Мог совершить революцию, но сбежал, а теперь вернулся, чтобы нас поучать

«То, что видно оттуда, не видно отсюда», - написал как-то Яаков Ротблит, и ему нечаянно удалось в одном предложении описать колоссальный разрыв между обещаниями политиков и их реализацией. Накануне выборов политики раздают обещания направо и налево, потом торгуются за места в правительстве, а когда занимают свое кресло, то обнаруживается, что жизнь выглядит совсем иначе.

Многие общественные деятели имеют тенденцию прозревать только в конце каденции, уже после того, укак они могли реально повлиять на происходяще, но ничего не сделали. Наиболее наглядно это выглядит у наших военных. Посмотрите фильм «Шомрей ха-саф», в котором показано, что происходит со многими высокопоставленными силовиками по выходу в отставку: они признают, что военная сила имеет множество ограничений. Они всю жизнь посвятили войнам, решали вопросы жизни и смерти, но после выхода в отставку они демонстрируют уравновешенные, умеренные и совсем не воинственные позиции.

Это заставляет задуматься над интересным вопросом: как бы выглядела наша реальность, если бы это понимание пришло к ним раньше, в зените их служебной карьеры. Неудивительно, что в конечном итоге они оказываются в политическом центре и даже слева: Эхуд Барак, Моше (Буги) Яалон, Габи Ашкенази, Бени Ганц, Яир Голан. Они прошли долгий путь войн, сражений, видели смерть в лицо. И вот, в конце концов, они оказались в умеренных партиях, готовых к компромиссам. В какой-то момент они приходят к пониманию бесполезности бесконечных войн и к пониманию той цены, которую нам приходится платить за постоянное состояние войны.

Оказывается, такое прозрение происходит не только в военной сфере, но и в других областях. Например, в Гистадруте. Прошлый профсоюзный босс Ави Нисенкорн в течение многих лет вел бескомпромиссную борьбу за повышение заработной платы и улучшение условий труда членов профсоюзов. В течение тех лет он сосредоточился на использовании силовых рычагов Гистадрута - угрозы забастовок и санкций, чтобы добиться уступок от правительства. Перед прошлыми выборами он ушел из Гистадрута, чтобы стать центральной социально-экономической фигурой партии «Кахоль-лаван». И в таком качестве он стал мишенью для интенсивной критики со стороны «Ликуда». Можно сказать, что половина критики в адрес «Кахоль-лаван» была направлена против Нисенкорна лично. Дескать, «Кахоль-лаван» собирается претворять в жизнь экономическую политику в стиле Гистадрута.

На прошлых выборах «Кахоль-лаван» пытались спрятать Нисенкорна подальше, чтобы электорат не особо фиксировался на этой истории. Но теперь они поняли, что это было ошибкой, и решили показать нам нового Нисенкорна, построить ему новый имидж. Это не тот Нисернкорн, который шантажировал всех забастовками, а ответственный хозяйственник, который сетует на низкую производительность труда, проблемы общественного транспорта и системы здравоохранения, дороговизну жизни и множество других экономических проблем, которые каждый гражданин хотел бы решить.

Проблема низкой производительности труда действительно сложная. Рад слышать, что Нисенкорн этим заинтересовался. Производительность в Израиле на 24% ниже, чем в среднем по ОЭСР, что тормозит рост заработной платы и уровня жизни. Нисенкорн обвиняет премьер-министра Биньямина Нетаниягу в неспособности решить проблему производительности труда, что довольно забавно. На самом деле, в Израиле есть только один человек, который в этом виноват в гораздо большей степени, чем Нетаниягу. И зовут его Ави Нисенкорн.

Делай с точностью до наоборот

Премьер-министр несет ответственность за основные процессы, которые произошли в стране во время его правления.

Мы не будем отрицать его ответственность за многие провалы и неудачи в последнее десятилетие, когда он потерял интерес к экономике, отдав ее на откуп разным министрам финансов. Но председатель Гистадрута Нисенкорн, который представляет примерно четверть наемных работников в Израиле, несет большую ответственность. Он возглавлял Гистадрут в течение пяти лет, он возглавлял переговорные группы при подписании сотен коллективных трудовых договоров, как в государственном, так и в частном секторе.

В этом качестве Нисенкорн мог бы значительно повысить производительность труда. Он был хорошо знаком с проблемой и способами ее решения: инвестиции в человеческие ресурсы. Повышение квалификации работников, профессиональная подготовка, получение высшего образования, рационализация труда, улучшение инфраструктуры и транспорта, и многое другое. Он мог очень эффективно оказывать давление на правительство с тем, чтобы все эти вопросы решались.

Но Нисенкорн делал прямо противоположное. Если он угрожал трудовым конфликтом, то он всегда требовал улучшения условий оплаты труда работников, организованных в сильный профсоюз. Конечно, в его оправдание можно сказать, что он добился повышения минимальной заработной платы в стране, и состояние экономики сделало это возможным. Но он последовательно игнорировал тот гигантский потенциал роста уровня жизни, который кроется в повышении производительности труда. Он боялся противодействия со стороны крупных рабочих советов, поэтому предпочитал выколачивать мелкие достижения силовыми методами, а не посадить ростки, которые принесут реальные плоды экономического роста и повышение зарплат во всех сферах экономики.

Нисенкорн обладал огромной силой. Он был способен принудить правительство к борьбе за повышение производительности труда, будучи человеком, который может парализовать всю страну, если захочет. Он делал все с точностью до наоборот. Если бы он действительно стремился к повышению производительности труда, он поддержал бы правительство в его действиях увеличению конкуренции и проведению оздоровительных программ в морских портах, на израильских железных дорогах, государственных учреждениях, везде, где условия оплаты неадекватны производимому продукту. Государству пришлось создать два новых морских порта в Хайфе и Ашдоде из-за малой производительности и низкой эффективности в старых морских портах в этих городах. Если бы Гистадрут оказывал влияние в реальном времени на повышение производительности труда в структурах, связанных с Гистадрутом, то отставание от стран ОЭСР был бы меньше.

Когда это было актуально, Нисенкорн мало что делал. Когда он перестал быть председателем Гистадрута, то немедленно решил исправить это. Вот прекрасная иллюстрация проблемы: если человек, который обладает наибольшим влиянием и всем инструментарием, чтобы решить проблему, не делает ничего, то как вы можете ожидать, что производительность труда у нас будет высокой? Он ничего не делал, так как боялся конфликта с крупными профсоюзами, которые ненавидят разговоры о производительности и эффективности работы.

Это демонстрирует ключевую проблему в израильской политике. Всегда есть уважительная причина, почему не сделано. То из-за коалиционных ограничений, то из-за регуляции, то из-за профсоюзов. Нисенкорн в настоящее время всячески старается успокоить тех, кто боится «экономики Гистадрута», которую будут претворять в жизнь «Кахоль-лаван». Он мог бы казаться гораздо более убедительным, если бы хоть немного повысил производительность труда, когда он реально мог это сделать.

Сами Перец, TheMarker