Были стихи, теперь проза

В июне этого года Саша Василькова посмешила "ебаньков" стихами Александра Гутина. 

http://maxpark.com/community/2399/content/6774477

Тогда я по какой-то причине этот пост прозевал, а сейчас просматривая Сашин блог, на него наткнулся. Автор стиха меня заинтересовал, я порылся в интернете и предлагаю вам прочитать интервью с Александром Гутиным, чтобы лучше с ним познакомиться, а потом послушать один из его рассказов в исполнении Евгения Дятлова.

Сперва интервью:

Гражданин Израиля и России Александр Гутин - автор тысяч великолепных стихов и рассказов, шоумен, блогер и поэт-хулиган 27 июня приезжает в Одессу со своим моноспектаклем «Борщ». Пьеса написана самим Гутиным, в ней же Александр играет главную и единственную роль. Спектакль с успехом прошел в США и Израиле.

Александр Гутин

«Думская». Очень многие когда-нибудь пытались писать стихи. В каком возрасте ты начал? Можешь вспомнить первое стихотворение?

Александр Гутин. Примерно в первом классе. И, естественно, я не помню первое стихотворение. Зато я помню свой первый детективный роман, написанный на двойном тетрадном листочке в линейку. Он, как мне кажется, до сих пор хранится у моего папы. А вообще я стеснялся своего увлечения поэзией. Рос я, как и большинство моих сверстников, во дворе, где лирика никак не могла быть ассоциирована с представителем уличной шпаны. Как говорится, пацаны бы не поняли.

Однажды мой папа тайком отнес мой стишок, что-то про родную природу, реки и тополя, в местную газетку. И его, о, ужас, напечатали! Прямо так, черным по белому: автор стихотворения Саша Гутин, ученик четвертого класса «Б» средней школы №1. Слава Богу, мои друзья не читали газет, иначе бы подколов и даже насмешек я бы не избежал.

Что касается издания, то довольно долго я оставался «сетевым» автором. На суд публики выставлял свои стихи и прозу еще в 90-х годах, на одном из первых русскоязычных порталов Израиля. Потом был период «литпрома» на одноименном ресурсе. Кстати, именно «Литпром» дал мне мощный толчок для развития и критическому отношению к тому, что я делаю. Там я познакомился с известным в Украине Орлушей, Андреем Остроумовым, замечательным белорусским писателем и сценаристом, прекрасным питерским писателем Антоном Чижовым.

«Д». Ты часто в своих произведениях вспоминаешь свою юность и детство — СССР, Советскую армию, институт. Ностальгируешь?

А. Г. Детство и юность — это лучшие годы жизни любого человека. Всем нравится вспоминать хорошее. Это пора непередаваемых ощущений, когда ты восхищаешься всему, что тебя окружает. Вполне нормально и правильно, что люди ностальгируют по времени, когда все было впервые.

Но я бы не сказал, что вспоминаю с теплотой об СССР. Я считаю Советский Союз злом и совершенно не хотел бы его возвращения. Когда люди начинают с теплотой говорить о вечно протекающих треугольных пакетах молока, о билетах на трамвай за пять копеек, газводе из автоматов за три копейки и демонстрациях на 1 мая, они вспоминают не об СССР, а о тех годах, когда они были молоды, здоровы, полны сил и надежд. Так получилось, что у меня это отчасти совпало со временем существования Советского Союза.

«Д». Кстати, из-за чего твоя семья эмигрировала в Израиль? Поддавшись общей тенденции 80-х, или была травля?

А.Г. Я рос в краю, где евреев было достаточно много. Не могу сказать, что я часто испытывал на себе антисемитизм и ненависть. Хотя несколько эпизодов в моей жизни, естественно, было. Собственно, именно из-за оскорбления «по пятой графе» в институте, где я учился, произошла драка между мной и другим человеком. Меня отчислили, могли дать срок. Но обошлось. Практически одновременно с этим произошло еще одно неприятное событие: пытались похитить мою сестру. И тогда родители решили — хватит. Я огляделся вокруг и понял, что в обычном уездном городе страны, где все летело в тартарары, у меня, отчисленного студента, нет никаких перспектив. И мы уехали. Не могу сказать, что я об этом когда-либо пожалел.

Но я не хочу забывать ни о чем. Даже о плохом, а оно было. Было «правило пяти», когда на курс в вузе брали не более пяти евреев, было ОБХСС, которое третировало мою маму за то, что она вязала на заказ кофточки и свитера. Были все эти идиотские комсомольские собрания, весь этот дурман, который внушал мне, ребенку, мысль о том, что я живу в лучшей в мире стране, а злые американцы хотят нас захватить и эксплуатировать, как несчастных афроамериканцев. Это очень страшно, когда у тебя выпускной в школе, но ты еще не знаешь, что совсем недалеко взорвался Чернобыль, и ты гуляешь под радиоактивным дождиком. Да, да, я чернобыльский ежик — запад Брянской области, откуда я родом, зацепило крепко. Но я умею вспоминать даже о том, что следует забыть. С улыбкой.

