Ни в какие рамки

С нападениями подростков на школы опять будут бороться металлодетекторами. А как жил вольский школьник, взявший в руки топор?

Этот материал вышел в № 59 от 3 июня 2019

21:06 01 июня 2019

Надежда Андреевасобкор по Саратовской области

После недавнего инцидента в Вольске Генпрокуратура намерена проверить безопасности всех российских школ. Как заявил руководитель ведомства Юрий Чайка, выступая перед депутатами Госдумы, «проблема очень острая»: «Мы наблюдаем большое количество школ, где отсутствуют система видеонаблюдения и охрана, не соблюдается пропускной режим». В прошлом году прокуроры обнаружили 56 тысяч нарушений в этой сфере.

Школа №4 поселка Большевик в пригороде Вольска, где подросток напал на школьницу с топором. Фото: Матвей Фляжников, специально для «Новой газеты»

В Вольске продолжается расследование нападения на школу № 4. Напомним, что ученик 7-го класса Даниил П. пытался поджечь здание при помощи бутылок с горючей смесью и ударил топором 12-летнюю девочку. В отношении подростка возбуждено уголовное дело по статье 105 УК «Покушение на убийство двух и более малолетних, совершенное общеопасным способом». По решению районного суда нападавший арестован на два месяца.

«Везде такое могло случиться»

Школа №4 стоит торцом к дороге, по которой друг за другом едут на завод цементовозы. Обочина, трава, листья тополей покрыты серым налетом. Вместо остановки — решетчатый павильон с вывеской «Ритуальные услуги». Школьная калитка перетянута красно-белой аварийной лентой. На крыльце — разбитый гипсовый вазон с петуниями.

Новенькая металлическая дверь выделяется на фоне облезлого фасада. Двухэтажное здание построено в 1936 году, и это заметно. Не заперто. Поперек маленького фойе стоит парта, за ней две вахтерши с кнопочным мобильником и журналом.

«Корреспонденты пришли, что делать? Не пропускать?» — кричит в телефон женщина за партой и, обернувшись к нам, с облегченной улыбкой объявляет: «Всё, до свидания! Начальство не велит».

Спрашиваю, не страшно ли им было сегодня идти на работу? «Ни капельки не страшно! — бодро отвечает одна из собеседниц за двоих. — У нас, в общем и целом, дети хорошие, и поселок хороший, и школа, и директор. А такое, как с этим мальчиком, — случайность, везде могло быть, если у него с головой не в порядке».

«Вахтер у нас всегда сидит. Она сменку проверяет», — объясняет 12-летний Роман. После нападения уроки отменили, Рома гоняет мячик в рассохшейся хоккейной коробке за школой. Рядом — футбольное поле: колючие сорняки и ворота без сетки. На заборе стадиона выцветшая надпись: «Быстрее, выше, сильнее, Holcim — за спорт!» За забором свистит тепловоз, короткий товарняк грохочет в сторону завода.

Футбольное поле около школы. Фото: Матвей Фляжников, для «Новой газеты»

Роман учился в 6 классе, вместе с пострадавшей Дашей К. В день нападения занятия у шестиклассников начинались с четвертого урока. «Должны были быть история и два русских. Я пришел к 10.30. Здесь уже стояла скорая, потом полиция приехала. Мы во дворе подождали немного, и нам велели идти домой», — рассказывает мальчик.

По его словам, Даша отличница и, вероятно, пришла на уроки пораньше. С Даниилом П., который старше ее почти на три года, девочка не была знакома, они случайно столкнулись в коридоре. Нападавший ударил ее топором в лоб. Раненую перевезли вертолетом в Саратов. По сообщению регионального минздрава, девочка находится в областной клинической больнице. Ее состояние медики оценивают как тяжелое без ухудшений. К лечению планируют привлечь специалистов из федеральных клиник.

После ЧП ни учителя, ни психологи с семьями поселковых учеников не связывались. Дети и родители узнают подробности происшедшего в их школе из интернета.

«Недели две назад мы с классом ездили на завод, на специальном занятии нам рассказывали о пожарной безопасности. Но что делать, если псих в школу придет, — Роман разводит руками, подбирая слова. — Как в такой ситуации действовать, нам пока не объясняли».

Мама уже предупредила Рому, что с сентября он будет учиться в другой школе.

У калитки останавливаются две девочки из 7 класса — бывшие одноклассницы Даниила. В день нападения семиклассники сдавали промежуточную аттестацию (так теперь называется годовая контрольная) по математике.

