2 том. Шестой кадр. Ты просто зэк. (окончание)

   После ухода врача Ляптя вытащила из пакета продукты и разложила на тумбочке.

- Честным трудом заработала. Разгрузила фуру с дынями. Шофёр хотел помочь, а после, ну сама понимаешь.

- Твой ответ, надеюсь, был достойным.

- А ты, как бы поступила.

- Ну, за мной не станет. Я бы заставила его сожрать все дыни, - отмахнула хозяйка.

- Что не спросишь, куда иконы дела? – спросила Ляптя.

- Дело с иконами закрыто, что спрашивать. Тут другое наворачивается.

- Ну и ну, - усмехнулась Ляптя. – Только чтоб не грошевое было. Насторчетела мне погоня за деньгами.

- Это тебя иконы очистили.

- Может и иконы, – задумчиво ответила провинциалка. – Они так светились. Ладно. – Она махнула рукой. - Я из – за грошей сама себе противной стала. Тебе привет от администрации музея.

- Так ты не в церковь отдала?

- Нет. Я церкви не доверяю. В музей. И подарок.

   Она запустила руку в пакет и вытащила фотоаппарат. Фотографировать умеешь?

- Спрашиваешь.

- Я фоткнула все иконы. На всякий случай и сказала администратору, что если пропадёт хоть одна икона, то плёнка окажется у прокурора. Администратор понял, что поспешил с фотоаппаратом и хотел выкупить его. Не сошлись в цене. Я запросила миллион баксов. Обиделся, бедняга. Правда, одну иконку оставила. Пусть у тебя в квартире будет. Орёл смылся. Вместо него иконку повесим. Так что за дело?

   Ляптя нахмурилась, выслушав хозяйку.

- Так какого же хрена ты тогда сидишь, - вспыхнула она. – Что расслабилась. Вставай и пойдём.

- Куда?

- Куда надо. Фотоаппарат возьми.

   Пройдя по длинному коридору, они остановились напротив двери с табличкой «Главврач».

- Как сердце у тебя? – спросила Ляптя.

- В норме, на хорошее дело у меня и сердце работает нормально, а на хреновое, то хреново.

- Выдержишь?

- А то, - напыжилась Капа. – Какой сюжет развиваем?

- Ориентируемся по ходу.

   Ляптя постучала в дверь.

- Занят, - послышался сердитый голос.

- Нужно послушать, - сказала Ляптя, - чем это он занят.

- Иван Сергеевич выписывайте этого парня, - долетело из – за двери.

- Да он ещё не готов к самостоятельности.

- Прикидывается. И с памятью у него всё нормально, и с ногами.  Ему тут комфортно. Ест, спит. Лоботряс. У нас на первом этаже платное отделение. Вот и поместите его туда.

- У него денег нет.

- Если нет, то и делать у нас ему нечего. Последний раз говорю Вам. Не сделает по – моему – выгоню Вас к чёртовой матери.

- Ты смотри, как разошёлся, - шепнула хозяйка. – Очередной пан нарисовался. А с панами, как мы работаем? – рубанула она

   Ляптя не успела ухватить Капу, которая рывком открыла дверь и ввалилась в кабинет. Ввалиться, то она ввалилась, но нужно же такому случиться, зацепилась за ножку стула и так грохнулась на пол, что в сознании замкнулось, Оклемавшись, вскочилаи заорала.

- Это что за идиот поднял на меня руку. Замочу, паразита.

   Неизвестно, сколько бы она ещё выдавала, если б не Ляптя

- Капа, - зашептала квартирантка, - встряхнись, мы в кабинете главврача.

- А, - протянула хозяйка, ощупывая голову. – Тогда понятно, какой идиот.

   Она хотела ещёё что – то добавить, но вклинился главврач.

- Это что ещё, - завизжал он. – А ну закройте за собой дверь.

- Голубчик, - осадив разъярённый голос, хрипло запела хозяйка. – Только после Вас, драгоценный.

- Не понял.

- Да что тут понимать, - вмешалась Ляптя. – Логика. Вы выходите, а она занимает Ваше кресло. И вообще, что ж Вы так встречаете свою любовницу.

- Ты что несёшь. Какая на хрен я любовница. Кости рассыпаются, - зашептала Капа.

- Размечталась, - также шепотом ответил Ляптя. – Я любовница. Начинаем работать.

- Что вы там шепчитесь. Какую любовницу, - опешил главврач и рявкнул. – Вон из кабинета.

- Вот тебе и на, - провинциалка всплеснула руками. -  Когда мы с тобой  вдвоём, так ты и милая, и хорошая, и руки распускаешь, а как на людях так «какая любовница». Вот так всегда Иван Сергеевич, - бросила Ляптя, обратившись к врачу. - Вы выйдете. У нас тут интимный разговор.

   Когда врач вышел, провинциалка, сорвавшись с места, бросилась к главврачу и повисла у него на шее.

- Капа, Соображай, что делать.

   Хозяйка защёлкала фотоаппаратом.

- Дорогой ты мой, - несла Ляптя, целуя врача и отплёвываясь. – Ну, обними, обними свою зайку. Обними паразит, а то сейчас ухо откушу.

   С главврача хлестал пот, так как все его усилия отодрать Ляптю от себя, давали сбой. Она висела на нём, как приваренная. Он остервенело водил глазами, работал ногами, руками, грудью, животом, бешено крутился на месте, но мощная хватка провинциалки гасила мелкие наскоки. Словом, главврач находился в сильно разборханом и не в концентрируемом  состоянии и несерьёзном поведении.

