Сохранение народа – традиции или не традиции?

В последнее время постоянно приходится слышать о важности традиций в деле сохранения русского народа. «Не посягайте на наши традиции», «не посягайте на наши традиционные ценности» - это становится едва ли не лейтмотивом в той части политического спектра, которую можно назвать «националистически-патриотически-консервативно-клерикально-антизападной», и лейтмотив этот оказывается созвучным умонастроению очень многих.

Сам по себе факт такого созвучия не удивителен: это естественная реакция на поток низкокачественной западного образца масс-культуры, который захлестнул нашу жизнь вместе с потоками самой разной пошлости и лжи СМИ. Вопрос в другом – а что по сути хотят и могут противопоставить этим потокам традиционалисты-охранители? О каких традициях и традиционных ценностях, сущностных для русской ментальности они говорят? А так как открыто они о традициях этих не говорят, то какие традиции и традиционные ценности они имеют в виду? Если задаться всеми этими вопросами, то ответы находишь быстро и ответы эти оказываются страшноватыми.

В самом общем виде, речь идет о традиции рабства, того самого рабства, в котором значительная часть русских людей жила много веков. Речь идет о традиция почитания старшего и пренебрежения младшим – «ты начальник – я дурак, я начальник – ты дурак». Речь идет о традиции, позволяющей сильному измываться над слабым и беззащитным и запрещающей слабому сопротивляться сильному («Христос терпел и нам велел»). Речь идет о традиции гражданского инфантилизма, когда низы отключены от государственных дел и не должны о «государевых делах» заботится («Моя хата с краю», «Мы – люди маленькие»), ну разве что безропотно гибнуть на государевой службе. Речь идет о традиции доверчивости к начальству, то есть о традиции отказа от самостоятельного мышления. И конечно речь идет о традиции кулака и палки. О чем еще? Еще – о традиции верыа в чудо: все само за нас сделается, все само по себе устроится. Эту веру в чудо зачастую преподносят как нашу духовность, тем самым выхолащивая само это понятие (но об этом чуть позже). Что еще? А вот что еще, как-то не вспоминается.

Все это и называют красивым словом – наши традиционные ценности. Может показаться насмешкой над народом, да, наверное, ею и является.

Что же, именно эти ценности и делают русских русскими? Именно их мы и должны охранять, чтобы остаться самим собой? Да, помилуйте!..

Есть народы, которые держатся за отжившие (по историческим меркам) формы жизни: скажем за традицию закрывать женщине лицо или за традицию убивать за супружескую неверность.

Это или очень старые, отжившие свое народы, продолжающие жить с тем, чтобы передать свое наследство молодым и диким народам, только-только готовящимся вступить на историческую арену, но еще не поднявшимся даже на те ступени, которые культурные лидеры человечества прошли многие века назад, или же те самые, выходящие из дикости народы, для которых и то, что было передовым в мировой культуре много веков назад, - это ступень, на которую им еще только предстоит взобраться. Поэтому нормы шариата остаются ценными и для стариков-персов или стариков-арабов и для совсем юных мусульман-африканцев. Поэтому, католическая культура ценна и для ее хранителей – пожилых итальянцев или испанцев, и для совсем юных католиков, только-только вырывающихся из африканских или южноамериканских джунглей.

Но народы, которые находятся на авансцене истории или еще только выходят на эту авансцену, народы, которые прокладывают для человечества новые пути – эти народы смотрят не назад, а вперед. И потому трепетно охраняют не отжившие формы своей бывшей жизни, а то сердечное чувство, в котором хранится историческая миссия народа. Слова, которыми мы обозначаем это сердечное чувство русского народа, нашу миссию – «духовность», «счастье», «справедливость», «правда», «Бог». В этих словах и скрыто то,  что по-настоящему нас «народосохраняет».

И вот тут-то, вокруг этих слов, начинаются драчка и надувательство. Я уже сказал, что духовность (устремленность души Вверх) пытаются подменить верой в чудо. Точно так же пытаются противопоставить духовность культуре. Пытаются даже приватизировать сами понятия «духовность» и «Бог», отождествив их с понятием «религия» и записав все это по ведомству одной большой организации. Похожее происходит и с понятием «справедливость» (хотя здесь приватизаторы другие).

Драчка такая естественна – она часть политической борьбы: борьбы за умы людей и, в конечном итоге, борьбы за ресурсы страны. Но в этой драчке происходит девальвация не традиций, а девальвация того, что гораздо важнее для нас чем традиции – девальвация тех немногих на сегодняшний день слов, которыми только мы и можем обозначить то, что делает русских и русскими и что по-настоящему ответсвенно за настоящее народосбережение.