Олег Нестеров - о Сети, музыкальной индустрии и интернет-пиратстве

Олег Нестеров — лидер группы «Мегаполис» и глава рекорд-лейбла «Снегири». Журнал «Интернет в цифрах» поговорил с лидером группы «Мегаполис» о горячей теме — интернет-пиратстве. Читателям «Частного корреспондента», мы полагаем, будет интересно сравнить мнение Олега Нестерова с позицией главы фирмы «Никитин».

— Олег, что вы думаете о тех безнес-моделях распространения музыки, которые появляются в интернете? Они заменят существующие «офлайновые»?
— Вот новости с полей: коллапсирующий рынок аудиозаписи уже давно превратился непонятно во что. Мы буквально каждый год меняем бизнес-модели, и главное, в чём я вижу новый фокус, — это возможность коллективного творчества. Четвёрка была ограничена только Ливерпулем. А если бы их было, к примеру, 18 человек и они жили на всех континентах земного шара? Это как раз та ситуация. Людям скучно оставаться в стороне. Каждый человек, по сути, активен, и ему хочется сделать что-то. И коллективное сознание сейчас значительно острее, чем коллективное потребление. Различные доверительные схемы, когда люди причастны к тайне создания продукта, позволяют делать интересные проекты. Вот именно так мы сейчас выпускаем наш последний альбом «Супертанго» на виниле.

Представляете немногочисленность нашей аудитории? И даже внутри этой аудитории немного людей, которые слушают музыку на виниле. И тем не менее у нас каждый кликнувший на сайте Kroogi заплатил 50 центов. Я считаю, это хороший показатель. Я даже к группе «Ария» приставал и говорил — у вас столько лояльной аудитории, которая за вами пойдёт, и они вам не то что винил, они вам оплатят запись в лондонской студии. Они посчитали это интересным, и надеюсь, что они подумают над этим серьёзно. Или, к примеру, я предложил «Гражданскую оборону» переиздать таким образом. Все гошники очень активные. Если смотреть дальше, то так можно и на фильм деньги собирать. Я нутром ощущаю — это только начало.

— Но это всё примеры с состоявшимися и известными исполнителями. А музыкант, который только начинает свою карьеру, может в интернете зарабатывать хотя бы на жизнь?
— Это как раз гигантская ошибка. Человек, который хочет сделать ответственный и самый важный в своей жизни поступок, должен быть готов ограничивать свою свободу. В такие серьёзные моменты нельзя не нырять, а подзаныривать. Для них нужно освобождать своё время, бороться, выгрызать у судьбы, если человеку интересен музыкальный проект как дело всей жизни. Есть так называемая концепция новых любителей. The Nationals взяли себе декретные отпуска в своих банках, чтобы поехать в мировое турне. Представьте, как сложно человеку терять творческую свободу и оказываться заложником успеха. Ведь успех никогда не бывает финалом. После того как ты что-то сделаешь, ты оказываешься заложником собственного успеха, который заставляет тебя всё больше разгоняться. Чем больше у тебя «гарем», тем больше сил приходится тратить на него, и ни о каком желании уже не идёт речь, а только об обязательствах.

С другой стороны, вы не представляете себе существующий уровень графоманства. Очень много людей считают, что творчество — дело их жизни. Хотя они просто отражают звёзды через свои, извините, мутные зеркала. И в интернете как раз, нужно это или нет, жёстко решает социальная сеть. За год-два человек, если он нужен и интересен, найдёт себе достаточное количество поклонников, которые за ним пойдут.