«Мы услышали в коридоре крик, подумали, что это кто-то бесится. Потом в класс начали заходить завучи, шептаться с учительницей: не выпускайте детей. Некоторые ребята отпросились в туалет, увидели в коридоре кровь и осколки бутылки. Дописать работу мы не успели, нас эвакуировали. Ключи и телефоны остались в классе, вещи взять не разрешили. За кем-то приехали родители, кого-то забрала домой учительница».

Девочки просят не называть их имен. Признаются, что сначала «не очень испугались, все было нереально».

«Но теперь страшно. Данила писал, что его вдохновил Росляков (керченский стрелок. — Ред.). Значит, кто-то может захотеть сделать, как Данила».

Не первый случай

Даниил П. состоял на учете у психиатра из-за попытки суицида. Перед нападением на школу он записал короткое видео и выложил в соцсети

По словам собеседниц, П. не был одиночкой.

«Я пришла в эту школу в шестом классе. Он со своей бандой начал меня гнобить, обзывать. Так продолжалось полтора года». В компанию Даниила входил Дмитрий Н. — в видеоролике, записанном перед нападением на школу, П. выражает надежду, что «Дима выживет, это мой друг».

Как говорят девочки, «на него было много докладных, он часто бывал у социального педагога». В январе сложного подростка перевели в параллельный класс, «вот он и решил отомстить за то, что его выжили оттуда».

«Суицидальные мысли у меня начались из-за перехода в другой класс. Перешел я в параллельный класс, где обитают отбросы. Классный руководитель — лицемерка, говорит: «Ты мне так интересен», «Ты умный», — а потом узнаю от учеников, что она меня ненавидит. Кстати, учеников своих она выставляет ангелочками, а они насвай (дешевая жевательная табачная смесь, популярная в Средней Азии — Ред.) во время урока закидывают, курят, бухают», — говорится в тексте, появившемся в соцсетях после нападения и названном «манифестом П.».

«В школе нам нравится, знания здесь дают качественные, только в последнее время стало некомфортно из-за этих выходок», — девчонки мнутся, разглядывая асфальт под ногами. «Многие ведь правда курят, пьют и не только».

Нынешнее ЧП — не первое в поселковой школе.

В октябре на школьном стадионе нашли тело 11-летнего Максима, ученика шестого класса. По официальной версии, после уроков мальчик с друзьями баловался зажигалкой, вдыхая газ. Ребенка затошнило, смерть наступила от асфиксии рвотными массами. Руководство школы сослалось на то, что мальчик рос в неполной семье и учился посредственно. Уголовное дело возбуждать не стали.

Спрашиваю у семиклассниц, где местные подростки проводят свободное время? «У домов есть детские площадки, но вы же понимаете, что мы уже большие? — неуверенно улыбаются девочки. — Есть парк, но там только качели. У нас, честно сказать, скучновато».

Наследство Ильича

Возле поселкового клуба стоит цементный Ильич в пышных зарослях желтого шиповника. Клуб, как и школа, был построен в 1930-х годах и, судя по всему, когда-то выглядел роскошным. Пятиметровые потолки, лепнина, позолота, многоярусные люстры «под хрусталь».

«Здесь у нас по субботам дискотека, вход 50 рублей», — завхоз Ольга Сударцева показывает длинный зал с зеркальным шаром из 1980-х. «А здесь — концертный зал», — хозяйка эффектно распахивает двери справа. Вид, действительно, потрясающий. Гигантское помещение, в котором свободно разместилась бы не только поселковая самодеятельность, но и парочка съездов КПСС. Барельеф с серпом и молотом, бархатный занавес в тяжелых складках, десятки рядов красных кресел под чехлами.

Актовый зал в поселковом клубе. Фото: Матвей Фляжников, для «Новлй газеты»

«Летом мы стараемся прогреть помещение», — Ольга указывает на открытый запасной выход. Снаружи бьют солнечные лучи. На улице — плюс тридцать, но внутри клуба сотрудники всё еще ходят в душегрейках. «Зимой у нас было холодновато, да и крыша течет».

Для детей от 4 до 17 лет в клубе имеются народный ансамбль «Ладушки», эстрадные вокальные коллективы «Забияки» (для средних классов) и «Каприз» (для старших), а также группы спортивных, народных и бальных танцев. «Для детей работников культуры — бесплатно, для остальных — 300 рублей в месяц. Человек 30 ходят, наверное. Девочки, конечно. Но и для мальчиков у нас кое-что есть». Часть огромного фойе отделена офисной перегородкой, внутри — четыре компьютера. «Это наш игровой клуб, полчаса — 30 рублей», — улыбается завхоз.

Удивляюсь, разве не у всех детей в поселке есть телефон и домашний компьютер?

