в школе была возможна во многом благодаря одному человеку – директору нашей школы Ефиму Наумовичу. Мне посчастливилось много с ним общаться. В восьмом классе меня избрали заместителем секретаря комитета комсомола школы, а в девятом – секретарем. Поэтому очень многое приходилось обсуждать и решать с директором.

Когда училась в восьмом классе, пришла для решения одного вопроса.
- Ефим Наумович! Ребята хотят, чтобы школьные вечера чаще были. Можно хотя бы два раза в месяц  проводить?
- А что это вам школьные вечера так понадобились?
- Как что? Танцевать очень хочется.
- Но это тогда на танцплощадки ходить надо. А у нас все-таки школа еще пока. Но если ты мне план тематических вечеров составишь, покажешь и я одобрю, то, пожалуйста. Хоть каждую неделю проводите. Танцуйте, сколько хотите.  Только после того, как тематический вечер проведете.

Нам так хотелось танцевать, что план за неделю составили. Ефим Наумович одобрил. И практически каждую неделю у нас были вечера. То турнир КВН, то конкурс театрализованной песни, то конкурс современного танца. Но больше всего выручали классики. На вечере, посвященном творчеству Горького, играем отрывки из пьес Алексея Максимовича. Вечер Чехова – все играем, точнее, мучаем пьесы Антона Павловича. Всех классиков переиграли, потому что танцевать очень хотелось. А с девятого класса   еще  петь очень хотелось. И в реутовских краях началась битломания.

- Ефим Наумович! Мы хотим создать вокально-инструментальные ансамбли.
- А зачем вам ансамбли понадобились?
- Танцевать хотим под музыку нормальную. Надоело под магнитофон. И самим петь хочется. Мы несколько групп создать сможем, но нужны инструменты.
- Если нужны, то купите.
- А где же мы деньги возьмем?
- Так заработайте.
- Но, как и где мы сможем заработать?
- Запомни, что, когда человек хочет заработать, он всегда найдет, где и как. Но   в этом  я вам помогу.

Через несколько дней я организовывала выходы старшеклассников по воскресеньям на уборку свеклы, моркови, картошки и капусты в соседнем совхозе, с директором которого наш директор договорился. Мы поработали месяц. Сколько заработали, не знаю. Но теперь понимаю, что намного меньше, чем стоили долгожданные электрогитары, барабаны, органола и усилители. Но тогда мы  были уверены, что сами заработали деньги на инструменты. Сами заработали и сами стали играть. Мудрый Ефим Наумович не только помог осуществить мечту, но и научил уважать  и ценить то, что заработано своим трудом.

На выпускном экзамене по физике Ефим Наумович был председателем экзаменационной комиссии. Все ждали оценок. Он сообщил результаты. Не назвал только мою фамилию, которая в журнале была первой.

Потом посмотрел на меня и сказал: «Наталия! А тебе мы ставим тройку по физике только за твои заслуги пред школой. И ребята на нас не обидятся. Они сами избрали впервые за пять лет существования школы секретарем комсомольской организации не отличницу и примерную ученицу, а своего настоящего лидера, которая ну ничего абсолютно не понимает в физике».

Тогда, в середине 60-х, наше поколение стало свидетелями изменений в жизни страны, которые были следствием идеологической оттепели. Мы все были увлечены авторской песней,  получили возможность слушать и переписывать на свои магнитофоны зарубежных исполнителей. Мы читали толстые журналы «Новый мир» и «Иностранная литература». Девочки безжалостно отрезали свои косы и укорачивали юбки, а мальчики отращивали свои полубоксы (так называли стрижку с почти лысым затылком и смешным чубчиком) и до неимоверных размеров расширяли свои брюки. Мы не были уже одинаковыми, как наши старшие братья и сестры. Нам позволили развивать свою индивидуальность. В нашей прогрессивной школе нам разрешили не носить школьную форму уже с восьмого класса. Но в то время мы все были одинаково бедными. И привлечь внимание к себе было возможно только прочитанными книгами, сочиненной песней, игрой на гитаре, своими стихами и интеллектом. С такими приоритетами наше поколение прожило почти всю свою жизнь.

Прошло больше сорока лет, как мы попрощались со школой. Но мы продолжаем встречаться нашим выпуском почти ежегодно. И когда мы встречаемся, уже седые, не совсем здоровые, ставшие уже дедушками и бабушками, уже похоронившие некоторых своих одноклассников, опять становимся теми, кем были тогда, в конце 60-х. Полковник Генштаба становится двоечником Борей, завуч  школы – заводилой Иришкой, нынешний безработный – отличником Сашей, Лариса, постаревшая после похорон сына, опять становится самой кокетливой девочкой, в которую поочередно влюблялись почти все наши мальчишки. И круглый  отличник Саша с горечью говорит, что у него за десять лет учебы не было ни одной четверки, а жизнь не сложилась. А круглый троечник  Боря, ставший полковником, возражает ему, что у него за десять лет тоже не было ни одной четверки, но жизнью он  доволен.  А я для ребят становлюсь опять секретарем комитета комсомола школы, который должен дать поручения, распределить обязанности и всех организовать. Даже полковника Генштаба и главного инженера крупного завода.

Но самое удивительное другое. Мы становимся предельно откровенными и открытыми, мы рассказываем о своих проблемах и неудачах, мы советуемся и спорим, мы вспоминаем и веселимся. Мы поем под гитару свои любимые песни. А главное, мы очень счастливы тем, что опять становимся детьми. Только очень жаль, что многие из наших учителей ушли из этой жизни. И как замечательно, что пока мы живы они не уйдут из нашей памяти.