— Можно сказать, что сейчас наступает время не больших суперзвёзд, а артистов, владеющих вниманием своей узкой аудитории?
— Форма потребления музыки тоже меняется. И одно дело — послушать песню на мобильном телефоне, а другое — до дрожи ощутить на себе звуковую волну. Или дома на хорошем музыкальном центре, или прийти в клуб. Большой артист никогда не будет выступать в клубе. Он будет выступать на стадионе, где его выступление превратится, по сути, во что-то похожее на прогулку с тем самым мобильным телефоном. А вот увидеть пот на лице артиста невооружённым глазом — это критерий хорошего концерта в будущем. Потому что на стадионе человек может ощутить только братство со ста тысячами таких же. А то, что он ощутит в зале на 300 человек, он никогда не ощутит в большом зале. Метр за метром это теряется. Одна энергия переходит в другую. Это происходит и для артиста, стоящего на сцене. Когда ты работаешь на большой площадке — ты играешь очень «крупную» музыку. Но чтобы колдовать, нужно посадить перед собой сто-двести человек. Людям в будущем понадобятся как раз такие концерты на сто-двести человек, а стало быть, появится больше артистов, которые будут согласны играть в клубах. И это неплохо, потому что есть масса невостребованных хороших исполнителей. Музыкант опять становится масштабируемой профессией, как сантехник: починил 20 унитазов — получил 200 евро. А не как раньше: записал одну песню и всю жизнь получаешь деньги.

— Страдают ли артисты от бесплатного пиратского распространения их музыки в интернете?
— Я неоднократно пострадал от пиратов. Но новая эпоха сглаживает эти углы, потому что, с одной стороны, это реальный ущерб, а с другой — возможность достучаться до аудитории, которая полюбит артиста. И тут я вижу два возможных способа борьбы. Первый — это создать некий исключительно удобный сервис, где ты потратил 20 минут и скачал песню или потратил 1 минуту, но заплатил 5 рублей. И этот сервис должен отображать всё твоё потребление, создавать какие-то изящно оформленные личные фонотеки. Второй вариант — это если программисты придумают какой-то технический способ, что маловероятно.

— А что вы думаете про новую организацию Михалкова, которая собирает платежи с носителей аудио- и видеоконтента?
— Тут большой вопрос в том, как это будет делиться. Я подписал все необходимые бумаги, участвую в этом. Но мне непонятно, что будет происходить с собранными средствами, в договоре это не прописано.

Говорят, что будут учитываться рейтинги продаж носителей, но надо понимать, что активный пользователь всех этих устройств и носителей — это не обязательно активный потребитель контента.

Сейчас в США есть движение, задача которого — изменить ситуацию на радио, сделать так, чтобы радио платило исполнителям за использование их музыки, а не наоборот.

Во всём мире собираются и публичные авторские права, и смежные. Это логично, если твоя песня без конца крутится в эфире и кормит радио, то ты, как артист или правообладатель, должен с этого что-то получать. Другое дело, что у нас это всё не работает. Даже по авторским правам я смотрю свои ежегодные отчёты РАО, сравниваю на ресурсе MOSKVA.FM и не нахожу подтверждения. Получается, что у нас за авторские права платят какие-то маленькие региональные станции, даже РЖД, а вот крупные, всем известные радиостанции — я их в отчётах почти не вижу.

— У некоторых западных исполнителей, распространяющих свою музыку в Сети бесплатно, значительная часть заработка приходится на продажу всякого рода сувениров и сопутствующих товаров. Может музыкант на этом зарабатывать?
— Доля артистов, которые реально могу продавать мерчандайзинг, крайне мала. Хотя мы сами на «Кругах» в рамках проекта «Супертанго@Винил» пробовали много чего. Например, мне приходилось купать собачку. Мы ввели такую весёлую опцию, и желающие могли её приобрести. Кроме этого, там были и квартирник, и возможность указать своё имя в исполнительных продюсерах проекта.

— Мы в одном из номеров публиковали интервью с Борисом Гребенщиковым. Вы, как и он, считаете «Круги» тем местом, где зарождается новая среда существования музыки и артистов в интернете?
— Собственно, я предложил Мирославу Сарбаеву, создателю «Кругов», эту идею. И «Круги» стали, например, первым и единственным местом, где был собран весь архив «Мегаполиса». Проект используется в качестве механизма. Во всех доверительных схемах есть сторона, которая гарантирует, что если артист не выпустит продукт, то деньги будут возвращены. То есть «Круги» и обеспечивают приём платежей, и промоутируют, и выступают гарантом. Это такой прообраз будущей музыкальной индустрии.