Собеседница удивляется в ответ: «Люди по-разному живут. Есть у кого уровень низкий».

Напротив клуба кованая калитка с аркой и надписью «Парк героев». Единственная аллея с голубыми лавочками, по сторонам цветут каштаны, садовые маки, пионы. Между клумбами теснятся разнообразные герои — от гипсовых аленушек до свежевыкрашенных гаубиц.

«Говорите, ухожено у нас? — радуется садовница Валентина Митрофановна. — Мы с 6.00 утра копаемся, а на нас все орут». После скандала федерального масштаба в поселке ждут большое начальство, для которого все должно стать прекрасным. Велено даже поморить муравьев, неэстетично поселившихся в цветнике.

Аллея Героев. Фото: Матвей Фляжников, для «Новой газеты»

Валентине Митрофановне 70 лет. Пенсия — 12 тысяч рублей — почти целиком уходит на ЖКУ и лекарства. Женщина очень рада, что смогла получить место озеленителя. Раньше она, как и большинство жителей поселка, работала на цементном заводе. «К нам даже из республик приезжали, и всем работы хватало. Была уверенность в завтрашнем дне, устроился на завод — через пять лет получишь квартиру. Ребятишки заняты были — и футбол тебе, и каток, и самбо, и бокс, «Большевик» все содержал, — вздыхает Валентина Митрофановна. — Сейчас от завода, наверное, и половины не осталось. Взрослые в Москве на заработках, дети с бабушками».

Домашний мальчик

Цементный завод «Большевик» считался в Вольске самым старым и мощным. Петербургские инвесторы построили предприятие в 1897 году. В 1930–1970-е вокруг него вырос большой поселок со всей инфраструктурой. В 1990-е предприятие, переименованное в «Вольскцемент», сбросило социалку нищему муниципалитету.

Сейчас заводом управляет международная группа компаний LafargeHolcim, представленная в 90 странах. Как указано на корпоративном сайте, «поддержка местных сообществ» считается одним из приоритетов компании. Но брать на себя содержание целого поселка бизнесмены, понятное дело, не хотят. Не радо обузе и государство, несмотря на громко заявленные задачи по «народосбережению» и всяческие «Десятилетия детства».

Поселок состоит из двух- и пятиэтажек. Пенсионерки поливают клумбы, сделанные из шин. Во дворах — деревянные сарайчики. На бревнах сушатся старенькие катера, в тени под ними развалились кошки. Тишина, солнце.

На углу — новенькая церковь из красного кирпича. После нападения на школу Даниил шел здесь, записывал второй ролик с «глубочайшими извинениями».

Местная церковь. Фото: Матвей Фляжников, для «Новой газеты»

«Я чертовски провалился. Я не смог. Для меня это сложно — убийство человека», — говорит он на видео, одетый в черную майку с красной надписью «Разочарование», позируя на фоне золотых куполов.

Местные показывают магазин, якобы принадлежащий матери Даниила, — на первом этаже хрущевки, где когда-то работал подростковый клуб. На пестрой вывеске узорными буквами выведено «У Елены». У крыльца под зонтиком — столик с яблоками и помидорами. В торговом зале тесно. Вплотную друг к другу сдвинуты холодильники с мороженым и колбасой, поверх них — коробки с горой развесных конфет, выше на полках — упаковки чая, сахара, крупы.

Магазин, якобы принадлежащий матери Даниила П. Фото: Матвей Фляжников, для «Новой газеты»

«Елену увидеть нельзя, она в полиции. Вчера ее увезли в 10.00 утра, а отпустили в час ночи. Никаких комментариев я вам не дам», — вежливо говорит брюнетка за прилавком.

Елена в это время в суде, ждет заседания по избранию меры пресечения для сына. Женщина рассказала изданию «Про Вольск», что отец мальчика умер. Никаких конфликтов между ней и Даниилом не было: «Я на работе была, он пошел экзамены сдавать. Все было нормально». Как считает мать, подросток не увлекался компьютерными играми, предпочитал комедийные сериалы.

«Невозможно предугадать»

«В случае с вольским мальчиком, наверное, сложно кого-либо упрекать. Учителя заметили странности в его поведении, в феврале ребенок на неделю лег к нам, — говорит главный врач областной психиатрической больницы Александр Паращенко. — По характеру он замкнутый, раздражительный, жестокий, мстительный, любит фантастику о нашествии инопланетян, мечтал иметь арбалет. Это ребенок с определенными нарушениями, но мы и сейчас не считаем его больным. Он нуждался в коррекции, психотерапевтическом и легком медикаментозном лечении. Предугадать его действия было невозможно».