Много полноводных рек в России,
Много в ней прудов, озёр, болот,
А ещё морей бескрайних синих,
Потому и счастлив наш народ.

А ещё снега и льдины тают,
С наступленьем первых вешних дней.
Воду выпивать не успевает
Где-то притаившийся еврей.

Всё у нас стабильно в этом плане,
И отвёл господь нас от греха.
И течет вода обильно в кране.
Слава медведЯм и ЖКХ!

«Д». Ты служил в двух армиях- израильской и советской. Вопрос, конечно, смешной, но все же: в чем разница?

А.Г. Даже сравнивать советскую и израильскую армию нельзя. Когда я служил в Советской армии, я часто вообще не понимал, зачем я тут? Что бы изменилось, если бы меня тут не было? Ничего. Мне повезло, я большей частью занимался делом, я служил оператором РЛС в ПВО. Но сколько было известных всем глупостей с покраской травы и выкапыванием ненужных траншей.

«Мне все равно, чем вы занимаетесь, главное, чтобы вы задолбались»,- так говорил наш старшина, прапорщик Сорокин.

И в Советской армии существовало понятие «землячества». То есть оно явно и четко давало понять, что если ты русский, то и иди к своим русским, если ты украинец, тебе нечего делать в обществе грузин, и так далее. Там я понял, что все эти «пятнадцать республик -пятнадцать сестер» не такие уж и сестры.

А в Израильской армии ты сразу понимаешь свою необходимость. Страна живет в состоянии угрозы уже много лет. И ты понимаешь, что от тебя реально зависит жизнь твоего народа. И это не «теоретический противник», как был на политзанятиях в Советской армии, а вполне себе реальный, которого можно увидеть, который может в любую минуту убить тебя. Отношение к солдатам в Израиле совершенно уникальное. Человеку в форме достаточно протянуть руку, и несколько автомобилей остановятся, чтобы его подвезти. Их любят и о них заботятся. Эти мальчишки и девчонки искренне неистово любят свою страну. Израиль был выстрадан поколениями евреев. Именно поэтому мы им дорожим и готовы за него оторвать башку любому врагу без агитации и пропаганды.

Само существование Израиля — это уже само по себе доказательство несломленности духа и стремления к мечте. Кстати, я вижу похожее настроение у украинцев. Слишком долго вы шли к тому, чтобы стать независимой страной. Я не буду углубляться в тему ошибок, взлетов и падений, но я думаю, ход моих мыслей понятен.

«Д». Что для тебя война?

А.Г. Любая война — горе. Я понимаю, что без них не бывает, так уж устроено человечество.

Можно долго философствовать, что благодаря войнам развивался научно-технический прогресс. Но тысячи матерей предпочли бы видеть своих детей живыми без айфонов, чем мертвыми, но с осознанием того, что кто-то пользуется седьмой версией смартфона.

Окопы наши трупами завалены,
А кровь в цвет государсвенного флага,
Кто рвался в бой за Родину и Сталина,
А кто тайком крестился с плачем «мама».
Грязь под ногтями, а письмо в карманчике,
И пули свист змеиный очень тонок,
Солдаты, необстреленные мальчики,
Герои треугольных похоронок.
Они не на плакатах героических,
А с хроник черно-белого экрана,
Солдаты смотрят. Мальчики практически,
Которым умирать ужасно рано.
Они остались там, фантомом, тенями,
Развалинами, взрывами, домами…
Измазанные кровью, испражненьями,
Грызущие эсэсовцев зубами.
Да, у победы вид не эстетический,
Здесь гной и пот, и нет законов статики.
Им было мало. Мальчики практически.
Солдатики. Солдатики. Солдатики.

«Д». Ты недавно сильно «огорчил» губернатора Самарской области едкой критикой тамошних дорог. Чиновники даже подали в суд на тебя за «клевету». Как нужно бороться с чиновниками, которые похожи друг на друга почти в любой постсоветской стране?

А.Г. Ах, если бы кто-то знал рецепт, то во всем мире было бы счастье. Бороться с чиновниками тяжело, а подчас и вовсе невозможно. Особенно в постсоветском пространстве. Мне повезло, что мое дело было предано широкой огласке, и за меня вступились хорошие адвокаты. Дело было закрыто. Да оно и было глупым абсолютно. Судить меня за то, что я написал о плачевном состоянии дорог в городе, признав это клеветой, полная глупость. Достаточно просто выйти из дома, чтобы убедиться в моей правоте.

Но бороться с зажравшимися «слугами народа» надо. Тяжело, но надо. Как? Я не дам рецепта. Главное не молчать.

«Д». В своих новеллах и стихах ты часто используешь почти «одесскую» лексику. Почему?

А.Г. Я использую язык, который слышал от своих бабушек и дедушек. Диалект, которым я пишу, совершенно не одесский. Я родился в небольшом городке на границе России, Белоруссии и Украины. Так называемая черта оседлости. Сюда переселено много евреев из Польши, Литвы и западной Белоруссии. Еще в бытность моего детства, половина города говорила на идише, а если и говорила на русском, то получался этот самый диалект, который принято считать «одесским».