— В России не так много артистов, популярность которых началась именно в интернете. С одной стороны, это Николай Воронов, Сява. С другой — Налич, Noize MC, группа Fillin. Насколько для них возможно сохранить свою популярность впоследствии?
— Внимание, а это, как известно, основная валюта современного общества, зависит, если построить график, от доверия по оси Х и узнаваемости по оси Y. Если кто-то за штурвалом «боинга» врезался в небоскрёб и о нём узнал весь мир, то он не герой. Никто этих людей не знает. А если ты лучший в мире монгольский исполнитель на двухструнном инструменте, то лучше тебя никого нет, но никто о тебе также не знает. Вот эта точка, она будет в каких-то случаях ближе к оси Х, в каких-то — ближе к оси Y. Внимание к Воронову основано на цирковом, анекдотическом событии. Ясно, что здесь доверие и узнаваемость далеко друг от друга. А кто-то другой, скажем Налич, у него в популярности доверия больше. Анекдоты живут один срок, а романы живут другой. Но ещё Пушкин сказал, что любая гениальная мысль, подхваченная миллионами, становится пошлой. Мода постоянно меняется. Сегодня клёш — завтра бананы. Не может быть и сегодня клёш, и завтра клёш. Модная среда очень ревнива, восприимчива к популярности. Вообще, всё, что создаётся нетократами, как правило, рано или поздно становится достоянием консюмериата. В этом плане Налич исключительно в качестве стёба принял участие в шабаше консюмериата, коим является «Евровидение». И это нормально, когда артист начинает всё больше нравиться, когда он прошёл некий нетократический бум, сделав первую запись в домашней студии. Когда, не теряя главного, он превратил свой продукт в массовый. Но мне сложно сейчас оценить, что происходит с Наличем. Потерял ли он эту модность, и стал ли массовым. Стала ли аудитория к нему относиться по-другому.

В то же время любая стартовая песня должна быть яркой. Возьмите любого успешного артиста — это всегда какая-то яркая композиция, которая его отличила от других таких же. Только тогда его заметят, оценят и начнут слушать. Но в этом есть опасность. Мы в своё время сделали песню-анекдот «Карлмарксштадт» — это то, от чего мы не можем отмыться до сих пор. И что бы я ни делал, каким бы я ни был, даже если я открою какой-нибудь остров или сделаю переворот в химической промышленности, — я всё равно в первую очередь для многих останусь исполнителем этой песни. Шутки шутками, но периодически это серьёзно мне вредит.

— А может ли в новых условиях возникнуть суперзвезда? Например, масштаба Lady Gaga, чьи клипы являются самыми просматриваемыми за всю историю интернета?
— Талантов на свет рождается строго определённое количество. Количество, образно говоря, кубиков выбрасывается одно. Во-первых, это большая доля дара — того, что никто не может объяснить. Я это называю памятью души. Второе — это способности, генетика. И третье — это среда, мотивация. Потому что одно дело Берлин 1920 года, а другое — Москва 1991 года. И в центре пересечения этих трёт факторов начинает искрить. Если один из компонентов будет нулевой, то ничего не получится. Например, абориген в Австралии никогда не станет Каспаровым, потому что никогда не видел шахматной доски. Вот интернет как раз значительно всё упрощает. И если случайно собравшаяся в Ливерпуле четвёрка наделала столько шума, то представьте, что может произойти, если это будут, как мы уже говорили, 18 человек, находящихся в разных концах света. То есть качество и количество талантов будут увеличиваться, и туземец в конце концов на маленьком туземном компьютере познакомится с шахматной игрой. Интернет — это инструмент для таланта. Но, как любой инструмент, это палка о двух концах. Минусы могут быть настоль же чудовищны, насколько велики плюсы.