У вас голова для бантиков?

Обычная необычная школа. Часть 2

В пятом классе на урок в класс вошел немолодой, небольшого роста мужчина.
- Я ваш новый преподаватель труда. Мы будем учиться пилить, строгать, сверлить.
- А девочки тоже будут сверлить и пилить? – спросила моя подруга.
- Конечно. В первую очередь всему этому надо учиться девочкам. Потому что советская женщина должна уметь и суп сварить, и табуретку починить, и платье сшить, и гвоздь забить.

Мы рассмеялись. Думали, что новый учитель шутит. Может быть, и шутил. Но моя жизнь сложилась так, что пришлось и шить, и пилить, и строгать. Дрель только первый раз страшно было взять в руки, потом даже понравилось. Болгаркой работать тоже понравилось. А вот с бензопилой не сложились отношения. Очень она тяжелая, капризная и дерганая оказалась. Но страха перед инструментами не было, потому что научил наш трудовик  не бояться.

Любимая поговорка учителя труда «Глаза боятся, а руки делают» стала жизненным принципом. И еще один совет нашего трудовика  запомнила и убедилась в его правоте: «Плохим инструментом ничего путного не сделаешь».  Поэтому очень люблю держать в своих руках хороший молоток, качественную отвертку, удобный разводной ключ. Ведь все равно я осталась советской женщиной, которой пришлось и пилить, и сверлить. Глаза очень боялись, а руки все, что надо, делали.

А вот с шитьем особая история. Прелестная учительница по домоводству не просто научила нас шить -  она научила нас шить с любовью. В нашей школе шили почти все девочки. Главным шиком было не просто прийти на школьный вечер в новом платье, а в наряде, сшитом собственными руками. И мы так воображали друг перед другом своими юбочками, блузочками и платьицами. Мне, кстати, умение шить очень пригодилось в жизни. И я очень благодарна  своим учителям, которые не только передали  свои знания,  но научили  главному -  любить то, чем занимаешься.

Конечно, самым интересным и запомнившимся периодом в моей школьной жизни стали годы учебы с восьмого по десятый класс. Написала учебы и поняла, что пишу неправду. Конечно не учебы, а нашей внеклассной жизни. Хотя в учебе были тоже интересные моменты.

В девятом классе к нам пришел преподавать математику Владимир Владимирович Петров. Вся школа звала его Карасиком. Он был похож на артиста, сыгравшего в фильме роль Карасика, – небольшого роста, полноватый и почти лысый. Мучил он нас своей математикой нещадно. Каждый урок начинал с контрольной работы. Пять задач на пять минут. Результативность определялась просто: решил правильно пять задач – в журнале 5, решил четыре – 4. Я успевала не больше трех.

Девочек он не любил и не скрывал этого. Периодически задавал вопрос очередной ученице, отвечающей у доски: «У вас что, голова только для бантиков?», ставил в журнал 2 или 3 и, посмотрев презрительно на голову с бантиками, говорил «Садитесь».

А нам казалось, что он говорит: «Как я вас ненавижу». После слов «Вам надо учиться на курсах кройки и шитья!» троек не ставил. Только двойки и единицы. Он действительно применял пятибалльную систему.
 
Мы боялись его все и всегда. Однажды моя лучшая школьная подружка, вбежав в класс после учителя,  обратилась к нему «Здравствуйте, Карась Владимирович!». Поняла, что сказала, остановилась, зажмурилась и вжала голову в плечи. Это движение было на уровне рефлекса. Потому что Карасик иногда кидался деревянными транспортирами и циркулями. Правда, метко кидался. Никогда в нас не попадал. Но мы думали, что в любой момент попадет. Так вот, когда Лариса с ним так поздоровалась и закрыла глаза, мы тоже замерли. Он увидел уже испуг всего класса и пожалел мою подругу и нас. «И так. Контрольная пятиминутка», - произнес он. Лариса села рядом со мной, взяла листочек бумаги и ничего не решила. Она не могла пошевелиться.

После окончания школы тройки Карасика превратились на вступительных экзаменах в институты в пятерки и четверки. Все, кто учились в технических вузах, на вечерах встречи с большой благодарностью вспоминали Карасика. Его уроки математики помогли всем ребятам успешно учиться в самых престижных технических вузах.

В 1994 году школа отмечала 30-летие, а наш выпуск - 25 лет после окончания школы. После торжественного вечера все выпускники разных  лет разбрелись по классам. Мы сели за стол, достали заранее принесенные колбасу, огурцы, разлили по бумажным стаканам водку, подняли стаканы, чтобы выпить за любимую школу. В это время в класс вошел Карасик. Мы, взрослые уже люди, замерли. Мы опять испугались. В классе после смеха, несмолкаемых шуток и приветствий воцарилась тишина. «А мне  нальете? – спросил Карасик. – А ты, Селезнева, могла бы поздороваться. У тебя это лучше всех в школе получалось». Мы молчим. Продолжаем бояться.

- Ребята! Да что с вами? Успокойтесь. Я же к вам мириться пришел. Налейте. Выпьем за нашу замечательную школу!
Налили. Выпили. А разговаривать все равно боимся.
- Я хочу у вас прощения попросить. Издевался я над вами. Но вы поймите меня. Я молодой был. Недавно институт окончил. Математику  любил больше, чем женщин. Я без нее жить не мог. А вы ее так не любили. И не понимали. Вот  и злился. Девчонки, дорогие, вы не обижайтесь на меня за все эти бантики и курсы кройки и шитья. Я был не прав. После вас  добрее стал. На вас я экспериментировал.

На этих словах мы засмеялись, рассказали, что мы давно поняли, что в школе были под экспериментом не только у него. Потом долго еще говорили, вспоминали, смеялись и ощущали себя семнадцатилетними мальчишками и девчонками. Как и на всех встречах, когда мы снова и снова собираемся, чтобы вспомнить школу, учителей и себя, таких молодых и счастливых. Но больше всего удивило, что наш Владимир Владимирович был только на десять лет старше нас, и теперь эта разница в возрасте была почти не заметна. Но он для нас все равно был и остается Учителем.