В прошлом году, на Привозе я был свидетелем очень колоритных бесед. Рискну предположить, что в Одессе этот неповторимый диалект все-таки встречается. Это не миф для приезжих.

«Д». Обсценная лексика также постоянно присутствует в твоих произведениях, но она звучит, как нельзя кстати и к месту…

А. Г. Хотим мы этого или нет, это часть языка. Надо перестать быть ханжой и принимать жизнь такую, какая она есть. Конечно, когда человек использует обсценную лексику не как приправу, усиливающую восприятия блюда, а для связки слов, это режет ухо и принимается негативно. Конечно, когда воздушная нимфетка в ажурном платьице открывает рот, и из него несется мат, это вызывает отвращение.

Чувство меры и места. Это то, что вам необходимо для того, чтобы пользоваться обсценной лексикой, если это можно назвать «красиво». Если этого чувства нет, то лучше и не начинать. Вас поймут и так.

Пыль, говно и бездорожье,
Всё равно, октябрь ли, май…
Это Среднее Поволжье,
Это наш Самарский край.

Где-то строят автобаны,
Где-то вертится земля,
А у нас всё постоянно:
Абсолютно них..я.

«Д». Как часто ты бракуешь то, что пишешь ? Или все получается сразу и сразу отлично?

Я достаточно критично отношусь к написанному. Я признаю, что некоторые вещи у меня получаются вполне неплохо, причем неожиданно для меня. Я сейчас скажу крамольную вещь. Поэт, если он пишет не в стол и не для использования в узком кругу, должен чувствовать конъюнктуру. Ведь поэт пишет для читателей. Я не верю ни одному серьезному автору, который говорит о том, что пишет для себя. Для себя пишут девочки в дневничках. Если ты хочешь, чтобы тебя читали, пиши так, чтобы тебя читали. Певец поет песни не для мамы, а для слушателей и так далее. Поэт такая же профессия, ничем не отличается от другой.

«Д». Можно ли жить, зарабатывая поэзией и прозой, издавая произведения в книгах (или в интернете)? Или же вся надежда на поклонников?

А.Г. Жизнь на «писанину» не проста. Вернее, нестабильна. Все зависит от человека. Я не очень «удобный» человек — я не могу «ложиться» под кого-то, обслуживать политическую волю или какие-то другие интересы больших людей. Я знаю поэтов, которые это умеют делать и делают это с удовольствием. У меня не получается. Может это и глупо, особенно учитывая, что имеешь четверых детей, но такой уж я человек.

Надеяться на спонсоров можно. Иногда они появляются. Мои книги «Мандарин из Марокко», «Кухня еврейского местечка, которого больше нет», «Волга-Гудзон» вышли на деньги спонсоров. Не могу сказать, что это экономически очень выгодно. Бумажная книга стала менее привлекательна, чем раньше. С этим не поспоришь. Такое уже было, когда фотография заменила портрет кистью на холсте. Нет, художники не исчезли, но картины стали, скорее, предметом роскоши и коллекционирования, нежели необходимостью.

«Д». В детстве многие мечтают стать пожарными, космонавтами, или полицейскими. А кем ты хотел стать?

А.Г. Я не думал об этом. Был достаточно инфантилен что-ли. Я даже в пединститут когда-то поступил только для того, чтобы родители от меня отстали. Потом я понял, что хотел бы стать врачом. Но было уже поздно. Ну, может быть, в следующей жизни? Я атеист, но буду не против, если следующая жизнь у меня будет.

«Д». Ты издал книгу рецептов еврейской кухни. А готовишь ли сам? Или готовить и писать о рецептах — две большие разницы?

Рецептами сегодня никого не удивить. Слава Богу, в интернете есть все. Моя книга — не совсем книга рецептов. Это сборник «местечковых» еврейских рассказов, смешных рассказов, которые просто подводят к тому или иному рецепту еврейской кухни, от форшмака до цимеса.

Готовлю сам редко. Но если готовлю, то это должна быть не банальная яичница, а что-то интересное, необычное. А вообще, надо просто уметь удачно жениться — моя жена Ксюша прекрасно готовит.

«Д». К слову, о кухне. О чем моноспекталь «Борщ», с которым ты едешь в Одессу?

А.Г. Коммунальная квартира — это государство в государстве, со своими законами и правилами, судьями и виноватыми, ромео и джульетами, трагедиями и комедиями. Зачастую люди, которые жили в таких квартирах, были ближе друг другу, чем родственники. Главная героиня моноспектакля «Борщ» Гольда Львовна рассказывает зрителю, как с ее точки зрения правильно готовить борщ. Ведь все же любят борщ, правда?

И вот, в процессе рассказа с ней, ее домочадцами, соседями и родственниками происходят различные истории. Кого-то они заставят смеяться, кого-то, может быть, заплакать. Очень хочется, чтобы одесситам этот «борщ» тоже пришелся по вкусу. Для меня это будет большой наградой.

Беседовал Александр Сибирцев

А теперь обещанный рассказ:

https://youtu.be/TFHWiBesPVw