По мнению Капы, даже постыдном, указательный палец которой не отлипал от блестящей кнопочки на фотоаппарате.

- Да успокойся ты, - сказала провинциалка, снимая руки с шеи главврача. – Всё уже сделано. Тебя засняли на плёнку с любовницей. И где? В кабинете. Разврат на работе, - сыпала она. – А где клятва Гиппократа? На любовницу заменил?

- Гнать его, гнать нужно, - бухала Капа.

- Это насилие, - выдавил шеф больницы, шмыгая носом

- А ты докажи. Фотки выйдут прекрасными. Твоему начальству пошлём.

   Под такой удар главврач ещё не попадал. Он надеялся, что произошло недоразумение, но какое может быть недоразумение у спаявшейся парочки

- Я это, это, - заюлил он, с напрягом выдавливая голос, - всё, всё для вас сделаю. Только скажите, что вам нужно. Я не понимаю. Отдай плёночку, - продолжая юлить, затравлено стрекотал он. – Отдай плёночку.

- А выгонять больного человека ты понимаешь. Зараза, - вклинилась хозяйка. -  Ты что, подлец, на Ивана Сергеевича налетаешь? А. Ты почему Сергея хочешь выписать?

- Я это, извиняюсь, поторопился, не подумал, ночью плохо спал. Я это Серёжу уважаю. Сейчас дам команду, чтоб его койку в мой кабинет поставили,

   Вот что делает страх с человеком. Был человек, налетел страх и выпотрошил.

- Сам, сам укольчики буду делать, - переходя на рёв, выдавал он. - Медсёстры дурры. Врачи сволочи. А я легонько, не больно. Еду сам буду носить, только отдайте плёночку, сколько стоит: десять, двадцать, тридцать тысяч, - горланил он, подбираясь к Капе.

   Какой великолепный, неподражаемый и восхитительный  прыжок! Взвившийся в воздухе главврач в расстегнутом халате, полы которого напоминали крылья ангелов. Полёт. Мечта любого человека научиться летать Мы не знаем, какие мысли овладели  главврачом, когда он увидел, что его полёт вовсе не полёт. что столкновения со стеной не избежать. Эта маленькая, юркая зараза, щелкунчик с фотоаппаратом  отшатнулась.  Он протаранил бы её, если бы смог изменить направление, но увы, увы сделать это было никак не возможно. Удар  был таким сильным, что главврач угнездился на кушетку.

- Капец, - прошептала хозяйка. – Он фотоаппарат хотел умыкнуть. Нужно рвать когти.

- Очухается, - бросила Ляптя. – Плесни из графинчика.

   Капа не то, что плеснула, а опустошила весь графин. Минут десять промахнувшийся  лежал, не шевелясь. Капа и Ляптя подняли его и усадили в кресло.

- Не трогай Ивана Сергеевича и Сергея, - сказала провинциалка, когда главврач пришёл в себя.

-  Если тронешь, у – протянула Капа, - фотки определим твоему начальству. Пошли, подруга.

   В коридоре они встретили врача.

- Всё в порядке, - бросила Капа. – Он Вас больше доставать не будет и Сергей пусть не беспокоится. Сколько потребуется ему находиться в больнице, столько и будет.

   В палате Капа стала собирать вещи.

- Домой. Не хрен мне тут делать.

- Знаешь, - Ляптя задумалась. – Всё мы как будто и правильно сделали, но главврач всё - таки зараза, будет находить поводы цепляться к Сергею и вытурит. Я думаю, Капа, что его нужно взять к себе. Он же и в уходе нуждается.

- Я тоже об этом думала. Только, как разместимся?

- Ты на кровати. Сергея устроим на диван. Я дивчина посёлковая, привычная, расстелем матрас на кухне, я там и буду спать.

   В палату с Сергеем Капа и Ляптя вошли с врачом.

- Серёжа, - сказал Иван Сергеевич. – Вот бабушка. – Он запнулся. – Как Вас величать? Имя и отчество.

- Просто  Капа, - бросила хозяйка.

- А меня Ляптя.

- Ну и имена, - вздохнул врач.

- Запоминающиеся, - вскинулась Капа. – Капа – капать. Ляптя – вляпалась.

   По лицу Сергея пробежала улыбка.

- А по – другому никак нельзя? – спросил Иван Сергеевич, - а то язык ломит.

- Не обломится. По – другому можно. Только не меня. Я уже старая, а её Виктория. Вика.

- Они берут тебя, Серёжа. Правда, у  них однокомнатная квартира. Тесновато, но тебе диван, Капе кровать, а самой молодой пол на кухне.

- Неудобно. Я на диване, а она на полу.

- Так не на диване же вам вдвоём спать, - бросила хозяйка, - Правда, вы молодые.

- Капа, - шепнула Ляптя.

- Что Капа. Капа уже откапалась. Так, как Сергей?

- Если берёте, то иду. Только денег у меня нет. Встану на ноги, оплачу.

- Вот и отлично. Помогай другим и другие помогут тебе.

- Как Вы сказали? – вскинулся Сергей, болезненно морщась. – Я это уже где – то слышал. – Он так напрягся, что на лбу показались капельки пота. – Нет. Дальше не могу пробиться. У меня частично не работает память.

- Иван Сергеевич рассказал, - вздохнул Капа, - но мы её поправим.