Получать регулярные консультации детского психиатра, живя в Большевике, — задача не из легких.

Местную детскую поликлинику на улице Плеханова оптимизировали несколько лет назад. Сейчас в здании находится коммерческая фирма. Ближайший кабинет педиатра — на расстоянии нескольких автобусных остановок. Молодые мамы из поселка обычно добираются туда пешком, ведь с коляской в маршрутку не влезешь. Кстати, тротуаров здесь нет, идти нужно по проезжей части.

Узкие специалисты работают в районной детской поликлинике на другом конце города. Туда нужно добираться на двух автобусах с пересадкой. Как указано в электронном расписании лечебного учреждения, эндокринолог принимает раз в неделю по два часа, невролог — три раза в неделю. Кроме того, имеются хирург, травматолог, отоларинголог и уролог (он принимает три раза в неделю по 30 минут).

Детский психиатр есть в штате вольского психоневрологического диспансера. Как отмечено на сайте ПНД, специалист начала профессиональную деятельность в феврале 2017 года. Диспансер обслуживает жителей не только Вольского, но и Хвалынского, Балтайского, Базарно-Карабулакского районов. Ни графика приема, ни служебного телефона на официальной странице медучреждения найти не удалось.

По словам Александра Паращенко, на психиатрическом учете в области состоят более 15 тысяч детей. В регионе работает 21 детский психиатр.

Саратовский медуниверситет начал подготовку медицинских психологов, состоялся первый выпуск.

Как полагает главный врач, дело не только в количестве специалистов, но и в родительских опасениях. «Сейчас взрослые-то боятся идти к психиатру, ведь потом — ни водительских прав, ни нормальной работы. Тем более детей берегут. Пациенты предпочитают пользоваться услугами частных специалистов. Их предложений достаточно на каждом столбе, но о квалификации таких людей я судить не берусь».

В массовых школах дети с особенностями психического развития становятся головной болью, а иногда и реальной опасностью. С такими учениками зачастую некому работать. По официальной статистике, в общеобразовательных учреждениях региона имеется 539 соцпедагогов, 297 дефектологов и 466 психологов (причем часть из них — переученные на краткосрочных курсах учителя начальных классов, музыки, рисования и т.д.).

Количество учебных заведений, приспособленных для детей с ментальными расстройствами, и учителей, прошедших специальную подготовку, измеряется цифрами, близкими к статистической погрешности.

По сведениям саратовского министерства образования, условия для детей с задержкой психического развития созданы в 9,03 процента школ, для учеников с аутическими расстройствами — в 4,85 процента.

Преподавать по адаптированным программам могут 4,29 процента педагогов. Услуги тьютора предоставляются в 4,96 процента образовательных учреждений.

По подсчетам минобраза, в инклюзивных классах учатся около 700 детей с ограниченными возможностями здоровья (имеются в виду не только психиатрические диагнозы). В спецклассах, работающих в зданиях обычных школ, — 937 детей.

Большая часть особенных школьников по-прежнему получают образование на дому (почти 1,5 тысячи человек) или в интернатах. Для детей с интеллектуальными нарушениями в области работают девять интернатов и семь коррекционных школ. В них учатся больше 3 тысяч человек с умственной отсталостью и аутизмом.

Справка из коррекционной школы зачастую пугает родителей больше, чем психиатрический диагноз.

В прошлом учебном году из спецучреждений выпустились 293 человека. Вместо аттестата они получили свидетельство об обучении. 261 человек поступил в ПТУ. Тринадцать выпускников нашли работу.

Многие семьи пытаются правдами и неправдами удержать ребенка, которому требуются особенные условия, в массовой школе, которая к этим требованиям не готова, — и риск повторения вольских событий растет.

Нападения на учебные заведения в разных регионах перестали быть единичными, но чиновники не желают разбираться в проблеме. Обучать специалистов для школ, восстанавливать участковые поликлиники, открывать кружки и секции — долго и хлопотно. Гораздо интереснее сделать обязательной установку в школах металлодетектеров и видеокамер, ведь это подразумевает бюджетную закупку и родительские пожертвования. Только в Саратове оснащение общеобразовательных учреждений таким оборудованием оценивается в 270 миллионов рублей. Спустя несколько часов после драмы в Большевике саратовский губернатор Валерий Радаев объявил о проверке пропускного режима во всех школах региона «вплоть до поселковых». Идею в масштабах страны готова реализовать Генпрокуратура.

Вольск, Саратовская область

https://www.novayagazeta.ru/articles/2019/06/01/80737-ni-v-kakie-ramki