Михалковский Гимн не приличествует России

Десять лет плод творческих усилий поэта Михалкова и композитора Александрова исполняется в качестве Гимна России. Голоса протеста, так громко звучавшие ДО его принятия, давно смолкли: противники смирились, свыклись, перестали обращать внимание. Большинству же просто до лампочки, чтО там поется в торжественных случаях, а также на рассвете и в полночь.

Разрешите заявить:  нынешний Гимн, т.е. его текст, не приличен такой великой культурной державе, как Россия, не достоин ее, компрометирует ее. И если никто не борется за его отмену, это еще раз доказывает, как равнодушно наше население к одному из Священных Символов Державности Русской.    

Не нужно быть музыковедом, чтобы чувствовать: «Патриотическая песня» великого Михаила Глинки больше подходит для Русского Национального Гимна, чем старательная композиция невеликого  Александрова

. «Патриотическая песня» отчетливо и неповторимо русская, тогда как Гимн СССР – нечто национально-безликое. Вполне космополитичная мелодика, стандартные  гармонии, усредненная  величавость, с таким же успехом могущая быть использована Исландией, Мальтой или Сан-Марино.

Тем не менее законодатели настойчиво добивались и добились-таки хоть в этом реставрации славного советского прошлого. Сыграла роль, конечно, музыкальная неразвитость народно-патриотических избранников: у Глинки мелодика более прихотлива, да и не успела глубоко вдолблиться в память. Но главное, наверное, в том, что невинная «Патриотическая песня» стала символом всего ненавистного: Ельцина, приватизации, дерьмократов, инородцев, продажных писак, олигархов и т.д. А мышление у депутатов-патриотов вполне дремучее, языческое: низвергнуть символ врага равнозначно победе над врагом.

Но музыка Российского Гимна есть какое ни есть произведение музыкального искусства – вполне профессиональное, несущее некую художественную идею. Чего нельзя сказать про стихотворный опус Михалкова, который мало того, что лишен эстетических достоинств, так еще и с чисто смысловой стороны не выдерживает критики. Текст Гимна даже не плох, он НИКАКОВ, т.е.бессодержателен, пуст.

Нелишним будет привести этот шедевр целиком, ибо, как я уверен, в лучшем случае один гражданин России из ста сможет хотя бы частично воспроизвести этот незапоминающийся набор слов:

«Россия — священная наша держава,

Россия — любимая наша страна.

Могучая воля, великая слава —

Твоё достоянье на все времена!

Припев:

Славься, Отечество, наше свободное,

Братских народов союз вековой,

Предками данная мудрость народная!

Славься, страна! Мы гордимся тобой!

От южных морей до полярного края

Раскинулись наши леса и поля.

Одна ты на свете! Одна ты такая —

Хранимая Богом родная земля!

Широкий простор для мечты и для жизни

Грядущие нам открывают года.

Нам силу даёт наша верность Отчизне.

Так было, так есть и так будет всегда!

 

Чтобы рельефнее обозначились некоторые черты – точнее, отсутствие некоторых необходимых для национального Гимна черт, сравним творение Михалкова с двумя другими вариантами.

  Академик Евгений Примаков, главы фракции «Отечество» и по совместительству поэт-любитель предложил стихи на ту же самую музыку:

«Россия прошла череду испытаний -

Теперь судьбы Родины в наших руках.

Поднимемся все, как один, россияне,

Чтоб сделать счастливой страну на века!

Славься, Отечество наше единое,

Мира, достоинства, чести оплот!

Знамя российское, непобедимое

К новым свершениям нас приведёт!»

 

Поэтические достоинства не бог весть какие, рифмы небезупречны, но здесь есть важная мысль об ответственности каждого из нас за судьбу Отчизны. И есть то, что еще должно быть в Главной Национальной Песне: призыв к единению народа, некая цель (сделать страну счастливой) и уверенность в конечной победе, если все постараются. В Первой, сталинской, редакции Гимна СССР, так же как в «Марсельезе» и многих других гимнах, эти элементы тоже присутствуют, если не  выступают на первый план.

Можно возразить, что вариант Е.Примакова рассчитан не на века, а слишком привязан к определенному историческому моменту, переживаемому Родиной («череда испытаний»). Но и в Гимне СССР упоминалось о преходящих обстоятельствах («захватчиков подлых с дороги сметем»).

Рассмотрим другой вариант, предложенный группой депутатов-аграриев (на несколько видоизмененную мелодию «Боже, царя храни»!)

 

«О, моя родина грозно-державная,

Сердцу святая отчизна родимая!

Наше отечество, Русь православная,

Наша страна дорогая, любимая!

Как широко ты, родная, раскинулась,

Как хороша твоя даль неоглядная!

Грозно во все концы мира раздвинулась

Мощь твоя, русскому сердцу отрадная!

О моя родина, Богом хранимая!

Сколько простору в тебе необъятного!

Сколько таится в тебе, о родимая,

Неизъяснимого и непонятного!»

Сходство с текстом «действующего» гимна бросается в глаза. Среди важнейших характеристик Родины оба автора называют ее богохранимость,  раскинутость как географический фактор, а также могучесть. Правда, в одном случае акцентируется уникальность н священность, в другом – неизъяснимость и непознаваемость, но тут сам А.Проханов подтвердит, что все это органично укладывается в категории мистической метафизики, она же метафизическая мистичность.

И что еще роднит эти два текста – потребительский, условно говоря, тип выраженного в них патриотизма. Гордиться Родиной и славить Отечество – завсегда готовы. О том, что что-то ради славы и защиты России сделать,  (хотя бы «сурово насупить брови») – и речи нет.

Всё уже сделано ДО нас, БЕЗ нас, ЗА нас,  великая слава – достояние России на все времена, мудрость дана предками, так будет всегда, широкий простор откроют нам грядущие года – всё без нашего участия, без наших усилий», - вот истинная идея михалковского Гимна. И именно в этом с ним полностью созвучен второй текст, про грозно-державность..

Кстати, автор второго варианта – Н.Добролюбов, да-да, то самый великий русский критик.

Если Вы сами еще не догадались, пишущий эти строки вынужден сознаться: стишок был опубликован в качестве пародии. Для самого Добролюбову и читателей некрасовского «Современника» комический, даже издевательский смысл произведения был абсолютно ясен. А мы с вами, кажется, готовы были воспринять его всерьез? Но разве не ясно также, что и текст Михалкова, по сути, почти пародиен – трескучестью своей, пустозвонством, внутренней фальшью?

Вот я и спрашиваю: что ж мы терпим в качестве Государственного Гимна – какую-то полупародию? Почему не требуем заменить ее?